Эдогава Рампо - Игры оборотней
Да, уважаемый читатель, отношение к нему Юмико не было ровным — то лед, то пламень.
Как-то в кабинете шефа он застал ее за чтением. Увидев его, она подняла голову:
— Господин Сёдзи, а какие у вас отношения с вашим отцом?
Неожиданный вопрос застал Такэхико врасплох. Не зная, как ответить, не переставая восторженными глазами смотреть на молодую хозяйку и вполне осознавая, как глупо он сейчас выглядит, Такэхико произнес:
— Какие?.. Нормальные…
— Значит, и вы, как ваш отец, придерживаетесь феодальных взглядов?
Непонятно было, к чему Юмико клонит. Между тем она продолжала:
— Меня, значит, считаете хозяйкой, а себя слугой? Ощущаете классовое различие между нами?
Такзхико никак не мог взять в толк, к чему Юмико ведет этот разговор.
— Для меня все равны — и муж, и вы, и господин Мурзкоси, и господин Химэда. И вам совсем не следует меня стесняться.
Стоит ли подчеркивать, как много значили для юного секретаря эти слова!
— Не хотите почитать эту книгу? — неожиданно спросила Юмико и протянула Такэхико книгу на английском языке, то была «Криминалистическая психология» Гросса.
— Сейчас совсем нет времени..
— Потом почитаете. Вам понравится.
Юмико с такой настойчивостью протягивала книгу, что Такэхико не мог не взять ее. Получая книгу из рук Юмико, он ощутил под своими пальцами ее тонкие пальцы, смутился, попытался даже отдернуть руку, но с замирающим сердцем почувствовал, что она с силой сжала ее.
Долго переживал потом Такэхико это чудесное мгновение. Но, в энный раз прокручивая его в памяти, никак не мог понять одного: отчего лицо ее в этот момент ничего не выражало, хотя порыв, безусловно, был импульсивным… Старалась скрыть стеснение? Или он для нее ничто, всего лишь услужливый мальчик?..
В отличие от многих его друзей опыта общения с женщинами у Такэхико не было. Интроверт, он наиболее уютно чувствовал себя в своей крошечкой комнатке за книгой.
Размышляя о женщинах, Такэхико вспомнил единственный опыт, не принесший ему никакой радости. Замызганная гостиница, распластанное тело, внушавшее почему-то только страх подхватить неприличную болезнь, вульгарная, ярко раскрашенная физиономия, в уличной темноте показавшаяся привлекательной, гадливость, отвращение к собственной беспомощности… До чего ж мерзко, что эта гнусность всплыла в памяти теперь, когда его одарила прикосновением лучшая женщина в мире!.. Чувство к Юмико было глубоким и сильным, оно казалось ему даром судьбы, чудом. И тем не менее счастливым человеком он себя не ощущал. Воспитанный отцом в жестких старых традициях (не случаен был вопрос Юмико о его отношениях с отцом, приверженцем феодальных взглядов), он не допускал развития событий, испытывал почти врожденный страх перед феодальными табу. Так что выход был один — забраться в скорлупу и жить грезами. А уж к этому он привык, это у него доджно получиться. Хотя… Нет, он не уверен в себе, не знает, хватит ли сил сопротивляться всепоглощающей любви.
Вот таким было состояние личного секретаря Такэхико Сёдзи, когда он получил приказ ехать в Атами, на виллу супругов Огавара, где впервые ему пришлось столкнуться с обстоятельствами весьма загадочными.
Бинокль
Итак, почти всю праздничную неделю семья Огавара решила провести вдалеке от городской суеты.
Вилла маркиза находилась недалеко от городка Атами, на склоне горы, — в месте спокойном, удивительно красивом. Позади — зеленый ковер склона, впереди внизу — редкие домики, за которыми простирается синее море. Чудный пейзаж дополнял мыс Уоми слева от виллы.
В двухэтажной вилле семь просторных комнат в японском и европейском стиле. Присматривают за виллой и постоянно в ней живут сторож с женой и дочерью. Поскольку сторожиха хорошо готовит, а дочь может заменить горничную, из прислуги никого, кроме шофера, брать не стали. Огавара с супругой и его личный секретарь Сёдзи отправились на виллу поездом, шофер поехал один на машине.
Чтобы не скучать, специально на эти дни пригласили в гости друзей.
В европейской комнате на втором этаже — окна ее выходят на море — были установлены два мощных бинокля, чему не стоит особенно удивляться, так как уважаемый читатель помнит об этой причуде семьи. Кстати, этой страсти поддался и Такэхико. Тем более что окрестности были великолепны. И мощность, прозрачность линз потрясала, — например, видны были не только маячившие вдалеке рыбацкие суда, но и находившиеся на них рыбаки виделись так, будто снуют совсем рядом; повернув бинокль в сторону города, можно было прочесть даже вывески на магазинах и отелях.
На второй день пребывания на вилле, когда Такэхико снова через бинокль обозревал окрестности, в комнате неслышно появилась Юмико и Такэхико услышал ее мягкий голос:
— Я смотрю, и вы пристрастились.
Такэхико оторвался от бинокля и взглянул на Юмико. По блестевшим на лбу капелькам пота, блестящей коже лица, легкому кимоно ясно было, что она только что приняла ванну. Пожалуй, впервые Такэхико видел ее без грима и восхитился свежестью ее лица. Белозубая улыбка была очаровательной. «Неужели есть на свете кто-нибудь красивее ее?» — в который раз подумал Такэхико. Возбужденный красотой Юмико и воодушевленный ее улыбкой, он заговорил быстро и немножко невпопад:
— Это просто волшебство! Такие замечательные линзы! Вон там, вдали, идет молодая женщина. Бинокль позволяет разглядеть даже выражение ее лица. Она не знает, что кто-то на нее смотрит, и ведет себя естественнейшим образом. Честно говоря, ловишь себя на том, будто подглядываешь…
— Да, я понимаю вас, — поддержала разговор Юмико. — Мы с мужем тоже, хоть это и нехорошо, когда приезжаем сюда, каждый день смотрим вон в то окно, видите, в том доме. Подглядывая в чужое окно, мы будто читаем увлекательнейший роман, бесконечную исповедь. — Юмико шаловливо, как-то по-детски засмеялась. — Я, должно быть, произвожу впечатление дурной женщины?
— Нет, что вы. Но… вы очень необычная, это точно. И именно поэтому мне так нравится с вами разговаривать. Ведь и я… и в моем характере тоже есть странности… и поэтому… вы мне очень нравитесь, госпожа Юмико.
Тэкэхико был настолько взволнован, что с трудом контролировал себя. Ему хотелось излить душу, поплакать даже, но опасение, что Юмико оборвет разговор на полуслове, останавливала его.
— Сёдзи-сан, давайте посмотрим на луну. — Юмико сменила тему разговора, чем несколько расстроила своего восторженного поклонника. Не отбирая бинокль у него из рук, она поднесла его к глазам и стала всматриваться в небо. Яркая белая луна отчетливо вырисовывалась в синеве. — Какой четкий полумесяц! Смотрите, как прекрасно видны лунные пятна, кратеры — не хуже, чем в телескоп.