Энн Перри - Пожар на Хайгейт-райз
Шарлотта удивилась, когда к ним присоединился Джозайя Хэтч, и по его лицу, уже не такому мрачному, но ставшему сейчас более добрым и мягким, сразу стало понятно, как он уважает и высоко ценит эту женщину. На Шарлотту он взглянул лишь мельком, без всякого интереса, и даже в этом взгляде было заметно осуждение. Он уже подозревал, что она приехала либо из простого любопытства, что он считал неприемлемым, либо потому, что была в дружеских отношениях с доктором Шоу, что он должен был осуждать. Однако когда Хэтч повернулся лицом к Мод Далгетти, то даже слегка утратил строгую выправку, чуть расслабился и даже его жесткий воротничок, казалось, стал меньше его душить.
– Миссис Далгетти, я очень рад видеть вас здесь. – Он поискал, что бы еще добавить к этому, возможно, что-то более личное, но так и не нашел.
– Конечно, мистер Хэтч, я тоже рада, что приехала. – Она улыбнулась ему, и он еще более расслабился и повеселел, даже выдавил из себя слабую улыбку. – Я очень любила Клеменси; по-моему, это была одна из самых лучших женщин, которых я знала.
Хэтч снова побледнел, кровь полностью отлила от его лица.
– Да-да, несомненно, – хрипло произнес он, потом прокашлялся и со свистом вдохнул. – Она обладала многими достойными качествами – добродетельная женщина, никакой нескромности, всегда сознающая свои обязанности и при этом с хорошим чувством юмора в любых обстоятельствах. Это огромная трагедия, что ее жизнь… – Тут его лицо снова напряглось и отвердело, и он бросил взгляд через стол туда, где виднелась светловолосая голова Шоу, – в этот момент доктор чуть наклонился, он слушал, что ему говорит полная женщина в маленькой шляпке. – Ее жизнь во многих отношениях пропала даром. Она могла бы сделать гораздо больше. – Хэтч оставил эту последнюю фразу висеть в воздухе, так и не прояснив ее двусмысленности: то ли это относилось к Шоу, то ли к недолгой жизни самой Клеменси.
Мод Далгетти решила обсудить именно последнее.
– Да, и в самом деле, – согласно кивнула она и грустно покачала головой. – Бедный доктор Шоу! Это просто ужасная трагедия для него, а я так и не могу ничего придумать, чем бы ему помочь. Грустное ощущение – видеть чье-то горе и не знать, как хотя бы повлиять на него, отвлечь, не говоря уж о том, чтобы как-то его утешить.
– Ваша способность сочувствовать делает вам честь, – быстро сказал Джозайя. – Но не надо слишком расстраиваться на его счет; он этого не стоит. – Он снова весь распрямился и напрягся, плечи приподнялись, натягивая ткань пиджака – та, казалось, начала растягиваться в швах. – Его душевные качества таковы, что я не считаю возможным говорить о них в вашем присутствии, дорогая леди, но, уверяю вас, я знаю, о чем говорю. – Его голос чуть дрогнул, то ли от усталости, то ли от избытка эмоций – точно сказать было невозможно. – Он насмехается и оскорбляет все, что в нашем обществе считается достойным самого глубокого уважения. Он готов распространять грязные слухи и клевету о любом, самом достойном человеке, если кто-нибудь из нас, включая вашего мужа, ему не помешает. – Он пристально посмотрел на Мод. – Я, как вам хорошо известно, не разделяю те принципы, которые исповедует ваш муж относительно этих нынешних публикаций; но я вместе с ним готов защищать доброе имя леди…
Великолепные, изогнутые дугой брови Мод Далгетти удивленно и заинтересованно поползли вверх.
– Доброе имя леди! Боже мой, разве доктор Шоу плохо о ком-то отзывался? Вы меня удивляете.
– Это потому, что вы его не знаете. – Хэтч пытался сгладить неловкость. – Вы слишком добры, чтобы представить себе скверного человека, пока это не будет вам доказано. – Его щеки сделались очень розовыми. – Но я скоро поставлю его на место, и ваш муж поможет мне, причем весьма красноречиво, хотя я, наверное, льщу себе, полагая, что сказанного мною было достаточно, чтобы его убедить.
– Джон вам поможет? – От удивления она даже чуть повысила голос. – Как это необычно! Вы почти заставили меня думать, что это обо мне доктор Шоу плохо отозвался.
Хэтч весь покраснел и быстро задышал, пальцы сжались в кулаки.
Слышавшая все это Шарлотта была уверена, что это и в самом деле была Мод Далгетти, о ком плохо отзывался доктор Шоу, справедливо или нет, и страстно желала услышать больше – как это произошло и почему.
Хэтч чуть сдвинулся с места, повернувшись наполовину спиной к Шарлотте. Поскольку она не хотела, чтобы ее интерес был замечен, то решила удалиться и направилась в сторону Лелли Клитридж и Селесты. Но прежде чем Шарлотта до них добралась, они разделились, и Лелли пристала к Флоре Латтеруорт вроде бы случайно, но решительно.
– Как это мило с вашей стороны, что вы приехали, дорогая Флора! – Ее тон был одновременно и теплым, и снисходительным, как у герцогини, расспрашивающей кандидатку в невестки. – У вас удивительно доброе сердце – добродетель, достойная хорошей девушки, если, конечно, это не ведет к неблагоразумным поступкам.
Флора удивленно уставилась на нее, открыла было рот, чтобы ответить, но не нашла подходящих слов, чтобы выразить свои чувства.
– И вы скромная к тому же, – продолжала Лелли. – Я рада, что вы не возражаете, моя дорогая. Неблагоразумие может погубить девушку, такое и в самом деле не раз случалось. Но я уверена, ваш отец предупреждал вас об этом.
Флора вспыхнула. По всей видимости, ссора с отцом еще не была забыта.
– Знаете, вы должны о нем очень заботиться. – Лелли достаточно хорошо оценила ее состояние. Она даже доверительно положила руку на плечо Флоры. – Он всем сердцем желает вам добра. Вы ведь очень молоды и неопытны в свете, не знаете, как здесь оценивают друг друга. Один неосторожный шаг, и вас легко могут принять за недостаточно добродетельную девицу – а это лишит вас всех имеющихся у вас прекрасных надежд на успешное будущее. – Она чуть покивала. – Надеюсь, вы понимаете меня, моя дорогая.
Флора недоуменно уставилась на нее.
– Нет, не думаю, что я вас понимаю, – холодно ответила она, но ее лицо застыло в напряженном выражении, а костяшки пальцев побелели, так крепко она сжала свой платок.
– Тогда я вам сейчас объясню. – Лелли наклонилась к ней поближе. – Доктор Шоу – очаровательный, прекрасный человек, но он иногда слишком откровенно и прямо высказывает свои мнения и проявляет поспешность и нетерпимость в отношении суждений других. Такое вполне приемлемо для мужчины, особенно занимающегося профессиональной деятельностью…
– Я считаю доктора Шоу в высшей степени хорошим и добрым человеком, – горячо возразила ей Флора. – Ничего, кроме добра, я от него не видела. Если вы не согласны с моим суждением, это ваше дело, миссис Клитридж. Тогда скажите это ему сами. И прошу вас более не беспокоить меня этим вопросом.
