Дороти Ли Сэйерс - Престолы, Господства
Значит, он позвонил матери, подумала Харриет. Интересно, сказал ли он ей, в чём там дело?
— Да. Питер отсутствует, — сказала она. Она ждала, чтобы понять, чего хочет Хелен. Не было никакой необходимости её поощрять.
— Я хотела сказать, — начала Хелен, — что если ты хочешь избавиться от Бантера… ну, это вполне естественно для молодой жены — выбрать новую прислугу. Ты не обязана удерживать всех. Многие предпочитают не иметь вокруг старых слуг, которые пытаются поддерживать старый порядок и знают мужа лучше, чем они сами. И Бантер…
— Бантер прекрасно со всем справляется, спасибо, — сказала Харриет. — Именно об этом ты приехала поговорить?
— Нет, — сказала Хелен. — Это так, между прочим. Если ты не возражаешь против него, то, конечно… Дело вот в чём, мы все прекрасно понимаем, что в твоих обстоятельствах — до замужества, я имею в виду — тебе приходилось содержать себя. Без сомнения, написание детективных романов было единственным, что ты могла делать. Но мы, естественно, надеялись, что теперь ты это бросишь. Откровенно говоря, мы испытали большой шок в тот вечер, услышав рассуждения о сохранении девичьей фамилии на будущих книгах теперь, когда…
— Было бы лучше, если бы я использовала фамилию мужа? — холодно поинтересовалась Харриет.
— Жене Питера нет никакой необходимости работать вообще, — сказала Хелен. — Без сомнения, он не говорил тебе об этом, поскольку он так чувствителен и тактичен, но это просто пощёчина ему — видеть, что жена работает, даже если бы работа была более достойной.
— Но именно безделье я считаю недостойным для себя, — сказала Харриет.
— Замужняя женщина должна заботиться о репутации мужа, — сказала Хелен. — Ты обязана это понимать. Ты не можешь просто выйти замуж за Питера ради всех преимуществ его положения, а затем презирать обычаи и бросать грязь на его имя каждый раз, когда выходит твоя очередная несчастная книга.
— А тебе не приходило в голову, Хелен, что я могла выйти за Питера не из-за преимуществ его положения? Что его положение приносит мне массу неудобств, и именно из-за него в значительной мере наш брак откладывался столько времени?
Хелен покраснела.
— Ты же не собираешься утверждать, что вышла по любви? — сказала она.
— Нет, — сказала Харриет. Её голос стал тихим и спокойным. — Я лишь утверждаю, что мои побуждения — не твоё дело.
— Положение семьи — это очень даже моё дело, — возразила Хелен. — Как жена Джеральда, я обязана интересоваться этим.
— Не понимаю, как то, что ты жена Джеральда, даёт тебе возможность преодолеть свою естественную неспособность как литературного критика, — сказала Харриет.
Повисла тишина. Затем Хелен сказала:
— Пожалуйста, Харриет, давай не будем ссориться. Мы все хотим, чтобы ты бросила писать и родила Питеру детей. Я просто пыталась обратиться к твоим лучшим чувствам, вот и всё. Если бы ты знала, как Джеральд переживает…
— Я так понимаю, что теперь мы обсуждаем безрассудное поведение лорда Сент-Джорджа? — сказала Харриет. — Разве это скорее не твоя обязанность, чем моя, произвести запасного наследника?
Лицо Хелен окаменело, и она выглядела так откровенно несчастной, что Харриет отругала себя за безжалостный язык, хотя речь шла о самозащите. Герцогиня не была равным противником в подобных поединках.
— У тебя больше шансов преуспеть и вырастить его, чем у меня, — сказала Хелен.
— Понимаю.
— Итак, ты что-нибудь сделаешь для этого?
— Боюсь, что нет. Как ты знаешь, Хелен, Питер женился на женщине не своего класса. А у людей моего класса расчётливое решение завести ребёнка, чтобы облегчить бремя его дяди и тёти в связи с безответственностью кузена, видится совершенно неправильным. Никакие подобные аргументы на меня не подействуют. Я буду считаться только со счастьем Питера и своим и не с чьим более.
— Семья воспримет это очень тяжело, — сказала Хелен. — Они будут во всём винить тебя.
— Семья? Ты говоришь за герцога и за мою свекровь? В таком случае мне, наверное, следует сообщить им обоим о твоей просьбе и своём ответе.
— Нет, я надеялась, что наша беседа останется только между нами. Зачем посвящать в неё других?
— Очень хорошо, я буду молчать. Но в таком случае я сделаю собственные выводы о том, как далеко ты можешь зайти, говоря от имени других.
— Ты очень жестокая женщина, — сказала Хелен. — Наверное, этого и следовало ожидать.
— Послушай, Хелен, — сказала Харриет, — похоже, перспективы нашего взаимопонимания весьма плачевны, не говоря о взаимной симпатии. Но мы не можем совершенно игнорировать друг друга, ведь так? Что же нам делать? Самое простое, оставить друг друга в покое.
— Ты имеешь в виду, мне не следовало приезжать?
— Тебе всегда рады здесь, — сказала Харриет. — Мы можем разговаривать о погоде. Смотри, сегодня утром принесли экземпляры американского издания «Смерти между ветром и водой». Хочешь?
Она позволила себе усмехнуться в спину герцогине, которая торопливо шла к выходу с новой книгой Харриет Вейн в руке.
Голос Питера был слабым, и его нарушали помехи с другой линии, поэтому в его речь периодически вторгались французские слова.
— Я всё ещё скитаюсь, Харриет. И всё ещё не знаю, как долго. У тебя всё хорошо?
— Питер, независимо от того, о чём тебе приходиться беспокоиться, нет никакой необходимости волноваться и обо мне. Почему я не должна быть в порядке? Я просто сижу в подлунной середине, как неподвижная ножка циркуля, и лишь немножко склоняюсь и внимаю.
— А я сейчас, конечно, кружусь, кружусь, [137] — сказал он. Именно это она так нежно любила в нём, — манеру, в которой он ловил и возвращал намёки. — Что-нибудь прояснилось?
— Чарльз ничего мне не говорил, — сказала она, — если ты это имеешь в виду. Но до меня дошёл небольшой слух, что Лоуренсу Харвеллу могли понадобиться деньги. Скорее всего, это ничего не значит.
— Наверное нет, — сказал он. — Но, слушай, Харриет, свяжись с Фредди Арбутнотом, и спроси его под большим секретом, что он сможет выяснить.
— Да, конечно.
— Это была лживая зима, — добавил он. — Слушай, мне пора бежать. Я позвоню снова, когда смогу.
В обострённой тишине и одиночестве, которые последовали за окончанием телефонного разговора, Харриет пошла в библиотеку, чтобы просмотреть «Песни и Сонеты» Джона Донна. «Прощание, возбраняющее печаль» оказалось найти легко: книга открылась прямо на этой странице. Харриет взяла томик с собою в кровать, но заснула прежде, чем нашла то, что Питер подразумевал под «лживой зимой».
