Гай Бутби - Тайна доктора Николя (сборник)
— Ну, что нового вы узнали? — нетерпеливо спросил он.
— Я вам все расскажу, только переоденусь, а вы тем временем предупредите вашего дворецкого о том, что у вас есть основания думать, будто одна из горничных ушла из дому без разрешения. Он должен рассчитать ее этим же утром, не упоминая, что приказание исходит от вас.
Я уже переоделся, когда Ветерелль вошел ко мне в комнату. Я рассказал ему обо всех моих приключениях, начиная с того момента, когда я отправился за своей трубкой, и оканчивая разговором между горничной и старухой.
— Но куда они увезли мою несчастную дочь? — воскликнул старый джентльмен.
Куда они могли ее увезти? Это был действительно роковой вопрос. Вдруг у меня в памяти промелькнули донесшиеся до меня в тот момент, когда я выбирался из коридора, слова старухи: «Остров Пайн-Лапу».
— Постойте, — воскликнул я, — у меня есть основания думать, что она находится сейчас на острове Пайн-Лапу.
— Что же нам делать? Я могу попросить губернатора послать туда военное судно.
— Поступайте так, если думаете, что это будет надежнее. Но я предпочел бы действовать самостоятельно. Ведь вы не хотите широкой огласки. Достаточно будет арестовать одного Николя.
— Но что же вы собираетесь предпринять в таком случае?
— Я думаю действовать следующим образом. Мы наймем небольшую шхуну, наберем человек шесть надежных людей и направимся к этому острову. Я хорошо знаком с ним. Там мы вооружим наших людей и сойдем на берег. Я думаю, мы сумеем окружить и захватить их всех. Таким образом, все дело будет закончено без излишней огласки. Вы со мной согласны?
— Это великолепная идея. Тем более что у меня есть один знакомый, у которого имеется небольшая яхта. Он с удовольствием предоставит ее в наше распоряжение на одну-две недели.
— Очень хорошо. Мы отправимся к нему после завтрака, а пока я отдохну немного. Пожалуйста, прикажите разбудить меня, когда придет инспектор.
Едва Ветерелль вышел, я разделся и бросился в постель. Проснулся я только тогда, когда раздался звук гонга, призывавшего к завтраку. Когда я, приняв ванну, спустился в столовую, то застал там Ветерелля и молодого Бекингема. Последний, поздоровавшись со мной, протянул мне номер утренней газеты со словами:
— Здесь есть нечто, что может вас заинтересовать, мистер Гаттерас. Прочтите вот это объявление.
«Контора мистера Даусона и Гледмена доводит до сведения мистера Ричарда Гаттераса, недавно уехавшего из Англии и, по слухам, находящегося сейчас в Сиднее, что они имеют сообщить ему нечто чрезвычайно важное».
Что это значило? Что сейчас могло бы меня заинтересовать, кроме судьбы Филлис? Но я решил пока отложить разгадывание этого ребуса, поскольку мне не давала покоя неизвестность происходящего с моей невестой. Я спрятал газету в карман и сел за стол. Спустя несколько минут раздался звонок, и вошедший лакей доложил, что в передней находится какой-то незнакомец, который желает меня видеть. Я извинился перед мистером Ветереллем и вышел. В передней я застал средних лет субъекта довольно потрепанной наружности.
— Что вам угодно? — спросил я визитера, оставшись с ним наедине.
— Дело, с которым я явился, несколько странного свойства, — начал он. — Но, прежде чем к нему приступить, позвольте задать вам один вопрос: действительно ли вы беспокоитесь о судьбе одной особы, которая недавно исчезла?
— Предположим, что вы правы. Но что из этого следует?
— Я думаю, что в таком случае человек, который мог бы сообщить какие-либо сведения относительно местопребывания этой персоны, был бы вам очень полезен, — продолжал незнакомец, внимательно наблюдая за мной краем глаза.
— Конечно, вы правы. Вы можете это сделать?
— Возможно, я и сумел бы услужить вам, если бы это оказалось для меня в достаточной степени интересно.
— А что вы подразумеваете под словами «в достаточной степени интересно»? — перебил я его.
— Ну, скажем, свой интерес я оцениваю в пятьсот фунтов. Это не самое большое вознаграждение для человека, имеющего возможность оказать вам такую услугу. Я должен был бы потребовать тысячу, тем более что сам рискую оказаться замешанным в этом деле.
— Хорошо. Но я нахожу сумму в пятьсот фунтов все же несколько преувеличенной, — ответил я.
— Что поделать! Торговаться я не буду.
— Я также не имею никакого желания покупать кота в мешке.
— Ну хорошо, я согласен на четыреста.
— Не говорите глупостей! Самое большее, на что вы можете рассчитывать, это пятьдесят фунтов стерлингов, но и те лишь в том случае, если ваше сообщение действительно будет иметь какую-нибудь ценность.
— Мне ничего не остается, как согласиться на ваши условия, хотя я при этом сам себя обворовываю. Давайте деньги.
— Ни в коем случае. Прежде вы должны сообщить мне известные вам сведения, — твердо возразил я.
— Хорошо, сэр. Начнем с того, что два или три дня тому назад я стоял на углу Питт-стрит, когда мимо меня прошли два каких-то сомнительных типа. Один из них был высокий, а другой маленький. Никогда в жизни я не видел таких пройдох, сэр. И вот слышу, как один другому говорит: «Не бойтесь, я обещаю доставить девчонку на вокзал ровно в восемь часов». Что ответил ему другой, я не расслышал. Но фраза эта меня заинтересовала, и незадолго до восьми часов я был уже в упомянутом месте… Спустя несколько минут появился и один из мошенников, тот, что был поменьше, и начал озираться по сторонам. Судя по его физиономии, он был не очень-то доволен, что не видит своего долговязого компаньона. Перед самым отходом поезда на платформе появился тот, кого он разыскивал, в сопровождении молодой леди в густой вуали. При виде этой парочки коротышка даже запищал от радости. «А я-то боялся, что вы опоздаете!» — воскликнул он. «И совершенно напрасно», — ответил ему долговязый и вместе с молодой леди, которая, кажется, плакала, вошел в вагон первого класса. Потом он высунулся из окна, и разговор этих приятелей продолжился. «Напишите мне из Бура, как она доехала», — сказал тот, что стоял на платформе. «Ладно, — ответил ему товарищ, — а вы тем временем не забывайте следить за Гаттерасом». Тут поезд тронулся, и я поспешил домой. А сегодня утром я при первой возможности пришел к вам. Вот и вся моя история, и я жду своих пятидесяти фунтов.
— Не торопитесь так, милейший, — остановил я доброхота. — Ваша история очень хороша, тем не менее я хотел бы задать вам несколько вопросов. Не заметили ли вы у высокого субъекта, у того, который уехал в Бур, глубокий шрам над левым глазом?
— Да-да, сэр, я совершенно забыл упомянуть об этом.
