Эрл Гарднер - Золото поступает в слитках
Миссис Эшбьюри вздохнула:
– О, вы дельцы! Боб, в сущности, такой же. Из него клещами не вытянешь ни слова о делах.
– Где он сейчас? – поинтересовался я.
– Внизу, в бильярдной, с менеджером по сбыту Паркером Стоулдом.
Эшбьюри кивнул мне:
– Пойдемте, Лэм. Спустимся, и вы познакомитесь с Бобом и Стоулдом.
Прощаясь с миссис Эшбьюри, я произнес те банальности, которые говорятся в подобных случаях, а она, взяв мою руку, несколько задержала ее в своей. Когда я нагнал Генри Эшбьюри, он уже шествовал по длинному коридору. Мы спустились вниз по лестничным маршам, и вскоре я заметил комнату с длинным столом для пинг-понга. Напротив, вероятно, находилась бильярдная. Оттуда доносились стук шаров и голоса.
Эшбьюри открыл дверь. Человек в смокинге, собиравшийся стукнуть по шару, выпрямился и положил кий:
– Хэлло, губернатор!
Это и был Роберт Тиндл – парень со скошенным лбом, длинным прямым носом и глазами цвета дешевого мрамора – водянисто-серыми с грязноватой радужной оболочкой. Он вяло пожал мне руку. Его партнер выглядел немного старше Боба. У него были слишком близко поставленные глаза, но густые вьющиеся волосы и хороший рот. Он явно воспринял наш визит как нежелательное вторжение и отозвался на представление невнятным «счастлив знак…ся», даже не протянув мне руки.
Утром дворецкий поднял меня в семь часов. Я побрился, оделся и спустился в спортзал – просторную пустую комнату в полуподвальном этаже, примыкавшую к бильярдной.
Спортзал казался заброшенным, словно им никогда не пользовались. Но тут было множество спортивного инвентаря: подвесные груши, штанги, булавы, гантели, тренажер, борцовские маты, в дальнем углу – боксерский ринг. На сетке висели боксерские перчатки. Подойдя ближе, я увидел на них пожелтевшие от времени ярлычки с ценой.
На мне были теннисные туфли, свободные спортивные штаны, майка. Появившийся вслед за мной Генри Эшбьюри был упакован в плотный купальный халат. Он сбросил его и остался в боксерском трико.
Выглядел он ужасно.
– Ну, – сказал Генри, указав на свое округлое брюшко, – вот чем вам нужно прежде всего заняться. – Он побрел к тренажеру и включился в работу, пыхтя и отдуваясь. Спустя минуту он отступил и кивнул мне: – Хотите размяться?
– Нет.
– Мне тоже не хочется, но я должен.
– Почему бы вам не постараться вообще сидеть прямо, добиваясь лучшей осанки?
– Я чувствую себя особенно уютно, свернувшись в кресле. Так мне удобнее.
– Тогда продолжайте упражняться, – распорядился я.
Он метнул на меня быстрый взгляд, по-видимому, хотел что-то возразить, но сдержался, вернулся к тренажеру и еще немного поработал с ним. Затем взвесился на весах и подошел к матам.
– Вы думаете, что сумеете научить меня тем приемам, которые демонстрировал вчера джеп?[1] – спросил он.
Я посмотрел ему прямо в глаза:
– Нет.
Он рассмеялся и надел халат. После этого мы посидели, поговорили о политике, пока не пришло время принимать душ и одеваться к завтраку.
После завтрака Эшбьюри отправился к себе в контору. Позже, около одиннадцати, я встретился с Альтой, спускавшейся в столовую. Она, очевидно, уже слышала обо мне.
– Пойдемте, составьте мне компанию, пока я буду завтракать, – пригласила она. – Я хочу поговорить с вами.
Это был удобный случай познакомиться с ней поближе. Я помог ей усесться за стол и расположился напротив с чашкой кофе с сахаром и сливками, тогда как она пила черный кофе с тостами и курила сигарету.
– Итак? – спросила она.
Я вспомнил, как настойчиво Генри Эшбьюри советовал мне оставаться самим собой и не форсировать событий.
– Что «итак»?
Она расхохоталась:
– Вы ведь тренер, инструктор по физкультуре, – так, кажется?
– Да.
– Вы не очень-то похожи на боксера.
Я промолчал.
– Моя мачеха утверждает, что значение имеет не вес, но скорость нанесения удара. Она твердит, что вы неукротимы, стремительны, как удар молнии. Я должна как-нибудь посмотреть, как вы работаете.
– Я тренирую вашего отца. А он не увлекается боксом.
Она критически оглядела меня и заявила:
– Я понимаю, почему вы предпочитаете джиу-джитсу. Это, должно быть, интересно.
– Должно быть.
– Говорят, что вы великолепны, что вы перенимаете у японцев все лучшее и можете состязаться с любым противником…
– Это не совсем так.
– Но разве папа не видел сам, как вы перебросили через голову известного японского мастера по джиу-джитсу?
– Может быть, найдем другую тему для разговора?
– Например?
– Поговорим о вас.
Альта с сомнением покачала головой:
– Я совсем неинтересный объект для беседы, особенно по утрам. Впрочем… Вы любите ходить пешком?
– Нет.
– А я люблю. И сейчас собираюсь на долгую прогулку.
Данные мне инструкции были недвусмысленны. Надлежало ближе познакомиться с Альтой, завоевать ее расположение, дать почувствовать мою готовность броситься, если потребуется, в самое рискованное предприятие, заставить ее довериться мне, раскрыть свои секреты. «Куй железо, пока горячо», – мысленно произнес я и отправился на предложенную прогулку.
Я по достоинству оценил ее внешность: отличную фигуру, карие, теплые глаза, смеявшиеся всякий раз, когда она улыбалась. Альта отличалась выносливостью марафонца, очевидной любовью к свежему воздуху, пренебрежением ко многим условностям. Спустя некоторое время мы уже сидели под деревьями. Я не раскрывал рта, зато она говорила за двоих. Она ненавидела «охотников» за богатством и мужчин «себе на уме». Она была склонна думать, что брак – это помойная яма, что ее отец свалял дурака, позволив связать себя вторым браком, что она ненавидит мачеху, что ее сводный брат в глазах миссис Эшбьюри – наливное яблочко, но она полагает, что это яблочко червивое.
Я решил, что для одного раза сведений вполне достаточно, под каким-то предлогом покинул Альту и шмыгнул за угол, где меня уже ожидала Берта. Она отвезла меня к японцу. Хашита показал еще несколько захватов, бросков и заставил попрактиковаться. К тому времени, когда урок окончился, длинная прогулка с Альтой, тренировка с Хашитой совершенно вымотали меня. Я чувствовал себя так, будто провел бой с паровым катком, выдержал десять раундов и проиграл.
На обратном пути я объяснил Берте, что Эшбьюри – мудрый человек и что мне нет необходимости дальше заниматься джиу-джитсу. Берта заявила, что оплачивает уроки она, что я буду продолжать их брать и она прекрасно знает для чего. Я предостерег ее относительно появления нашей машины перед домом Эшбьюри и сказал, что все-таки предпочел бы пользоваться такси. Берта оборвала меня, заявив, что отвечает за ведение дела, и доставила меня к обеду вовремя.
