Эллери Квин - Тайна голландской туфли
— Какая путаница и неразбериха... — глядя в окно, проронил Эллери. — Хильда Дорн, Хендрик Дорн, Даннинг, Сара Фуллер, Кнайсель, Морхаус — все были здесь, и никто не был свидетелем.
Минхен пошевелился, слабо улыбнувшись.
— И единственный, кто никак не мог быть убийцей, — это Майкл Кадахи. И я. Вы уверены, что не подозреваете меня, инспектор? После того, что случилось, все возможно... О боже! — И он закрыл глаза руками.
В наступившей тишине слышен был только треск машинки.
— Ну что ж, — угрюмо сказал старик, — если вы это сделали — вы просто дух, мистер Минхен. Вы не могли быть одновременно в двух местах...
Они еще несколько минут поговорили. В голосе Минхена слышались истерические нотки.
Эллери аккуратно застегнул пальто на все пуговицы.
— Пошли, — решительно сказал он. — Пошли, пока у меня мозги не взорвались от предположений.
Глава 23
УТРОЕНИЕ???
Горе и озадаченность — вот слова, которыми можно описать состояние Эллери Квина, когда он выходил из Голландского мемориального госпиталя и когда спустя полчаса вместе с отцом входил в его кабинет в Главном полицейском управлении.
Он еще раз выразил пожелание вернуться домой и забыться на время над томиком Марселя Пруста. Инспектор не захотел прислушаться к его увещеваниям. Им нужно поехать в управление, сказал отец, и спокойно поговорить, а потом дать отчет обо всем происшедшем мэру...
Поэтому теперь они сидели втроем: Ричард и Эллери Квин, а также окружной прокурор Сэмпсон, и двое из них небрежно болтали о чем угодно, только не о двойном убийстве в госпитале.
Газеты Нью-Йорка торжествовали. Два громких убийства всего за три дня, обе жертвы — фигуры общественно значимые! Городской Холл-Парк кишел репортерами, комиссар полиции исчез из поля зрения общественности, мэр, якобы по совету своего врача, заперся у себя дома.
Все лица, имевшие хотя бы косвенное отношение к убийствам, стали объектом охоты репортеров и фотографов. Новость о явке Свенсона просочилась через двери Главного полицейского управления очень быстро, и теперь Порт-Честер, прославившись, стал наполняться жаждущими крови журналистами. Инспектор Квин применил всю свою власть, чтобы сохранить судьбу Свенсона в секрете, и пока он в этом преуспел, но момент раскрытия близился и неизбежно угрожал им. Свенсон был под усиленной охраной.
Вели задним числом отслеживал последние передвижения теперь уже покойного хирурга, найдя, правда, только несколько совершенно невинных контактов. Частная переписка и документы, найденные дома у Дженни, были прочитаны и скопированы до мельчайших подробностей. Поиски оказались, по большому счету, бесплодными — нашлось только несколько писем, подтвердивших историю Томаса Свенсона.
Итак, везде чистый лист... Никаких следов.
Старик сидел и пересказывал прокурору анекдот времен своей юности. Эллери нервно барабанил пальцами по отцовскому столу. Однако и веселье инспектора было деланым — под глазами у него залегли темные тени.
— Давайте перестанем обманывать себя, — резко сказал Эллери. — Мы похожи на испуганных детей в темноте, которые хорохорятся и смеются, чтобы не заплакать. Отец, Сэмпсон, мы в проигрыше.
Никто ему не ответил. Сэмпсон повесил голову, а старик инспектор внимательно разглядывал свои ботинки.
— Отец вынужден продолжать по долгу службы, я понимаю... Но мне осталось, по моей галльской гордости, упасть на собственный меч грудью и найти долгожданный покой.
— Ну что с тобой, Эллери? — спросил инспектор, не глядя на него. — Я никогда не слышал от тебя подобных речей. Только вчера ты говорил, что у тебя родилась мысль относительно главного подозреваемого...
— Ну да, — энергично подпел ему Сэмпсон, — по крайней мере, второе убийство, без сомнения, связано с первым. Может, ниточка и потянется... Я уверен, что-то прояснится.
— Видите ли, Сэмпсон, — вздохнул Эллери, — я не так уверен, как вы... — Он вышел из-за стола, проникновенно взглянул на них. — То, что я говорил вчера, — не отрицаю. Неясным образом у меня в уме маячит убийца Абигейл Дорн. И еще добрых полдюжины подозреваемых я могу с уверенностью отмести теперь. Но...
— Их полдюжины и не наберется, — сказал с вызовом инспектор. — Так что тебя так озаботило?
— Некоторые вещи.
— Послушай, сын, — энергично продолжил старик, — ты мучаешь себя, потому что не предотвратил это второе убийство, так? Забудь. Как ты или кто-то мог предугадать, что Дженни последует за Абби?
Эллери помахал рукой:
— Нет, дело не в этом. Я не мог предугадать смерти Дженни, как ты сказал... Сэмпсон, вы только что подчеркнули, что эти два преступления связаны. Что заставляет вас так думать?
Сэмпсон, казалось, был поражен вопросом.
— Ну... я просто полагаю, это представляется само собой разумеющимся. Два преступления так взаимосвязаны, как и две их жертвы, и место осуществления одно и то же, и методы идентичны, и все намекает на то, что...
— Это кажется каким-то проклятием, так? — Эллери склонился над ним. — Разве перечисленное — не такой же аргумент в пользу существования двух негодяев вместо одного? Итак, в определенных обстоятельствах с определенной целью убита Абигейл Дорн. Убийца номер два говорит сам себе: «Ага! Прекрасная возможность для меня убрать Дженни и навести полицию на мысль, что это сделал убийца номер один...» Соответственно мы думаем, что это сделал один и тот же преступник, находим сходство в методах и расследуем подобным же образом. Избегайте этой ошибки!
Инспектор скривился:
— Мальчик мой, не нужно осложнять и без того непростое дело! Если все так и есть... нам придется начинать все сначала.
Эллери пожал плечами:
— Имейте в виду — я не говорил, что второе преступление совершил непременно другой преступник. Я просто обозначил возможность этого. Пока что одна теория так же хороша и столь же несовершенна, как и другая.
— Но...
— Сознаюсь, что одна и та же криминальная личность — вариант более приятный, нежели два преступника. Но отметьте мои слова, — искренне добавил Эллери, — если оба преступления совершил один и тот же человек, то нам придется подумать над вариантом, почему столь умный негодяй пошел на риск дублирования одного и того же способа убийства.
— Ты имеешь в виду, — озадаченно спросил инспектор, — что было бы преимуществом для преступника избежать удушения?
— Конечно. Если бы Дженни нашли, к примеру, застреленным, или отравленным, или зарезанным — у нас бы не было повода думать, что преступление совершает один и тот же человек. Отметьте, что в последнем случае Дженни перед удушением оглушили! Почему бы не довершить это черное дело просто сильным ударом по голове? К чему эта задержка с накидыванием проволоки на шею?.. Послушай, отец, я полагаю, что преступник хотел, чтобы мы подумали, будто преступления связаны!
