Джон Харви - Малолетки
Диктора на экране телевизора сменили танки.
– Я думала, ты никогда не придешь. – Джоан смотрела, как он ставит поднос на подготовленное ею место на столе.
– О чем рассказывают сегодня? – спросил он. – Хорватия или Чехословакия?
– Белфаст.
Стивен повернулся к экрану.
– Что это ты пожалел абрикосового джема?
– Я задержался, выскребая остатки из банки. – Он взял свою тарелку и поставил ее на подлокотник кресла, в которое усаживался.
– Не делай так больше.
– Что?
– В один прекрасный день содержимое тарелки разлетится по всему ковру.
– Но ведь этого не случилось.
Дикторша стала рассказывать о новом повороте событий в расследовании исчезновения шестилетней Эмили Моррисон. Держась одной рукой за подлокотник, Стивен повернулся к экрану. Бросив на него заинтересованный взгляд, он увидел нарисованный художником мужской портрет. Стивен подскочил, задев коленкой поднос. Кружка Джоан, взлетев, перевернулась в воздухе и выплеснула содержимое на подол ее юбки и на ковер.
– Стивен! Какого черта?
– Извини, извини! – Он взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, сильно ударился подбородком о стол, выругался и попятился назад, пытаясь потереть ушибленную ногу и втаптывая сырное печенье в ковер. Наконец он шлепнулся в свое кресло.
«Все, кто считает, что им известен этот мужчина, должны сообщить в ближайший полицейский участок…»
Джоан, стоя, отряхивала юбку, а Стивен опустился на колени и собирал печенье, тарелку, кружку. Слушая слова диктора, он каждой клеточкой своего существа ощущал ледяной холод. Кружка вновь выпала из его рук.
– Этот замечательный новый ковер погублен, – проговорила Джоан с сожалением.
– Это всего лишь молоко, оно не оставит пятен.
– Молоко, это не самое ужасное. Этот ужасный кислый запах, от него никогда не удастся избавиться. Он там навсегда. – Джоан передернула плечами.
Дикторша перешла к следующему сообщению: стоимость почтовых отправлений вновь будет повышена.
Следующие двадцать минут прошли в попытках привести комнату в порядок. Из-под раковины были извлечены щетка и совок для сбора крошек, сухими тряпочками снимались кусочки масла, а мокрыми затирались места, куда пролилось молоко. Телевизор они выключили, а когда Стивен стал ставить на проигрыватель пластинку «Мануэль и музыка гор», его рука так дрожала, что он дважды не мог поставить иглу в нужное место: один раз провел поперек дорожки, а второй – опустил на антистатическую подстилку.
– Стивен, осторожнее, испортишь!
Когда раздался звонок Резника во входную дверь, они сидели в полной тишине, а между ними чернело пятно на ковре.
– Кто бы это мог быть в такое время?
– Ты думаешь, я знаю?
– Стивен!
– Что?
– Что делать?
– Ничего.
Звонок прозвучал снова, на этот раз дольше. За ним последовали два удара в дверь.
– Мы не можем просто сидеть и ничего не предпринимать.
– А почему бы и нет, не вижу причин. Уже почти одиннадцать, слава Богу. Не существует закона, обязывающего открывать дверь кому бы то ни было в это время суток. А что, если мы уже в кровати?
– Но мы не в кровати. И, кто бы это ни был, он может видеть, что это не так.
Крышка почтового ящика хлопала теперь беспрерывно.
– Стивен…
– Хорошо, я иду. Ты оставайся здесь. – Он закрыл за собой дверь.
Резник и Нейлор уже приготовили свои служебные удостоверения, отчетливо видные при свете лампочки.
– Инспектор-детектив Резник, уголовный розыск. Это констебль-детектив Нейлор. Мистер Шепперд?
Стивен что-то промямлил и мотнул головой.
– Мистер Стивен Шепперд?
– Вы знаете, который теперь час?
– Думаю, мы могли бы немного поговорить.
– Мы с женой собирались лечь спать.
– Может быть, нам лучше войти в дом?
– О чем нам говорить? – Стивен не сдвинулся с места.
– Вы, случайно, не видели передачу последних известии сегодня вечером?
– Да. Но не всю. Ну, видел. Ну и что? Что случилось?
– Полагаю, было бы лучше, если бы мы могли задать вам вопросы внутри, мистер Шепперд.
– Что происходит, Стивен? – раздался голос жены из дверей гостиной. – В чем дело?
– Мы просто хотим задать несколько вопросов вашему мужу, – ответил Резник.
– Мы с вами встречались. – Джоан глядела мимо Резника на Нейлора.
– Сегодня после обеда, – подтвердил Нейлор.
– Да, – она подошла к входной двери, – в школе. Стивен, ты помнишь, он был в школе. Спрашивал об Эмили. Вы и сейчас по этому поводу, не так ли?
– Если бы мы могли войти, – обратился к ней Резник.
– Конечно, конечно. О чем ты думаешь, Стивен, почему не пригласишь войти? Если мы и дальше будем стоять в прихожей с открытой дверью, мы все схватим простуду и умрем.
Резник и Нейлор вошли в дом, и Стивен закрыл за ними дверь.
– Это имеет отношение к Эмили? – обратилась Джоан Шепперд к Нейлору.
– Да.
– Я так и думала. Стивен, почему бы тебе не пойти и не поставить чайник, пока мы пройдем в гостиную.
– Дело в том, – заметил Резник, – что мы пришли к вашему мужу.
– Стивену? Я не понимаю.
– Все в порядке, Джоан, – поспешил вставить Стивен, – мы пойдем и поговорим. Почему бы тебе не приготовить чай или что там есть еще?
– Я бы хотела участвовать в разговоре.
Стивен на мгновение задержал взгляд на лице жены, затем прошел мимо нее, открыл дверь в комнату и подержал, пропуская полицейских. Они с женой заняли свои привычные места, оставляя детективам маленький двухместный диванчик.
– Днем в прошлое воскресенье, – начал Резник, – когда исчезла Эмили Моррисон, недалеко от ее дома видели человека, совершавшего пробежку.
– Стивен…
– Помолчи, – резко прервал он.
– Мы должны определить всех находившихся поблизости от дома в то время, когда исчезла Эмили…
– Сти…
– Я сказал – помолчи.
– Сам факт пребывания там ни в коей мере не является причиной для подозрений, но, выяснив обстоятельства, мы сможем исключить этот эпизод из наших дальнейших расследований. Кроме того, люди, находившиеся поблизости, могли заметить что-то, могущее оказаться важным для следствия.
Джоан не спускала глаз с мужа. Его рот был слегка приоткрыт, но он не произнес ни звука.
– Вы понимаете? – спросил Резник.
– Да, я понимаю. – Стивен быстро кивнул головой.
– Это были вы?
– Тот, о ком вы говорите… кто бегал?
– Правильно.
– Нет.
– Вы уверены?
– Конечно, я уверен.
– И все же. Вы занимаетесь бегом?
– Нет.
Пальцы Джоан крепче вцепились в обшивку кресла.
– Вы утверждаете, что никогда не совершаете пробежек для укрепления здоровья?
