Джон Карр - Девять неправильных ответов
— Любез… — Херст остановился на полуслове.
Тусклые голубые глаза устремились на обломки шахмат и поврежденные картины. Билл ощущал нутром, что Гейлорд Херст, одинокий и беспомощный, никогда не был так опасен, как сейчас. Но глазки под стеклами очков спокойно посмотрели на него.
— Дайте мне чек, расписку и авторучку, если она у вас имеется.
— Имеется. Возьмите.
— Осторожно, мистер Досон! Не подходите ближе!
— Почему?
— Несмотря на ваше веселое настроение, вы медленно потирали руки, глядя на мою шею. На стуле рядом со мной вы найдете доску для игры в триктрак. Положите на нее чек, расписку и ручку и передайте мне доску, вытянув руку.
Билл повиновался.
Приподняв одеяло кончиками пальцев правой руки, экс-дядя взял доску и опустил ее на колени. Он старательно придерживал одеяло, словно что-то прятал под ним.
— Сумма в… с процентами… Джон Блер… — бормотал он. — Теперь я вспомнил это дело. Какое вы имеете отношение к Джону Блеру?
Билл, положивший наручные часы в карман перед схваткой, надел их снова.
— Сейчас без двух минут десять, — сказал он. — Подпишите, и вы избавитесь от меня к десяти часам.
При свете лампы на стене мелькали черные силуэты, и Биллу казалось, что он присутствует в театре теней. Он видел, как правая рука Гея сняла колпачок с ручки, подписала квитанцию и снова надела колпачок. Потом рука взяла чек и, очевидно, спрятала его в карман. Доска вернулась на прежнее место тем же способом, что оказалась на коленях.
— Доброй ночи, — бесстрастно произнес Херст.
Билл взял расписку и ручку. Он мог себя поздравить — в подписи не было никакого обмана. Билл знал это, так как видел подпись Гея на документе в офисе Эмберли.
— Доброй ночи, — отозвался он. — Перчатки оставляю Хэтто в качестве сувенира. Лучше позвоните врачу, чтобы он его осмотрел.
— Разве Хэтто пострадал? Со стороны этого не видно.
— Все повреждения внутри. Три нокдауна и нокаут в течение такого краткого промежутка времени едва ли пошли ему на пользу. До нашего обычного свидания на следующей неделе, дядя!
Билл направился к дверям в галерею. В кармане у него лежала расписка в получении долга отца Марджори, и он обеспечил Хэтто неделю на больничной койке. Если бы Гей не захотел подписывать квитанцию, пришлось бы потрудиться. Но он подписал без возражений.
— Одну минуту, — послышался сзади знакомый голос.
Билл резко повернулся, обошел шахматную доску, на которой стонал и дергался Хэтто, и остановился в десяти футах от хозяина дома.
Голубое одеяло теперь доходило почти до груди его врага. Из складок торчало стальное дуло, с которым Билл уже успел познакомиться.
— Да, — кивнул Херст. — Это «шпандау». Но я не намерен использовать его, если вы на меня не нападете. Так что просто стойте и слушайте.
Билл посмотрел вниз. Тело Хэтто, лежащее впереди, не позволяло совершить внезапный бросок. К тому же расстояние, отделявшее его от противника, было слишком коротким, чтобы позволить промахнуться даже самому скверному стрелку.
Стекла очков блеснули, и спокойный голос послышался снова:
— Мы все совершаем ошибки. Мне казалось, что игра в охотника и дичь должна обеспечить достаточно забавы на шесть месяцев. Неделю назад я сократил срок до трех месяцев. Сейчас я знаю, что не смогу вытерпеть вас больше недели. Откровенно говоря, вы мне слишком неприятны. — Рука, держащая пистолет, и другая рука под голубым шелком оставались неподвижными, а голос нисколько не изменился. — Более того, ваши контратаки утомляют меня. Поэтому честно вас предупреждаю о прекращении нашей сделки. Вы получите ваш смертный приговор в течение двадцати четырех часов.
Перемена, произошедшая в Гейлорде Херсте, поразила Билла. Нелепое красноречие, безумные идеи, рассчитанные на то, чтобы потрясти нервы жертвы, куда-то исчезли. Перед ним был хладнокровный и беспощадный бизнесмен.
— Вы имеете в виду, — осведомился Билл, — что если я смогу продержаться сутки, то освобожусь от вас?
Старик кивнул:
— Но освободитесь для чего, мистер Досон? Ваши деньги истрачены — по какой-то причине вы вернули их почти целиком. Но не беспокойтесь, я не потерплю неудачу.
— Не будьте так в этом уверены! Если я доберусь до вас…
— Вам интересно, каким образом я приведу в исполнение приговор? Если бы вы более тщательно штудировали историю преступлений… — он мотнул головой в сторону книжной полки позади него, — то знали бы, как можно совершить убийство, не подвергая себя никакой опасности.
Острое зрение Билла позволило ему разглядеть корешки книг по токсикологии. С некоторыми он был знаком. Его взгляд скользнул по пузырькам с ядами.
Заметив это, Херст усмехнулся.
— Один вопрос! — заговорил Билл. — Вы знаете человека по имени Брэдли Сомерс?
— Не знаю. — Ответ прозвучал так решительно, что Билл поверил.
— Может быть, под другим именем? Он коммивояжер — продает электроприборы — и снял квартиру в «Гербе Альберта» в один день со мной и на том же этаже. Насколько мне известно, он высокий блондин и носит очки. Это один из ваших шпионов?
— Повторяю: я не знаю этого человека. И я очень устал. Будьте любезны покинуть мой дом.
Билл бросил на него последний взгляд. Херст наклонился вперед, поблескивая очками. На его лице читалось твердое намерение убить, но самым жутким казались глаза — глаза абсолютно нормального человека.
— Вы получите ваш смертный приговор, — повторил он, — в течение двадцати четырех часов.
Глава 20
ПОЛТОРА ЧАСА, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ
Когда Билл вставил ключ снаружи в дверь квартиры С-14, было половина девятого следующего вечера. До истечения срока оставалось полтора часа, а покушения все еще не произошло.
Стоящая рядом Марджори дрожала от холода и напряжения. Обычно площадка освещалась через стеклянную крышу нал шахтой лифта. Но уже стемнело, а туман был таким густым, что побывавший на улице рисковал промокнуть без единой капли дождя.
Марджори положила ладонь на влажный рукав пальто Билла:
— Что он намерен делать, Билл?
— Повторяю в сотый раз: не знаю. В любом случае это должно быть нечто неожиданное для нас. Изобретательность — радость и гордость Гея. С другой стороны, он может попытаться обмануть нас, действуя самым очевидным образом… Ну, наконец-то!
Замок щелкнул, и дверь приоткрылась в темную прихожую. Билл извлек из правого кармана пальто все еще заряженный «уэбли» 38-го калибра, который дал ему Дел Дюран. Весь день он радовался, что не успел вернуть револьвер.
