Артур Дойль - Грек-переводчик
— Входи, Шерлок! Войдите, сэр! — любезно проговорил он, улыбаясь при виде наших изумленных лиц. — Ты не ожидал от меня такой прыти, Шерлок? Но это дело имеет что-то особенно привлекательное для меня.
— Как ты попал сюда?
— Я обогнал вас в кэбе.
— Открылось что-нибудь новое?
— Я получил ответ на публикацию.
— А!
— Да, через несколько минут после того, как вы ушли.
— И что же?
Майкрофт Холмс вынул лист бумаги.
— Вот записка, — сказал он, — написанная мягким пером на дорогой бумаге цвета крем, пожилым, болезненным человеком. Вот что он пишет: «Сэр, в ответ на ваше объявление от сегодняшнего числа, могу сообщить вам, что я очень хорошо знаю молодую девушку, о которой идет речь. Если вы потрудитесь зайти ко мне, я сообщу вам некоторые подробности ее грустной истории. В настоящее время она живет в Бекенгэме, в имении „Мирты“. С почтением Дж. Дэвенпорт».
— Он пишет из Нижнего Брикстона, — сказал Майкрофт Холмсъ, — как думаешь, Шерлок, не съездить ли нам к нему, чтобы расспросить его?
— Жизнь брата дороже истории сестры, мой милый Майкрофт, Я думаю, мы заедем в Scotland-Yard за инспектором Грегсоном и оттуда проедем прямо в Бекенгэм. Мы знаем, что человек обречен на смерть, и каждый лишний час имеет громадное значение.
— Не захватить ли нам с собой м-ра Меласа, — предложил я, — нам может понадобиться переводчик?
— Превосходно, — сказал Шерлок Холмс, — пошлите за экипажем и поедем немедленно.
Говоря это, он выдвинул ящик стола, и я заметил, что он сунул револьвер в карман.
— Да, — сказал он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Из всего слышанного я заключил, что мы имеем дело с чрезвычайно опасной шайкой.
Почти совсем стемнело, когда мы подъехали к дому на Паль-Малле, где жил м-р Мелас. Как раз перед нами за ним заехал какой-то господин и увез его с собой.
— Не можешь ли сказать, куда? — спросил Майкрофт Холис.
— Не знаю, — ответила женщина, которая отперла нам дверь. — Знаю только, что он уехал в карете вместе с джентльменом.
— Этот джентльмен не называл себя по фамилии?
— Нет, сэр.
— Это был высокий, красивый, молодой брюнет?
— О, нет, сэр; господин небольшого роста, в очках, с худым лицом, но с очень приятными манерами: он смеялся все время, пока говорил.
— Едем скорее! — отрывисто крикнул Шерлок Холмс.
— Дело становится очень серьезным! — заметил он, когда мы ехали в «Scotland-Yard». — Эти люди опять захватили Меласа. Он человек не храброго десятка, как они заметили в ту ночь. Этот негодяй сумел запугать его, как только явился к нему. Без сомнения, им понадобились его профессиональные услуги, но, воспользовавшись ими, они, пожалуй, захотят наказать его за то, что считают предательством с его стороны.
Мы надеялись, что по железной дороге доедем в Бекенгэм скорее, чем в экипаже. Однако, когда мы доехали до «Scotland-Yard», то принуждены были употребить более часа на то, чтоб дождаться инспектора Грегсона и выполнить некоторые формальности, необходимые для того, чтоб проникнуть в дом. Было уже без четверти десять, когда мы приехали на станцию, и половина одиннадцатого, когда все четверо высадились в Бекенгэме. Проехав полмили от станции, мы очутились перед «Миртами» — большим, мрачным домом, стоявшим особняком вдали от дороги. Тут мы опустили экипаж и пошли по дороге.
— В окнах темно, — заметил инспектор. — Дом, кажется, пуст.
— Наши птички улетели, и гнездышко опустело, — сказал Холмс.
— Почему вы говорите так?
— С час тому назад здесь проехала тяжело нагруженная повозка.
Инспектор рассмеялся.
— Я видел след колес при свете фонаря у ворот, но почем вы знаете, что повозка была тяжело нагружена?
— Вы, может быть, заметили, что те же следы колес идут и в другую сторону. Но колеи, которые идут от ворот, гораздо глубже, так что можно наверно сказать, что на повозке были тяжелые вещи.
— Вы несколько перехитрили меня, — сказал, пожимая плечами, инспекторъ, — не легко нам будет попасть в дом. Но попробуем прежде, не услышит ли нас кто-нибудь.
Он принялся громко стучать молотком у двери и звонить в колокольчик, но совершенно безуспешно. Холмс исчез куда-то, но вернулся через несколько минут.
— Я отворил одно окно, — сказал он.
— Хорошо, что вы на нашей стороне, а не против нее, м-р Холмс, — заметил инспектор, увидев, как ловко мой друг отпер задвижку. — Ну, мне, кажется, в этом случае мы можем войти, не дожидаясь приглашения.
Один за другим мы пробрались в большую комнату, по-видимому, ту самую, в которую был введен м-р Мелас. Инспектор зажег фонарь, и при свете его мы могли рассмотреть две двери, занавеску, лампу, японские вещи, — все то, что описывал грек. На столе стояло два стакана, пустая бутылка из-под водки и остатки еды.
— Это что? — внезапно сказал Холмс. Мы все остановились и прислушались.
Откуда-то над нашими головами доносился тихий, жалобный звук, походивший на стон. Холмс бросился к двери и выбежал в переднюю. Печальный звук несся сверху. Холмс бросился наверх, инспектор и я за ним, а Майкрофт старался не отставать от нас, насколько ему позволяла его тучность.
Во втором этаже мы увидали три двери; из средней из них и неслись зловещие звуки, те понижавшиеся до бормотанья, то переходившие в резкий визг. Дверь была заперта, но ключ в замке оказался снаружи. Шерлок поспешно отворил дверь и вбежал в комнату, но через мгновение выскочил назад, схватившись рукой за горло.
— Это уголья! — вскрикнул он. — Погодите. Это пройдет.
Заглянув в комнату, мы увидели, что она освещалась только синим, тусклым пламенем, колебавшимся над небольшим медным таганом, стоявшим среди комнаты. Пламя бросало мертвенно неестественный круг на пол. В тени мы заметили неясные очертания двух людей, прижавшихся к стене. Из открытой двери пахнуло ужасными ядовитыми испарениями, от которых мы закашлялись и чуть было не задохлись. Холмс бросился на верх лестницы, чтобы впустить свежий воздух, потом кинулся в комнату, открыл окно и выбросил таган в сад.
— Через минуту можно будет войти, — задыхаясь, проговорил он. — Где свечка? Я думаю, в такой атмосфере нельзя зажечь спички. Подержи фонарь у двери, Майкрофт, а мы вытащим их. Ну, беритесь!
Мы бросились к отравленным и вытащили их на площадку. Оба были без чувств, с посиневшими губами, распухшими, налитыми кровью лицами и вышедшими из орбит глазами. Лица их были до такой степени искажены, что только по черной бороде и коренастой фигуре мы могли узнать грека-переводчика, с которым расстались только несколько часов тому назад в клубе Диогена. Он был крепко связан по рукам и ногам, а над одним глазом виднелись следы сильного удара. Другой, связанный таким же образом, был высокий, до крайности истощенный мужчина, с лицом, уродливо испещренным полосами липкого пластыря. Он перестал стонать, когда мы положили его на пол, и для меня было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что для него уже не нужно нашей помощи. Но мистер Мелас был еще жив и менее чем через час, с помощью нашатырного спирта и водки, мне удалось привести его в себя. Он открыл глаза, и я имел удовольствие убедиться в том, что моя рука спасла его от мрачной долины смерти, где сходятся все дороги.
