Тайна Дома трех вязов - Мюссо Валентен

Я сварил ей кофе. Она взяла чашку. Я налил кофе и себе, хотя предпочел бы стакан виски. Когда я вернулся в гостиную, мадам майор листала польское издание одного из моих романов, которое мне только что прислали.

– Я не понимаю ни слова…

– Уверяю вас, я тоже.

– На сколько языков вас переводят?

– Примерно на сорок, кажется.

– Вы работаете над новой книгой? – спросила она, бросив взгляд на пишущую машинку на моем столе в другом конце комнаты.

Я подозревал, что, пока был на кухне, она уже посмотрела на лист, торчащий из цилиндра.

– По правде говоря, нет. Я провел добрую треть жизни, каждый день сидя перед машинкой, и теперь решил немного отдохнуть. Писать книги – это пытка, которую я никому не пожелаю.

– Вы не слишком преувеличиваете?

– Не слишком… И потом, вдохновение рано или поздно должно было иссякнуть.

Я впервые признался в этом вслух, и майор Бельво заметно удивилась моей откровенности.

– Вас часто спрашивают, как приходит вдохновение? Например, как вы задумали первый роман, который сделал вас знаменитым?

Я сделал глоток кофе, чтобы выиграть несколько секунд.

– Это было так давно… Не помню. Писатель пишет. Приходит одна мысль, за ней другая, третья…

Я всегда жалел, что не спросил об этом Фабьена – вряд ли в девятнадцать лет он мог бы опираться на личный опыт.

– Похоже, вас заинтересовали мои книги, – заметил я после небольшой паузы.

– Не каждый день выпадает шанс встретиться с писателем.

– А с какими людьми вы обычно встречаетесь?

– По долгу службы?

– Да.

– С самыми разными. У преступников или подозреваемых нет какой-то общей черты. Я не согласна с доктором Вотреном в том, что некоторые предрасположены к преступлениям.

– С доктором Вотреном? Как вы узнали…

– Я прочитала биографии каждого из персонажей игры. Вотрен был последователем этого итальянского доктора… как же его звали?

– Ломброзо.

– Точно, Ломброзо. Удивительно, в какие глупости раньше верили люди.

Бельво больше ничего не сказала и молча смотрела на меня, явно пытаясь выбить из колеи.

– Я бы с удовольствием продолжил обсуждать с вами литературу или криминологию, но… зачем вы пришли?

Она бросила взгляд на свою сумку, то ли машинально, то ли пытаясь меня заинтриговать. Когда я снова встретил ее взгляд, то увидел, что ее глаза загадочно поблескивают. В ту же минуту понял, что гостьи следует опасаться, и пожалел, что так легко открыл ей дверь.

Глава 20

Кошка и мышка

Марианна допила кофе. Она находилась на незнакомой территории, в роскошной квартире, на которую не заработает и за всю жизнь, и все же чувствовала себя уверенно. Майор провела с Арто всего несколько часов, но так тщательно изучила его жизнь и все им сказанное, что теперь знала писателя как свои пять пальцев. О том, что она собирается нанести писателю визит, Марианна не сказала никому, даже Жюльену.

– Знаете, я никогда много не читала. Ни времени, ни склонности… Но в последние несколько дней читаю, читаю – и не могу остановиться.

– Никогда не поздно начать… А какими книгами вы увлекаетесь?

Марианна помедлила с ответом. Она знала, что если скажет, что собиралась, то пути назад уже не будет.

– «Преступление и наказание», «Король без развлечений», «Подземелья Ватикана»…

Арто поднял голову, подчеркивая природную надменность.

– Отличный выбор! Немногие авторы способны так глубоко проникнуть в человеческую душу.

– Я тоже так считаю, хоть и не специалист в литературе.

– В своем роде вы куда больший специалист, чем я.

– Как скажете…

Арто, в свою очередь, проглотил остатки кофе.

– Как вы, наверное, знаете, эти книги – одни из моих любимых.

– Каждый раз, когда вас спрашивают о любимых книгах, вы перечисляете именно их. Должно быть, они произвели на вас большое впечатление.

Арто подался вперед, внезапно сосредоточившись.

– Не стану отрицать. И какие выводы вы из этого делаете?

– Не знаю. Но вам, как писателю, не составит труда порассуждать на эту тему…

В его глазах Марианна увидела легкое замешательство. Арто дважды участвовал в «Энигме», а значит, ему нравилось играть. Почему бы не поиграть и с ней, если предлагают?

– Хорошо, – наконец произнес он. – Не стану оскорблять вас, указывая на явное сходство между этими романами…

– Вы правы, в этом нет необходимости.

– Я полагаю, что читатель, очарованный этими историями, будет обладателем меланхоличного или даже депрессивного темперамента. Такие люди отчаянно пытаются найти смысл жизни и стараются всеми возможными способами отвлечься. Знаете ли вы, что Жионо позаимствовал название своей книги у Паскаля?

– «Король без развлечений – вполне жалкий человек» [19], – процитировала Марианна.

– Я вижу, вы времени не теряли… Для Паскаля в слове «развлечение» явно не заключено современное значение – «досуг». Развлечение для него – это все, что не ведет к Богу. По его словам, каждый раз, когда пытаемся отдохнуть, мы снова сталкиваемся с нашей смертной сутью. Возвращаясь к нашей теме, я полагаю, что наш читатель стал бы идеальным подозреваемым, окажись он замешан в убийстве. Ведь вы не могли не заметить, что для этих писателей именно преступление становится лучшим развлечением от скуки.

– Да, он был бы идеальным подозреваемым, – согласилась Марианна.

– Впрочем, не менее интересным, чем мужчина, который, возможно, убил жену, внушив всем, что она утонула. Или другой игрок, обвиненный в домашнем насилии и прославившийся ролью серийного убийцы в кино. Или почему бы не женщина, которую считают холодной как змея? Такая без труда совершит убийство, не моргнув глазом. У вас непростая работа, мадам майор. Вам нужны доказательства, а не психологические соображения, которые не имеют веса в суде.

Марианна заставила себя улыбнуться.

– Очень познавательная лекция. Вы, наверное, были отличным профессором, месье Арто… Не скучаете по университету?

– Ничуть. Университет – это клубок змей! Что касается студентов, то вам можно не объяснять – уровень знаний резко упал. Но это какая-то горькая жалоба… Не будем об этом, для меня университет в прошлом.

– Иногда прошлое преследует нас и не желает оставлять в покое…

– Не в моем случае: я давно с ним простился.

– Вам знакомо имя Фабьен Лертилуа?

Она надеялась, что лицо Арто дрогнет, но он был слишком умен, чтобы позволить заманить себя в ловушку.

– Лертилуа? Конечно, знакомо. Он учился в университете последние несколько лет, когда я преподавал. Естественно, я не помню имен всех студентов, но его забыть не смогу. Он покончил с собой в середине учебного года. Все были потрясены. Ужасная история. Да, ужасная…

– Если я правильно понимаю, этот молодой человек записался на ваш писательский семинар.

– Все верно. В то время я увлекался новыми формами преподавания. Вместо того чтобы заставлять студентов копаться в текстах, я хотел испытать их на прочность и посмотреть, на что они способны.

– А Фабьен Лертилуа оказался талантлив…

– Он был одаренным мальчиком. Незрелым – а как же иначе в этом возрасте? – но одаренным.

– Я не специалист, но даже мне видно, что Фабьен был не просто «талантлив». Мне удалось отыскать и прочесть два его коротких рассказа.

– Где вы их нашли?

– В университетской газете. Их опубликовали как дань уважения после его смерти. Полагаю, рассказы были написаны им для одного из занятий в вашей мастерской.

– Не припоминаю.

– Попадись мне текст такого уровня, я на месте издателя немедленно заключила бы с этим юношей контракт.

– Вы не можете не знать, что я никогда не был издателем.

– Зато вы были опытным преподавателем литературы. Удивительно, что талант этого молодого человека не произвел на вас впечатления.

Арто натянуто улыбнулся.

– Будьте любезны, окажите мне честь и объясните вашу теорию. Сложите, так сказать, кусочки мозаики. Полагаю, пришло время выложить карты на стол, мадам майор.