Приходи на Паддингтонскую ярмарку (ЛП) - Смит Дерек

Олджи улыбнулся. Он знал, что привязанность инспектора к старому неприглядному плащу была неистощимым объектом для шуток в Скотланд-Ярде:

– Готов держать пари, что вы без ума от радости, что идете на дневной спектакль. Если бы у нас были билеты в партер на вечернее представление, пришлось бы надевать вечерний костюм.

– Вечерний костюм, черт бы его подрал,– проворчал Касл. – Я... погодите минутку! Как вы узнали, что у меня билеты в первых рядах?

– Я и не знал,– сознался Олджи. – Но подумал, что этот небольшой наш поход мог быть наградой за... гм, помощь, которую я время от времени оказываю Скотланд-Ярду. И зная ваше доброе сердце и щедрость...

– Понятно,– грубо перебил Касл. – Не стоит разрабатывать тему... Я разочарован в вас, Олджи. На мгновение я решил, что вы сделали что-то умное.

– Интуиция,– парировал Лоуренс,– лучше дедукции. И легче. Спросите мистера Форчуна ^{1}.

– Так или иначе,– продолжал Стив,– вы правы. Мы будем сидеть в первом ряду. Самые дорогие места в зале. И,– резко закончил он,– они не стоили мне ни пенса.

Лоуренс приподнял бровь.

– Пригласительные билеты?

– Да,– кивнул инспектор. – И нет.

Олджи лениво усмехнулся:

–Давайте бросим эти игры, Стив. Отрывайте фальшивые бакенбарды. Раскройте мне настоящую причину нашего похода в «Янус».

Касл отодвинул стул и тяжело опустился на него.

– Что заставляет вас думать, что у меня имеется скрытый мотив?

– Дневной спектакль на двоих,– улыбнулся Олджи,– это очень по-женски. Это не ваш способ идеально провести субботу. Кроме того,– смешливые морщинки собрались в уголках его голубых глаз,– вы делаете намеки со всей деликатностью человека, швыряющего кирпичи в окно.

Два друга рассмеялись, глядя друг на друга. Затем Касл поднял руки, шутливо признавая поражение:

– Хорошо, тогда взгляните.

Он достал из кармана конверт и перебросил его через стол.

Лоуренс поглядел на машинописный адрес.

– «Нью-Скотленд-Ярд, Лондон, S.W.1» О! Вас понизили в должности, детектив-инспектор Стивен Касл.

– Мой корреспондент,– проворчал Стив,– немного отстал от жизни. В 1948 году я стал старшим инспектором. В то время, пока вы,– добавил он не совсем к месту,– валяли дурака в своей разведке.

Лоуренс потер щеку.

– Письмо доставлено этим утром?

–Да. Кажется попало в последнюю выемку вчера... Взгляните еще раз на штемпель.

– Лондон, S.E. 1.

– Это вам что-нибудь говорит?

Палец Лоуренса праздно двигался вдоль узора на скатерти.

– Это большая площадь, Стив. Туда входят две больницы, два больших вокзала, собор, Имперский военный музей и Каунти-Холл... Но только один театр: «Олд-Вик».

– Точно. «Янус» по другую сторону реки в сердце театрального района.

–Ага. – Лоуренс открыл конверт и вынул сложенный листок бумаги. Молодой человек тщательно рассмотрел его. Бланк был напечатан для известного агентства по продаже билетов и представлял собой пропуск для двух человек на дневной спектакль в «Янусе». Соответствующие детали были небрежно вписаны химическим карандашом.

– Это кое-что объясняет,– пробормотал Лоуренс. – Эти места не подарок от дирекции.

– Нет. Пригласительные билеты, посылаемые от театра, всегда выдаются в театральной кассе и имеют штамп БЕСПЛАТНО.

Лоуренс вернул листок в конверт.

– Вывод очевиден,– весело заметил он: – У вас есть благодетель, предпочитающий остаться неизвестным.

Касл нахмурился. Неожиданно он выпалил:

–Timeo Danaos et dona ferentes ^{2}.

– Не цитируйте Вергилия, Стив,– улыбнулся Олджи. – Это меня смущает... Таким образом, вы боитесь греков и подарков, которые они приносят. Его пальцы потянулись к конверту. – Что заставляет вас думать, что это троянский конь?

– Будь я проклят, если знаю,– пожал плечами Касл. – Возможно, я всего лишь прокисший старый полицейский. Но весь мой опыт говорит,– он замялся,– что ты редко получаешь что-то просто так. Кроме того... было еще кое-что.

– В конверте?

– Да. – Касл достал из бумажника тонкую полоску картона и передал через стол.

Лоуренс взял ее, изящно держа за торцы.

– Не нужно волноваться из-за отпечатков,– сухо сказал Касл. – Их нет.

Подразумеваемое признание заставило его молодого друга улыбнуться:

– Значит, вы уже проверили? А вы дотошный, Стив!

– Когда пробуждается мое любопытство.

– Мммм. Это интригует. – Олджи казался озадаченным. – Что, черт возьми, это означает?

Он положил карточку на скатерть. На ней черными чернилами были оттиснуты четыре слова, текст был прост:

ПРИХОДИТЕ НА ПАДДИНГТОНСКУЮ ЯРМАРКУ

                                       ***

Сидней Шорт, швейцар при служебном входе театра «Янус», высунулся из своей стеклянной будки и пронзительно позвал:

– Мисс Кристофер!

Лесли Кристофер вопросительно обратила на него свои прекрасные голубые глаза.

– Да, Сидней?

– Для вас письмо, мисс. Одну секунду. – Швейцар соскочил с табурета, как неловкая старая птица с ветки.

Лесли терпеливо ждала у двери служебного входа, через которую только что вошла, в то время как страж этой двери неуклюже шарил в захламленной будке.

– Вот оно, мисс. Прибыло с полуденной почтой. – Шорт замялся было, но желание поговорить пересилило. – Там пометка «Лично и срочно».

В голосе звучало неприкрытое любопытство. Лесли это поняла и постаралась не выказать естественного раздражения.

–Спасибо, Сидней. – Она взяла конверт из его костлявой ладони и подавила искушение осадить швейцара. Нет смысла портить отношения со старым дурнем именно сейчас. Она никогда не отталкивала человека, если не была уверена, что он больше не сможет пригодиться.

– Не за что, мисс. – Шорт продолжал задумчиво пожирать письмо глазами.

Лесли засунула его в сумочку и отвернулась. Затем остановилась и вновь обернулась – ее длинные шелковистые волосы упали, как занавес на воротник пальто.

– И еще, Сидней!

– Да, мисс?– Швейцар вновь высунул голову из будки.

– Мистер Трент уже пришел?

– Нет, мисс. – Швейцар бросил взгляд на часы над дверью. – Он может опоздать!

– Как обычно. – За профессионально теплой улыбкой Лесли внимательный наблюдатель мог бы обнаружить лед беспокойства. – Пожалуйста, попросите его зайти ко мне в уборную, когда придет.

Она направилась вдоль коридора красивой, изящной и уверенной походкой.

Шорт с восхищением проводил взглядом ее удаляющуюся фигуру, а затем закрыл окошко будки. Покачав лысеющей головой, он сентиментально вздохнул и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Настоящая леди!

– Она -...!– голос произнес одно из самых грубых уличных ругательств.

Слово это частично потонуло в возмущенном возгласе швейцара:

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду, Альберт Викс?

– То, что сказал,– парировал его товарищ в будке. Реквизитор Викс выглядел усталым человеком за пятьдесят. Его отличало морщинистое беспокойное лицо и слишком угрюмый взгляд.

–Послушай... – Шорт впился взглядом в равнодушную спину собеседника. Викс скрючился около зловонной масляной лампы, стараясь с ее помощью довести до кипения воду в чайнике.

– Не горячись, Сид,– бросил Викс через плечо. – У тебя одно мнение о нашей драгоценной ведущей леди. Ну, а у меня – другое.

– Не могу понять, почему...

Викс перебил его:

– Тебе не приходилось испытывать на себе ее грубость. А мне пришлось.

Шорт упрямо заворчал.

– Давай не будем ссориться из-за нее,– предложил Викс. – Она того не стоит.

Шорт, казалось, готов был продолжить спор, но придержал гневные слова, готовые сорваться с языка. Вместо этого он раздраженно бросил:

– Этот чертов чай еще не заварился?

– Не беспокойся. Времени еще много.

Это замечание тут же отвлекло Шорта. Он уставился на часы и пробормотал.