Рекс Стаут - И быть подлецом
Он утверждает, что, когда спектакль окончится, вы сможете произвести арест убийцы. Таким образом, заявление, которое он сделал для радио, не будет передано. Вы сможете ими объявить о поимке убийцы.
Я встал и направился к креслу в углу, в котором оставались мои шляпа и пальто. Я взял их и повернулся.
– Уже больше десяти часов, и, если все это произойдет, мне не хотелось бы принимать в этом участие на пустой желудок. По моему мнению, даже если он блефует, стоит рискнуть. Орчард был убит три недели назад. Со смерти Бьюлы Пул прошло десять дней. Со смерти мисс Коппел десять часов.
Перечень ваших достижений уместится на почтовой марке, – Я взялся за дверную ручку. – Ну так как? Будете помогать?
Крамер хмуро посмотрел на меня.
– Почему Андерсон и Оуэн? Зачем они ему понадобились?
– Наверное, ему нравятся хорошие зрители.
– Возможно, нам не удастся найти всех.
– Постарайтесь. Вы – инспектор полиции, а убийство – это очень тяжелое преступление.
– Это может занять несколько часов.
– Да, похоже, вечеринка затянется на всю ночь. Если я могу это вынести, то и вы тоже, уж не говоря о Вульфе. Ладно, увидимся. – Я открыл дверь, сделал шаг, но потом повернулся. – Да, я забыл, он попросил меня сказать вам, что это анонимное письмо об Элинор Венс – наша домашняя заготовка, которая не пригодилась. Я сам его отпечатал сегодня утром. Если у вас сегодня вечером будет такая возможность, можете воспользоваться моей машинкой и сделать образец для сравнения с этим письмом.
О'Хара в бешенстве пролаял:
– Какого черта ты не сказал об этом раньше!
– Мне не понравилось, как вы меня об этом спрашивали, комиссар. Я знаю только одного человека, который еще более раним, чем я. Это Ниро Вульф.
24
Нет ничего удивительного в том, что Крамер доставил всех. Конечно, в нормальных обстоятельствах никого из этих людей нельзя было заставить покинуть вечером свой дом и направиться к Ниро Вульфу или в любое другое место, не арестовав их. Но когда человек оказывается в подобной переделке, его не надо заставлять. Все они приехали еще до полуочи.
Пока все не собрались, Вульф сидел у себя. Я думал, что, пока я уплетаю подогретые котлеты, он будет задавать мне вопросы или давать инструкции, но этого не случилось. Еси ему и было что-нибудь нужно, он уже это получил, и моя помощь не требовалась. Он убедился, что мне подали горячую еду и свежий салат, и поднялся наверх.
Когда все собрались, атмосфера, естественно, не выглядело радостной, она казалась не столько напряженной, сколько мрачной. Все были как в воду опущенные. Элинор Венс, сев в кресло, уперлась локтями в коленки, спрятала лицо в ладони и оставалась в такой позе. Талли Стронг скрестил руки на груди, опустил голову так, что подбородок упирался в грудь, и закрыл глаза. Мадлен Фрейзер сидела в кресле из красной кожи, куда я ее успел усадить, прежде чем прибыл президент Андерсон, и смотрела по очереди на своих приятеей. Однако создавалось впечатление, что ей просто нужно куда-то смотреть, вот она и пялилась на них.
Билл Медоуз, сидевший рядом с Элинор Венс, откинулся в кресле, закинул руки за голову и смотрел в потолок. Стоило полюбоваться на Нэта Трауба: его галстук сбился, волосы всклокочены, глаза налились кровью. Его щетину следовало брить дважды в день, но похоже, сегодня этого не было сделано. Он был настолько непоседлив, что не мог оставаться в кресле, но когда он вставал, то не знал, куда пойти, и ему ничего не оставалось, как снова сесть. Я не виню его, поскольку у него было полное право быть измученным. Конфета была взята из коробки, которую принес он. Она стала причиной смерти человека, и нетрудно было представить, как на это отреагировал его клиент.
Образовалось две группы разговаривающих. Профессор Саварезе очень многословно рассказывал что-то Перли Стеббинсу, вероятно делясь последними новостями из мира формул. Участие Перли в разговоре ограничивалось тем, что он время от времени кивал. Андерсон и Оуэн – делегаты от «Хай спота» – стояли у дивана и разговаривали с Крамером. Судя по обрывкам фраз, которые до меня долетали, они обсуждали, сесть им, в конце концов, или нет. Они прибыли последними. Я позвонил Вульфу, что все в сборе, и уже начал удивляться, куда он запропастился, когда услышал шум лифта.
Все были так заняты своими делами, что только Трауб и я Обратили внимание, что хозяин присоединился к компании. Остальные заметили это, только когда он дошел до своего стола и повернулся, чтобы всех поприветствовать. Разговоры прекратились. Саварезе ринулся пожать руку Вульфу. Элинор Венс подняла голову, и лицо у нее было такое опечаленное, что я с трудом подавил желание достать из кармана анонимное письмо и разорвать его на мелкие клочки. Трауб сел в двадцатый раз. Билли Медоуз стал тереть руками глаза. Президент Андерсон прошипел:
– С каких пор вы возглавляете полицию?
Большой руководитель всегда должен поступать именно так – брал быка за рога.
Вульф, отвязавшись от Саварезе, подошел к своему креслу и устроился в нем. Я думаю, что, когда он двигается, внимание людей приковано к нему не только из-за его габаритов, которые безусловно впечатляющи, но также из-за манер. В человеке возникает сразу настороженность и удивление. М ожидают, что он будет неуклюжим и неповоротливым, но это не так. Не успевает человек оглянуться, как Вульф уж сидит в своем кресле, и в нем нет ничего неуклюжего. Все его движения точны, скоординированы и полны значения.
Он посмотрел на часы, которые показывали без двадцати двенадцать, и обратился к присутствующим:
– Уже поздно, не правда ли? Затем он ответил президенту «Хай спота» .
– Давайте не будем устраивать перебранку, мистер Андерсон. Вас ведь не тащили сюда силой, не так ли? Вас привели сюда озабоченность или любопытство. В любом случае вы не уйдете, пока не услышите то, что я должен сказать. Поэтому почему бы вам не сесть и не послушать? Если вам хочется быть сварливым, подождите, пока вы не узнаете, о чем надо препираться. Так будет лучше.
Вульф посмотрел на остальных.
– Впрочем, я все же отвечу на вопрос мистера Андерсона, несмотря на то что он носил явно риторический характер. Я далек от того, чтобы руководить полицейским управлением. Не знаю, что вам сказали, когда просили прийти сюда, но, наверное, вы знаете, что мои слова не подкреплены официальной властью, поскольку я ее не имею. Мистер Крамер. Правильно, мистер Крамер?
Инспектор, сидевший в углу дивана, кивнул:
– Они это понимают.
– Хорошо. В таком случае вопрос мистера Андерсона был не столько риторическим, сколько глупым. Я должен…
– У меня вопрос, – раздался резкий голос.
