Эллери Куин - Последний удар
Но он воспринимал только какой-то голос, упрекающий его в безрассудстве. Заламывая пальцы в пароксизме отчаяния, он сидел, раздавленный собственной виной.
Себастиан поднял голову.
— Ну? — хрипло спросил он.
Миссис Холл, во всей своей бесполой неприглядности, до невидимости сжав тонкие губы, осталась у закрытой двери. Рука ее, сжимающая синюю дверную ручку из фарфора, была столь напряжена, что казалась обесцвеченной как старая кость.
Доктор Холл медленно подошел к сидящему. Он был без халата, в рубашке с засученными выше локтя рукавами. Его веснушчатые руки были сморщены и белы, как будто он только что долго и тщательно их мыл. Смывая с них смерть.
— Ну? — спросил Себастиан тоном выше.
— Мистер Себастиан, — маленький врач немного помолчал. — Второй сын, близнец, родился в два семнадцать…
— К черту его! Как жена?
Доктор Холл сказал деревянным голосом:
— Мне очень жаль, сэр. Она скончалась.
Последовала мертвейшая тишина.
— Если желаете посмотреть на нее…
Себастиан дважды резко мотнул головой.
— Тогда, может быть, младенцев… — сказал врач.
— Нет. — Он вскочил на ноги. Лицо его закаменело. — Который час, пожалуйста?
Доктор Холл вынул из жилета никелированные часы.
— Две минуты пятого. — Он откашлялся и снова сказал: — Мистер Себастиан…
— Если вы волнуетесь об оплате, назовите сумму, я выпишу чек.
— Нет, сэр, не в этом дело…
— Свидетельство о смерти готово?
— Еще нет. Сэр…
— Составьте, пожалуйста. Я прослежу, чтобы похоронная служба приехала как можно скорее. Что же касается ребенка, я вынужден просить вас и миссис Холл принять на себя заботы о нем, пока я не организую его перевозку. Несомненно, врач миссис Себастиан пожелает прислать сюда квалифицированную сиделку для доставки ребенка в Ри.
— Ребенка? — доктор Холл моргнул. — Вы, конечно, хотели сказать, детей?
— Я сказал, ребенка, — повторил Джон Себастиан. — Первенца.
— Но, сэр…
— Доктор, моя жена родила мне только одного сына. Второй убил ее. Он не может быть мне сыном. Я не желаю о нем знать. Мне и так будет очень тяжело… даже с первым… — Он отвернулся.
Доктор Холл обменялся взглядами с женой через гостиную.
— Вы это серьезно, мистер Себастиан?
Себастиан засмеялся.
— Где тут можно одолжить или купить сани с лошадью?
— Как же вы можете, вот так вот взять и отвергнуть вашу собственную плоть и кровь?
— Где вам понять, — с презрением сказал издатель. — Этот гаденыш убил мою жену.
Доктор промолчал. У дверей осторожно шевельнулась миссис Холл.
— У вас, должно быть, есть какие-то намерения относительно… второго ребенка, — наконец произнес врач. — Как вы собираетесь с ним поступить?
— Я заплачу вам, чтобы он побыл у вас, пока мои поверенные не пристроят его куда-нибудь. Конечно, если вам это затруднительно…
— Нисколько не затруднительно, — мгновенно отреагировала миссис Холл.
— Нисколько, — воодушевленно подтвердил муж. — Возможно, мистер Себастиан, это и есть перст Судьбы. У нас с миссис Холл никогда не было детей. Мы от этого очень страдали. Если безвременная кончина миссис Себастиан на самом деле побуждает вас признать только перворожденного сына…
— Иными словами, миссис Холл и вы, доктор, хотели бы оставить второго себе?
— Если вы отдадите.
Себастиан в сердцах махнул рукой.
— Он ваш. И пусть вам он принесет больше счастья, чем мне.
Миссис Холл негромко вскрикнула, а затем тихо, как мышь, исчезла.
— Это надо бы оформить по закону, — сказал доктор Холл. — Еще передумаете потом, а это было бы чересчур жестоко. Вы меня понимаете, сэр? Бумаги — вы должны дать нам бумаги.
— Получите вы свои бумаги. Я на него даже счет по доверенности открою. Все, что угодно, доктор, но в разумных пределах. При первой же возможности поговорю об этом с моими поверенными.
— Спасибо, мистер Себастиан. И от миссис Холл и от себя лично — большое спасибо!
— Да на здоровье, — сухо сказал Себастиан и, внезапно пошатнувшись, ухватился за спинку кресла.
— Мистер Себастиан! — Доктор Холл подскочил к нему.
— Нет, нет — все в порядке. Просто голова кружится… Нервы…
— Вам бы прилечь, сэр.
— Нет. — Себастиан овладел собой. — Вы не ответили. Так где я могу взять сани?
Доктор Холл пристально посмотрел на него, потом пробормотал:
— Да, возможно, так лучше будет. По почтовому тракту около мили…
Пожилая горничная сказала плаксивым голосом:
— Мистер Себастиан, пришел мистер Манчи. Вам не следовало бы никого принимать. Позволили бы вы нам вызвать врача…
Лежащий в постели Себастиан отозвался:
— Кончайте зудеть и давайте сюда Манчи.
Это происходило днем 11 января 1905 года, в среду. Лежа в кровати с пологом на четырех столбах, Джон Себастиан мог видеть, как на берег Ри накатывают огромные волны, холодные, как холод в его душе. Холодные, как Клер… если бы она ощущала холод…
— Ну-с, мистер Себастиан, — раздался жизнерадостный голос.
— Заходи, Манчи, садись.
— Говорят, мистер Себастиан, вы больны. — Адвокат уселся возле кровати. — И они не преувеличивают. Вид у вас неважный.
Себастиану это не понравилось.
— Манчи…
— Насколько мне известно, у вас и до похорон были приступы головокружения, а потом они усилились. И за эти же пять дней у вас появились отчетливые провалы памяти. Почему вы не позволили вызвать врача?
— Не нужен мне врач! Манчи, я хочу составить новое завещание.
— Сейчас? — Адвокат явно был в замешательстве.
— Конечно, сейчас! Что, по-английски перестал понимать?!
— Не разумнее было бы, мистер Себастиан, подождать, пока вы не оправитесь окончательно после аварии?
— Намекаешь, что я недееспособен? — Себастиан гневно посмотрел на адвоката.
— Нет, нет, — поспешно сказал Манчи, открывая «дипломат». — Итак, какие именно изменения вам бы хотелось внести в существующее завещание, сэр?
— Оставьте без изменения суммы, завещанные мной слугам, сотрудникам «Себастиана и Крейга» и прочим. Но доход от основной части моего имущества — и имущества жены, когда закончится вся эта юридическая дребедень, и оно перейдет ко мне — будет принадлежать моему сыну Джону. — Себастиан слегка приподнялся. — Вы знаете, Манчи, о каком сыне я говорю?
— Разумеется, — адвокат был изумлен. — Ребенок в детской, на попечении сиделки, и на вид — просто молодцом. — Он кашлянул. — Может быть, сэр, оставим все это на потом?
