Лео Брюс - Дело для трех детективов
Стрикленд уже уведомил миссис Терстон, что нуждается в деньгах, и она, как мы знаем, подготовила для него двести фунтов. Но возникла другая трудность. Дворецкий Столл недели три назад перехватил письмо миссис Терстон к Феллоусу. Это было глупое опрометчивое письмо, именно такое, какое могла написать столь недалёкая и беспечная леди. Но дворецкий счёл письмо достаточно откровенным, чтобы попытаться запугать её и вынудить расстаться с довольно крупной суммой. Дело в том, что миссис Терстон по-настоящему любила своего мужа, и, будучи душой по существу невинной, посчитала, что эта её глупая маленькая слабость по отношению к молодому шофёру намного ужаснее, чем показалась бы любому другому. Во всяком случае, когда Стрикленд вскоре после обеда застал её одну и спросил, подготовлены ли для него деньги, она вынуждена была ответить, что нет. Возможно, у неё не было времени или, возможно, она не желала раскрыть ему причину. Я полагаю, что всё это произошло между ними в этой самой комнате и в присутствии некоторых из вас. Поспешное перешёптывание.
На самом деле произошло, скорее всего, вот что. Когда Стрикленд позвонил миссис Терстон в четверг утром, чтобы сказать, что ему требуются деньги, Стол, вероятно, подслушал их по параллельному телефону, в том числе — её обещание всё подготовить. Или же Столл увидел корешок в чековой книжке и понял, что у неё при себе двести фунтов наличными. Или же он выбрал этот момент для последней решительной попытки шантажа чисто случайно, просто помня, что через две недели его уже здесь не будет. Во всяком случае, он почуял, что запахло деньгами, и дал понять, что намерен их получить.
Обнаружив, что он не сможет получить обещанную сумму, которую он намеревался удвоить, Стрикленд направился прямо к шофёру и обрисовал тому свой план. В этот момент он выказал в высшей степени ужасающую целеустремлённость. Он не колебался. Он сжёг все мосты и собирался предпринять решительную атаку.
Здесь лорд Саймон сделал паузу. Полный восхищения, я наблюдал, как он зажёг новую сигару, прежде чем раскрыть нам то, чего мы ждали, сгорая от нетерпения. Он сказал нам, кто был убийцей, но его личность не была столь же таинственной, как сам способ убийства, и мне хотелось крикнуть: Продолжайте! Продолжайте! — в то время как молодой человек беспечно подносил спичку к сигаре. Но он не торопился, и когда вновь заговорил, то осветил дело под новым углом.
— Когда вы думали о побеге из той комнаты, и у вас был намёк, что тут замешан канат, задавались ли вы вопросом, как именно этот канат был использован? — спросил он непосредственно меня.
— Задумывался? Да я только об этом и думал, — раздражённо ответил я. — Даже если канат был подвешен с верхнего этажа сообщником, я не вижу, как это могло бы нам помочь. Я вновь и вновь повторяю, что ни у кого не хватило бы времени, чтобы вылезти на канат, закрыть за собой окно, взобраться по канату наверх и поднять его за собой до того, как Уильямс вновь открыл окно. Но даже если бы успел, он не достиг бы двери так быстро, как это сделали Стрикленд, Феллоус и Норрис.
— А что относительно скольжения вниз? — спросил лорд Саймон.
— Те же аргументы. Предположим, что кто-то был наверху, чтобы втянуть канат назад, — убийца должен был перелезть на канат, закрыть окно, соскользнуть на землю и уйти прежде, чем выглянул Уильямс, при этом канат должен быть уже убран. Я не думаю, что это возможно. Но даже если всё произошло именно так, как ему удалось не оставить следов на мягкой почве, которая идёт на шесть футов от стены? И как он вошёл снова и присоединился к нам наверху? И как его сообщник втянул канат и быстро спустился вниз? Нет. Я не думаю, что такое возможно. На самом деле, — на меня внезапно снизошло вдохновение, — я не уверен, что канаты не были помещены в бак для отвода глаз!
Лорд Саймон улыбнулся:
— Вы правы относительно первых двух вещей, — признал он. — ни у кого не было времени, чтобы залезть по канату вверх или соскользнуть вниз.
— Но что тогда?
— Вам, наверное, не приходило в голову, что есть и другие направления, в которых можно было перемещаться?
— Что вы имеете в виду?
— Он подразумевает, — внезапно вставил со своего кресла отец Смит, — что канат используется не только для того, чтобы позволить человеку лазать, но и чтобы раскачиваться.
— Именно так, — сказал лорд Саймон, — «раскачиваться» — это именно то слово, которое нам нужно. Стрикленд знал, что у него не хватит времени, чтобы подняться по канату или соскользнуть по канату и при этом обеспечить себе безупречное алиби, которое ему было совершенно необходимо. Но у него было время, чтобы спокойно качнуться на канате от окна Мэри Терстон до собственного окна. Все, что ему требовалось сделать, — это заранее вывесить канат из окна над своим собственным, а конец поймать и спрятать в комнате миссис Терстон — и вот «пожарный выход» или, если вам так больше нравится, «выход из зоны правосудия» был готов. Сообщник понадобился только для того, чтобы затем втянуть канат.
Я задохнулся. Конечно! Почему же я не подумал об этом? А Уильямс ещё говорил о сверхъестественном!
— Но Стрикленд не был дураком, — продолжал лорд Саймон. — Он был достаточно умён, чтобы понять, что Феллоус на убийство не пойдёт. С одной стороны, Феллоус не извлекал из него особенно большой прибыли. Хотя было завещание в пользу слуг, но Стрикленд понимал, что оно — недостаточный стимул для участия в убийстве. И в этом, я думаю, он был прав. Феллоус вовсе не так плох. Нет, Стрикленд подошёл ко всему этому гораздо умнее. Он просто сказал, что собирается похитить драгоценности миссис Терстон.
Это, как вы понимаете, вполне отвечало характеру шофёра. Он или брат Энид знали, как потом сбыть украденное. И план Стрикленда был довольно изобретателен. «Главное, что мы должны сделать, — сказал он, — это позаботиться, чтобы никто в доме не оказался под подозрением». Дверь нужно оставить запертой, а уйти через окно. Именно здесь требовалось участие Феллоуса. Но именно в этом пункте Стрикленду пришлось подумать о некоем препятствии. Драгоценности миссис Терстон были очень ценными, поэтому в её комнате стоял сейф, комбинацию к которому знали только она и муж. Таким образом, Стрикленд вынужден был что-то изобрести. «Вот что я сделаю, — сказал он, — я надену жуткую маску, старое пальто и буду ждать её, когда она придёт ложиться спать. Я приставлю к её лицу револьвер и заставлю открыть сейф. Тогда, если у вас будет готов канат, я смогу убежать через окно, и ей никогда не придёт в голову, что это был кто-то из домашних. И полиции это не придёт в голову, когда они приедут позднее. Они будут думать, что любой, кто ушёл через окно, и пришёл через окно, и если мы убедим их, что были на виду за несколько минут до и через несколько минут после нападения, мы чисты».
