Николас Блейк - Голова коммивояжера
Слингсби снова взялся за дело, нашел бывшего директора банка в Редкоуте, где старая миссис Лэйси имела счет, и после консультаций с ним и нынешним управляющим выяснил очень важный факт. За два дня до исчезновения Освальда в банк позвонила миссис Лэйси из Сомерсета. Старая леди была напугана угрозой войны и попросила переслать ей все ее деньги — около трехсот фунтов. Управляющий пытался втолковать ей, что, даже если на следующей неделе начнется война, в банке деньги сохраннее, чем в чулке или под кроватью. Но это была упрямая старуха, так что после письменного подтверждения, полученного от нее, деньги были высланы.
Однако опять-таки это были косвенные улики. Старая миссис Лэйси умерла. Доказать, что ее триста фунтов сыграли какую-то роль в деле исчезновения Освальда, было невозможно. Однако Освальд исчез. Дженет Лэйси накануне встретилась с Джоном Хэнхэмом, а его сестра неизвестно откуда получила сто пятьдесят фунтов. Логично было предположить, что кому-то, может быть, самому Освальду, а скорее Дженет, удалось использовать панические настроения миссис Лэйси, чтобы убедить ее взять из банка деньги, а потом попросить взаймы или украсть, чтобы заплатить Джону Хэнхэму и снабдить Освальда средствами на дорогу. Блаунт предполагал, что после «самоубийства» Освальда старую леди убедили держать язык за зубами, уверив ее, что она только выиграет, если Роберт, уже помолвленный с ее дочерью, унаследует поместье.
— Теперь, — сказал Блаунт в заключение, — пора открыть карты.
— Перед миссис Ситон?
— Перед ее мужем. Тайный сговор, в результате которого десять лет назад исчез Освальд, подождет. Сначала я разберусь с убийством.
— Могу я присутствовать?
— Пожалуйста. Но без глупостей. Если Ситону потребуется помощь, он может позвать адвоката.
— И еще, Блаунт, спроси его или Дженет… — Найджел рассказал про макинтош. — Странно, чтобы женщина, так пекущаяся о здоровье мужа, как Дженет, позволила ему выйти вместе с ней на улицу под дождь без макинтоша.
— Она говорит, что взяла его у Роберта? Хорошо, я спрошу, но мне это не кажется важным.
Через пять минут они были в кабинете Роберта Ситона. Сержант Бауэр, сев за рабочий стол поэта и, сдвинув, к краю небольшую черную тетрадь с бессмертными стихами (поэма была закончена два дня назад), послюнявил карандаш. Найджел уселся на подоконник. Суперинтендант расположился у стола лицом к Роберту и Дженет Ситон. Найджел знал, что в такие моменты Блаунт бывает очень грозен, однако в присутствии Дженет и ее мужа, с их врожденным чувством собственного достоинства, даже внушительная фигура суперинтенданта как бы уменьшилась и не казалась пугающей. Он вполне мог сойти за местного блюстителя порядка, явившегося к ним с подписным листом для сбора средств на праздник в честь полицейских или чтобы проверить разрешение на охотничье ружье.
— В связи с появлением новых улик, мистер Ситон, я прошу вас конкретизировать ваше предыдущее заявление полиции. То, что вы скажете, будет запротоколировано и, возможно, использовано в качестве свидетельских показаний. Вы не обязаны отвечать на мои вопросы и можете требовать присутствия адвоката.
— Я думаю, это ни к чему, — сказал Роберт.
— Очень хорошо. Скажите, при каких обстоятельствах вы написали вот это вашему брату Освальду? — Блаунт, тяжело ступая, подошел к Роберту и несколько мгновений держал письмо перед его глазами.
— Значит, этот глупец все-таки не уничтожил его, — пробормотал поэт. — Ладно, можете убрать. У меня хорошая память.
— Вы признаете, что написали его?
— Что это, дорогой? — спросила Дженет.
— Да, писал, конечно.
— Но скрыли этот факт от инспектора Гейтса и меня? Почему?
— Послушайте, суперинтендант! Это не очень умный вопрос, — ответил Роберт как-то беспечно. — Раз установлено, что убитый — Освальд, то все обернулось бы против меня, расскажи я о том, что письмом пригласил его сюда.
Дженет Ситон ахнула.
— Роберт! Что заставило тебя это сделать? Ты пригласил его сюда?
Ее муж вдруг как-то сжался, но не от сознания вины, а скорее из чувства самозащиты или упрямства: зная, что это вызовет неудовольствие жены, он все же решил поступить именно так, будучи уверен в своей правоте. Найджел вновь стал ощущать гипнотическое воздействие Плэш Медоу. Вот наступил критический момент расследования, вот и двое главных подозреваемых, которые ведут себя так, словно не произошло ничего страшного, за исключением приезда нежданного гостя.
— Почему вы сделали это, мистер Ситон? — мягко спросил Блаунт.
— Пригласил его? Ну, он же мой брат, в конце концов.
— Я не совсем об этом. Из письма ясно, что вы понимали, насколько нежелателен его приезд для миссис Ситон. Почему вы не поехали в Бристоль, чтобы встретиться с Освальдом? Разве не логичнее было бы поступить именно так в данных обстоятельствах?
— Логично? — Роберт Ситон, казалось, разглядывал это слово со всех сторон — не сгодится ли как троп для очередного стиха.
— О нет. Это была бы оттяжка времени. Я хотел поскорее все решить.
— Объясните, что вы имеете в виду.
— Освальд захотел бы вернуть себе поместье. А моя жена воспротивилась бы этому, я знаю. Потом, еще Реннел и Мара — они могли возбудить дело против Освальда из-за того давнего случая.
— Вы говорите об изнасиловании мисс Торренс?
— Да.
— И когда вы писали в письме, что «не станете препятствовать», то имели в виду возврат поместья?
— Да.
— Вы были готовы все отдать, снова стать бедным, лишить жену и детей всего этого, — Блаунт повел рукой, — без колебаний?
— Я думаю, что все могло обернуться не так уж плохо. Освальд позаботился бы о нас. Но я должен был сделать то, что считал правильным.
— Хм. Значит, для того чтобы поскорее все решить, вы пригласили сюда Освальда и собирались поставить жену и друзей перед фактом?
— Более или менее так.
Блаунт резко подался вперед:
— Но зачем тогда вся эта секретность? Зачем вы намеревались провести его в дом ночью, без ведома жены? Если вы хотели все поскорее решить, то не лучше ли было объявить, что Освальд жив и вы хотите возместить ему ущерб? Обсудить это дело вместе со всеми до его приезда сюда? Наверняка вы сначала прощупали бы намерения мистера Торренса, например, станет ли он возбуждать уголовное дело против вашего брата или нет?
— Не всегда получается так, как лучше, — ответил вызывающе Роберт Ситон. — Сначала я хотел поговорить с ним наедине, в общих чертах, прежде чем действовать открыто. То, что вы называете секретностью, было лишь мерами предосторожности для защиты Освальда.
