Эрл Гарднер - Дело полусонной жены
Судья взглянул на Мейсона поверх очков:
– Вы не протестуете, мистер Мейсон? Это правда?
– Да, правда. Пусть картина целиком будет представлена на рассмотрение суда. Это и в моих интересах.
– Именно к этому я и стремлюсь, ваша честь, – осклабился Бюргер.
– Хорошо, – сказал судья, – документы будут приобщены к делу. Скажите, много ли у вас еще вопросов? Напоминаю вам, что настало время вечернего перерыва.
– Всего лишь несколько вопросов, с вашего разрешения, и я закончу.
– Хорошо, продолжайте.
– В данный момент вы находитесь в конфронтации с защитником? – спросил прокурор.
– С какой целью вы задаете подобный вопрос? – недоуменно спросил судья прокурора.
– Я хочу доказать предубеждение миссис Лэси, находящейся сейчас на месте свидетеля.
– Вы хотите сказать, что она собирается помочь защитнику?
– Нет, ваша честь, но, возможно, она с предубеждением относится к нему.
– В таком случае об этом должен заявить сам защитник.
– Всякое убеждение свидетеля является важным для суда и должно быть выявлено. Меня уже обвинили в том, что я пытался скрыть важные улики в результате предварительного сговора со свидетелями обвинения. Больше я не собираюсь скрывать решительно ничего.
– Защитник имеет полное право выявить предубеждение свидетеля, если считает это нужным, – сказал судья.
– Безусловно, ваша честь. Однако мне неизвестен закон, по которому те показания, которые выгодны для защиты, должны быть приведены только самим защитником, а материалы обвинения – только прокурором. Если вы дадите мне подобное указание, я, конечно, подчинюсь, однако все же постараюсь разъяснить присяжным, что защита не имеет права контролировать работу прокурора и выносить на обсуждение сомнительные данные, касающиеся, например, рикошетировавшей пули вместо выстрела в упор.
– Аналогия здесь неуместна, – сказал судья, – и вряд ли стоит обсуждать этот вопрос. В первом случае речь шла о факте, известном защитнику, который и поставил об этом в известность суд, во втором случае же речь идет о сведениях, находящихся исключительно в ведении прокурора.
– Однако защитник все же сумел раскрыть их и обнародовать.
– Все раскрылось в результате талантливого перекрестного допроса и изощренности адвоката. В данном случае вопрос ставится совершенно иначе, и я не усматриваю никакой аналогии, – сказал судья.
– С точки зрения закона случай совершенно тождественный, – настаивал прокурор.
Судья обратился к Мейсону:
– Какова ваша точка зрения, мистер Мейсон?
– У меня нет никакой, ваша честь.
– Вы хотите сказать, что согласны на этот вопрос?
– Нет, сэр, не согласен, но прошу все запротоколировать.
– Да, конечно. Но если вы не протестуете, то и я не возражаю против вопроса.
– Я не протестую и не выражаю согласия. В показаниях свидетеля должен разобраться суд.
– Но если стороны не выражают протеста, то и судья не должен возражать или принимать одну из сторон, за исключением тех случаев, когда это выходит за пределы разумных границ, – сказал судья.
– Ваша честь, – сказал прокурор, – я хотел бы зачитать вслух отрывок из второго издания книги Джонса «Об уликах», страница тысяча пятидесятая: «Всегда следует устанавливать, не является ли свидетель враждебным в отношении того лица, против которого он дает показания, не было ли между ними ссоры и не является ли его выступление актом мести. Присяжным следует более внимательно и строго отнестись к показаниям враждебного свидетеля, чем к показаниям нейтрального или добровольного…»
– Все именно так, – сказал судья, – и нет необходимости муссировать общеизвестные истины. Здесь ведь обсуждается совсем другой вопрос.
– Прошу разрешения у суда зачитать еще несколько строк, – сказал Гамильтон Бюргер. – Я прочел лишь вводную фразу, которая является основанием для дальнейшего…
– Продолжайте, – нетерпеливо прервал его судья, – что же дальше?
– Здесь сказано, – прочел Бюргер с ударением на каждом слове: – «Исходя из этого, необходимо установить, какого рода взаимоотношения существуют между свидетелем и, с одной стороны, тем лицом, против которого он выступает, и, с другой стороны, тем, кто вызвал его для показаний». – Бюргер замолк с многозначительным видом.
– Дайте мне взглянуть на эту книгу, – попросил судья.
Бюргер протянул ему книгу, сказав:
– У меня в руках старое издание, которое легче носить с собой. Я предпочитаю его новейшим многотомным изданиям.
– Вам незачем извиняться, – сказал судья. – Да, вижу, вот одна цитата, а вот и вторая. Ну что ж, поскольку защитник не выражает протеста, я тоже согласен на ваш вопрос.
Гамильтон Бюргер с торжеством произнес:
– Отвечайте на вопрос, миссис Лэси.
– Я предъявила иск мистеру Мейсону и мистеру Дрейку на двести пятьдесят тысяч долларов за клевету и нанесение морального ущерба, так как они заявили представителям полиции, что в моей спальне провел ночь мужчина и, кроме того, что я помогла скрыться Скотту Шелби, который якобы остался в живых. На самом деле я в последний раз видела Шелби за двенадцать часов до того, как он был убит.
– Можете приступить к перекрестному допросу, – предложил прокурор.
– Да, конечно, – сказал Мейсон. – К вопросу об иске. Насколько я знаю, полиция обнаружила в вашем гараже мокрое одеяло и мокрые мужские ботинки и лишь после этого проверила вашу квартиру, спросив, не перевозили ли вы в вашей машине какого-нибудь мужчину в промокшем костюме.
– Ваша честь, – вмешался Бюргер, – я протестую. Это не перекрестный допрос. Защитник может указать на предубеждение свидетеля, однако здесь не время и не место обсуждать ее иск к нему за клевету и нанесение ущерба.
– Я вовсе и не спрашиваю свидетеля об этом, – ответил Мейсон. – Но мне важно установить, почему именно полиция искала мужчину в квартире миссис Лэси.
– Именно этого я и опасался, – раздраженно сказал судья. – Допрос все расширяется. Разрешив против своей воли начать это прокурору, я не могу теперь помешать защитнику внести полную ясность в дело.
– Именно так, – сказал Мейсон. – Я потому и не возражал против вопроса прокурора, хотя и не считал его правомерным.
– Согласен с вами и не собираюсь мешать вам, но напоминаю, что приближается время вечернего перерыва.
– Если вы позволите задержать вас на пять-десять минут, я надеюсь покончить с этим вопросом, – сказал Мейсон.
– Хорошо.
– Ну что же, отвечайте, миссис Лэси, – произнес Мейсон.
– Мне не известно, что именно вы сказали полицейским.
– Однако в своей исковой жалобе в суд вы указали, что знаете об этом.
