Дороти Сэйерс - Найти мертвеца
— Разумеется, нет, — успокоил его Уимси. — Плохие времена могут случиться с каждым. В наше время никто ничего такого не думает. А теперь, что касается бритвы. Кстати, ваше полное имя?..
— Уильям Брайт, милорд. По профессии я парикмахер. Раньше у меня был свой бизнес вверху по Манчестер-Уэй. Но я лишился средств из-за неудачной игры на бирже.
— А в каком месте Манчестер-Уэй? — вступил в разговор Сэлкомб Харди.
— На Мэссингберд-стрит. Но теперь там все снесено. Мне не известно, помнит ли кто-нибудь об этом. Это было перед войной.
— У вас есть какие-нибудь воспоминания о войне? — спросил Харди.
— Нет, — лицо парикмахера покрылось болезненным румянцем. — Я не совсем здоровый человек. Не гожусь для действительной службы в армии.
— Что ж, ладно, — проговорил Уимси. — Теперь о бритве. Чем вы сейчас занимаетесь?
— Ну, милорд, я, как вы могли заметить, бродячий парикмахер. Перебираюсь с одного места в другое, главным образом, по фортам во время сезона, и занимаю временные должности.
— Где вы работали в последний раз?
Мужчина бросил на Уимси затравленный взгляд.
— Откровенно говоря, у меня долгое время не было никакого занятия. Я пытался найти работу в Сеагемптоне. В сущности, я до сих пор пытаюсь найти ее. В последнюю среду я вернулся сюда после того, как попробовал найти место в Уилверкомбе и Лесстон-Хо. У меня имелась недельная работа в Лесстон-Хо. У Рэмаджа… там я был последний раз. И мне пришлось оставить это место…
— Из-за чего? — Харди не церемонился.
— У меня возникли неприятности с клиентом.
— Воровство?
— Конечно, нет! Он оказался очень вспыльчивым джентльменом. Я имел несчастье поранить его.
— Пьянство или неумение, а? — поинтересовался Харди.
Человечек, казалось, весь сжался.
— Они сказали, что так, но честное слово…
— Под какой фамилией вы приехали туда?
— Уолтерс.
— Брайт — ваша настоящая фамилия?
Под жестокими вопросами Харди эта история выяснилась во всей своей обыденный неприглядности. Вымышленное имя следовало за вымышленным именем… Тут и там недельные испытательные сроки, а затем — увольнение по тем же унизительным причинам. Не по его вине. Рюмка спиртного действовала на него сильнее, чем на обычного человека. Его настоящая фамилия была Симпсон, но с того времени он использовал очень много разнообразных фамилий. Однако к каждому имени приклеивалась одна и та же репутация. Свою печальную слабость он никак не мог побороть.
Харди налил себе второй стакан виски и небрежно отставил бутылку на подоконник, вне досягаемости Брайта.
— Однако поговорим о бритве, — настойчиво сказал Уимси.
— Да, милорд. Я привез эту бритву в Сеагемптон оттуда, где в очередной раз пытался найти работу. Имя владельца — Мерривезер. Я нуждался в новой бритве, и он охотно мне ее дешево продал.
— Вы бы лучше описали эту бритву, — подсказал Харди.
— Да, сэр. Это было шеффилдское лезвие с белой рукояткой первоначально она пришла от розничного торговца с Джермин-стрит. Это была очень хорошая бритва, но немного подержанная. Я приехал в Уилверкомб, но там мне нечего было делать нигде кроме как у этого Морстона — внизу на Эспланаде; он сказал мне что позже, возможно, ему понадобится помощь. Тогда я отправился в Лесстон-Хо. Я вам уже об этом рассказывал. После одной или двух неудачных попыток там я вернулся и снова попробовал уст роиться к Морстону, но он только что кого-то нанял. Больше мне там нечего было делать. Мое положение было катастрофическим.
Мистер Брайт замолчал и снова облизнул губы.
— Это было в прошлый понедельник, джентльмены. Во вторник поздно вечером я отправился к морю, спустился прямо туда, на край города и присел на скамейку, чтобы обдумать свои дела. Время приближалось к полуночи, — сейчас его слова лились более гладко, вне всякого сомнения причиной этому стал стаканчик виски. — Я смотрел на море, ощущал бритву в своем кармане и думал, стоит ли вообще бороться дальше. Я был страшно подавлен. Мои сбережения подошли совершенно к концу. Было море и была бритва. Вы, наверное, думаете, что использование, сами знаете для чего, бритвы было бы естественным для парикмахера, однако могу вас заверить, джентльмены, что мысль о ее применении для этой цели показалась бы вам настолько же ужасной, что и мне, тогда. Но море, бьющееся о стену Эспланады… казалось, оно манит меня, если вы понимаете, что я имею в виду. Оно словно говорило: «Прекрати все разом, Билл Симпсон». Очаровывая и пугая одновременно, как сказали бы вы. Тем не менее, я всегда боялся утонуть. Я представил себя беспомощным, задыхающимся и захлебывающимся… зеленоватая вода стоит перед глазами… знаете, у всех у нас свои особые кошмары, и этот кошмар — мой. Что ж, посидел там немного, пытаясь привести свой разум в порядок, как вдруг услышал, как кто-то идет, а вскоре к скамейке подошел этот молодой парень и сел рядом со мной. Помню, он был одет в выходной костюм, пальто и мягкую шляпу. Но первое, на что я обратил внимание, — это его черная борода, что не совсем обычно для молодого человека в той стране, если, конечно, он не был, к примеру, художником. Ну, у нас завязалась беседа… по-моему, ее начал он, предложил мне сигарету. Это была одна из русских сигарет, с бумажной гильзой. Он заговорил дружелюбно, и, не знаю, как это случилось, я обнаружил, что рассказываю ему обо всех своих неприятностях. Вы знаете, как это бывает, милорд. Иногда вы заводите разговор с незнакомцем там, где вы ни с кем не знакомы. Он произвел на меня впечатление, сказав, что сам очень несчастен, и мы завели разговор о жизни. Он рассказал мне, что сам — русский, что находится в изгнании, а затем поведал о тех тяжких временах, которые он пережил, будучи совсем ребенком, рассказал многое о Святой Руси и о Советах. Судя по всему, он очень сильно принимал к сердцу это, как, впрочем, и очень многое. И женщин, и все остальное, и мне показалось, что у него какие-то неприятности с любимой девушкой. А потом он сказал, что желает только одного, и что его трудности могли бы разрешиться так же просто, как и мои… и как и я он должен взять себя в руки и начать все заново. «Вы дайте мне эту бритву, — попросил он, — а я уйду и все обдумаю…» Поскольку я сказал, что бритва — это мое средство к существованию, он рассмеялся и произнес: «В вашем настроении более вероятно, что она — средство для вашей смерти». Странно же мы поговорили, быстро и даже несколько поэтично, вы понимаете… Так что он дал мне кое-какие деньги, это было пять фунтов в казначейских билетах, и я отдал ему бритву. «Что вы будете делать с ней, сэр? — поинтересовался я. — Для вас от нее нет никакой пользы». «Я найду ей применение, — ответил он. — Вам нечего беспокоиться». И, рассмеявшись, положил бритву в карман. Потом встал и сказал: «Странно, что мы встретились сегодня ночью», и добавил еще что-то по поводу того, что «ума два, а мысли одни». И похлопал меня по плечу, сказав при этом, чтобы я встряхнулся, затем отвесил шутливый поклон и ушел; это последнее, что я видел. Мне страшно хотелось узнать, зачем ему понадобилась бритва, если бы я знал, что произошло, то не отдал бы ее ему! Откуда мне было знать, что произойдет дальше?! Я вас спрашиваю, джентльмены?!
