Стивен Ван Дайн - Дело Бенсона
– Есть ли какая-нибудь возможность заглянуть за входную дверь, не открывая, чтобы узнать, кто за ней стоит?
– Нет, сэр.
– Значит, если бы человек постучал в окно, то мистер Бенсон мог бы узнать его только по голосу?
– Да, сэр.
– И вы определенно уверены, что без ключа никто бы не смог сюда войти?
– Как бы они вошли? Дверь ведь имеет замок.
– Но это обычный замок с собачкой?
– Да, сэр.
– Значит, есть возможность поставить замок на собачку и дверь окажется закрытой, но не запертой?
– Так было раньше, сэр, но мистер Бенсон сломал собачку, и она не работала. Он считал, что это слишком опасно, если я уйду и забуду опустить собачку.
Ванс вышел в холл, и я услышал, как он открывает и закрывает дверь.
– Вы правы, миссис Платц, – объявил он, снова вернувшись в гостиную. – А теперь скажите мне, вы полностью убеждены, что другого ключа ни у кого нет?
– Да, сэр. Кроме меня и мистера Бенсона, никто не имел ключа от нашей двери.
Ванс кивнул, что принимает это к сведению.
– Вы говорили, что дверь в вашу спальню оставалась открытой в ту ночь, когда был убит мистер Бенсон… Вы всегда оставляете ее открытой?
– Нет, в большинстве случаев я ее закрываю. Но в ту ночь было очень душно.
– Значит, это была чистая случайность, что вы оставили ее открытой?
– Да.
– Как вы думаете, если бы ваша дверь была закрыта, вы бы услышали выстрел?
– Если бы не спала, то, возможно, услышала бы. А если бы спала, то вряд ли. В этих старинных домах массивные двери.
– И очень красивые, – добавил Ванс.
Он уставился на массивную дверь красного дерева, которая открывалась в холл.
– Вот видите, Маркхэм, наша так называемая цивилизация уничтожает все красивое и долговечное и заменяет легким и дешевым. Прочтите Освальда Шпенглера «Undergang des Abendlands»[60] – очень любопытный документ. Всю историю вырождения эры, которую мы называем современной цивилизацией, мы можем проследить на примере деревянных изделий. Взгляните, например, на эту старинную деревянную дверь с орнаментом и сравните ее с любой другой дверью, которые тысячами ежедневно выпускают машины для современных квартир… Sic transit[61]…
Он еще некоторое время разглядывал дверь, потом неожиданно резко повернулся к миссис Платц, которая с нескрываемым любопытством наблюдала за ним.
– Что сделал мистер Бенсон с коробкой, в которой лежали драгоценности, когда отправился обедать?
– Ничего, сэр, – нервно ответила миссис Платц, – он оставил ее здесь, на столе.
– Вы видели ее после его ухода?
– Да, и хотела убрать, но потом решила, что лучше не прикасаться к ней.
– А после ухода мистера Бенсона сюда никто не входил и отсюда никто не выходил? Это правда?
– Да, сэр.
– Вы в этом уверены?
– Абсслютно уверена, сэр.
Ванс встал и стал прохаживаться по комнате. Проходя мимо женщины. он резко остановился и повернулся к ней.
– Ваша девичья фамилия Гофман, миссис Платц?
Она смертельно побледнела, глаза ее широко раскрылись и губы дрогнули. Ванс недобрым взглядом смотрел на нее. Она молчала и Ванс добавил:
– Я имел счастье недавно видеть вашу очаровательную дочь.
– Мою дочь? – задыхаясь и запинаясь, пролепетала женщина.
– Ну да. Мисс Гофман, очаровательная девушка, светловолосая, секретарь мистера Бенсона.
Женщина выпрямилась и сжала губы.
– Она не моя дочь.
– Ну-ну, не надо миссис Платц. – Ванс разговаривал с ней как с ребенком. – К чему эта глупая ложь? Вы помните, как вы разволновались, когда я упрекнул вас в личной заинтересованности из-за того, что вы не хотели назвать имя леди, которая пила чай с мистером Бенсоном? Вы все время боялись, что я подумаю… Но почему вы так беспокоились за нее, миссис Платц? Я уверен, что она прекрасная девушка. И вы не должны порицать ее за то, что она предпочла фамилию Гофман фамилии Платц. «Платц» означает обычно «место», хотя может значить «грохот» или «взрыв», а иногда – «булочка». Но Гофман означает «придворный» или «царедворец». Все же лучше быть «придворным», чем «булочкой», не так ли?
Он очаровательно улыбнулся, как бы желая успокоить ее.
– Я сама заставила ее переменить фамилию. В этой стране каждая симпатичная девушка может стать леди, если у нее будет шанс. И…
– Я отлично вас понимаю, – мягко перебил ее Ванс. – Вы боялись, что если станет известно, что ее мать простая женщина, то это помешает ее успеху. Поэтому вы переменили фамилию. Это было очень великодушно с вашей стороны… Ваша дочь живет одна?
– Да, сэр. На Монингсайд Хейтс, но мы видимся каждую неделю, – голос экономки звучал еле. слышно.
– Конечно, это зависит от ваших возможностей встречаться… Вы заняли положение экономки мистера Бенсона, потому что она стала его секретаршей?
Она с горечью в глазах посмотрела на Ванса.
– Да, сэр. Она рассказывала мне, что ои за человск, он часто заставлял приходить ее сюда по вечерам для экстренной работы.
– И вы хотели быть здесь, чтобы защитить ее?
– Да, сэр.
– Поэтому вы так забеспокоились в то утро, когда мистер Маркхэм спросил вас, было ли в доме какое-либо другое оружие?
Она опустила голову.
– Я не беспокоилась.
– Бесполезно, миссис Платц. И я вам скажу почему. Вы боялись, что мы можем подумать, что мистера Бенсона застрелила мисс Гофман.
– О нет, сэр, нет! – закричала она. – Моя девочка не была здесь в тот вечер, клянусь вам, что она не была здесь!
– Успокойтесь, миссис Платц, – мягко сказал Ванс. – Мы ни на минуту не считали вашу дочь замешанной в этом деле.
Она пристально посмотрела в лицо Ванса. Она боялась поверить, и было видно, что страх не покидает ее. Ванс приложил немало усилий, чтобы убедить ее, что он не обманывает. Когда мы уходили, она была более или менее спокойна.
По дороге в клуб Маркхэм был погружен в размышления, очевидно, он заново обдумывал дело. Ванс курил и разглядывал дома, мимо которых мы проезжали. Когда мы поравнялись с домом Нью-Йоркского библейского общества, Ванс приказал шоферу остановиться.
– Христианство оправдывает себя даже одной архитектурой, – сказал он. – За небольшим исключением, только церкви не портят впечатления и радуют глаз своей законченностью. Американское кредо в архитектуре: чем огромнее, тем прекраснее. Огромные сооружения, достойные Гаргантюа и называемые небоскребами, считаются красивыми. Коробка с сорока рядами окон в два раза лучше коробки с двадцатью рядами… Простая формула… Взгляните на это пятиэтажное сооружение. Своей легкостью и красотой оно превосходит самый огромный из городских небоскребов. – Ванс продолжал распространяться на архитектурные темы до самого клуба. Но едва мы заняли своп излюбленные места, как он немедленно заговорил о деле.
