Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и Дело о крысе (сборник)
– Можете ли вы сказать, как он оплачивал это разгульное существование?
Карсуэл покачал головой.
– Пожалуй, нет… хотя… возможно, он распространял наркотики. У него имеется свободный доступ к больничным медикаментам, и, говоря по правде, я уже начал подозревать, что он и сам пристрастился к наркотикам.
– Но человек, которого вы описываете, совсем не похож на того Стэмфорда, которого я знал! – воскликнул я, хотя до меня тут же дошло, что сам я в последний раз видел своего друга распростертым на постели и погруженным в пьяное бесчувствие.
– Наркотики, как известно, быстро изменяют личность. Это пристрастие способно погубить самый мощный интеллект. Однако, как я уже сказал, то были не более чем подозрения. Тем не менее я волновался как за Стэмфорда, так и за вверенных ему пациентов. А узнав от вас, что он съехал от миссис Сандерсон, я начинаю думать, не подвергается ли он опасности. Боюсь, он способен на самые необдуманные поступки.
– У вас есть какие-то доказательства его пристрастия к наркотикам? – осведомился Холмс.
Карсуэл покачал головой.
– Нет, разве что я замечал у него обычные признаки летаргии: расширенные зрачки, резкие перемены настроения…
– Но это равным образом может быть вызвано избытком спиртного или депрессией, – предположил я.
– Вы правы, доктор Уотсон. Простите, что выражаюсь столь туманно, но вам не хуже моего известно, что в нашем деле при постановке диагноза зачастую приходится опираться только на прошлый опыт и голые предположения.
– А в моем деле нужны неопровержимые факты, – решительно заявил Холмс. – Вы можете сообщить мне имена кого-то из тех, кто принадлежал к «дурной компании», с которой, по вашим словам, связался Стэмфорд?
Карсуэл вновь покачал головой.
– Никаких имен Стэмфорд не упоминал. Собственно, он вообще редко заговаривал о своей жизни за пределами лечебницы. Я всего лишь сопоставил собственные наблюдения и сплетни, которые гуляют в ординаторской. – Он смолк и прищурился, как будто его внезапно осенило. – Я припоминаю… да… однажды, когда мы вместе находились в палате, ему принесли какую-то срочную записку. Прочитав ее, он побелел как полотно и на несколько минут вышел. Я успел бросить взгляд на записку – она была накарябана крупными, кривыми прописными буквами.
– Вы не заметили подпись? – тут же спросил я.
– Нет, увы. Но я разглядел слова «мост мечтаний». Не знаю, усматриваете ли вы в них какой-либо смысл, мистер Холмс.
– Боюсь, что да, – отозвался мой друг. – Боюсь, что да.
– Да уж, – сказал я, когда мы вышли из кабинета Саймона Карсуэла. – Не очень нам повезло. Он совсем не стремился оказать нам помощь.
– Тем не менее оказал. А о том, насколько эта информация будет содействовать нашим изысканиям, я, пожалуй, выскажусь позднее.
– А что значат эти слова – «мост мечтаний»?
– А, я смотрю, ваша приятельница решила дождаться и выяснить, как ваши дела, – невозмутимо заметил мой друг, указывая на Элис Меллор, которая ждала на верхней площадке лестницы. – Я дам вам возможность побеседовать с ней, Уотсон, однако ни слова о том, что мы успели выяснить, и ни в коем не упоминайте про «мост мечтаний». Лучше поговорите про добрые старые времена, когда в усах у вас не было ни одного седого волоса. – Холмс остановился и сжал мое плечо. – Это не пустая болтовня. Сделайте именно так, как я сказал. Пригласите вашу приятельницу к нам на чашку чая завтра днем. А сейчас у меня есть дела. Ночью же нас ждет тяжелая и, возможно, опасная работа. Вечером увидимся на Бейкер-стрит.
Глава пятая
«Мост мечтаний»
– «Мост мечтаний» – это своеобразный клуб, созданный специально для тех членов нашего общества, которые предпочитают не самые достойные удовольствия: наркотики, продажных женщин и азартные игры. В принципе, ни одно из них не возбраняется законом, однако все они лежат на грани с преступлением.
Сумерки успели сгуститься, на Бейкер-стрит зажгли газовые фонари, да и наши рожки уже светились, заливая гостиную теплым желтоватым светом. Холмс занял свое любимое кресло у камина, завернулся в пурпурный халат и протянул длинные ноги к огню; упираясь носками в каминную решетку, он попыхивал старой, видавшей виды вересковой трубкой. Я сидел за обеденным столом, доедая ужин, – как раз настало время чашки чая и кекса с изюмом, который испекла по шотландскому рецепту миссис Хадсон.
– Если мысленно вернуться в прошлую ночь, – неспешно продолжал мой друг, – когда мы оставили Стэмфорда отсыпаться, я, как вы помните, заметил буквы, выведенные в пыли на тумбочке у кровати.
– Да, а я и забыл. «Барт».
– Вы решили, что речь идет о лечебнице.
– Разумеется, – ответил я, поколебавшись. Было ясно: сейчас Холмс опровергнет мое предположение.
– Совершенно здравое предположение, – проговорил он. – Вчера вечером у меня не было ни малейших оснований думать что-то иное, вот только…
– Вот только… Всегда у вас эти «вот только», Холмс. Ну, и что на сей раз?
– Мне показалось, что слово, которое наш приятель явно нацарапал во хмелю или в помрачении, недописано. За буквой «т» тянулся хвост, из чего следовало, что он собирался написать что-то еще.
– Вам впору взяться за новую монографию: «Анализ надписей в пыли».
– Не надо сарказма, Уотсон.
Я ухмыльнулся.
– Выходит, он хотел написать более длинное слово, и вы теперь знаете какое.
– Вот именно. После того, как я оставил вас в лечебнице наедине с вашей очаровательной приятельницей, я кое-что успел разузнать.
– Холмс…
– …Я выяснил, что «Мостом мечтаний» в настоящий момент заправляет некий Джосайя Бартон.
– Возможно, это совпадение.
– Возможно, но довольно странное совпадение, Уотсон. Вдумайтесь: Стэмфорд начинает вести разгульную жизнь. Его имя как-то связано с «Мостом мечтаний». Тамошнего управляющего зовут Бартон, и именно это имя наш друг в задумчивости пишет на слое пыли в своей комнате – выходит, оно постоянно крутится у него в голове. Не забудьте также, что Стэмфорд может быть косвенным образом связан с человеком, зараженным бубонной чумой. А теперь скажите: кто является переносчиком этого страшного заболевания?
– Крысы?
– А в «Мосте мечтаний», с легкой руки управляющего, в последнее время появилась новая забава – крысиные бои.
Волосы у меня на загривке встали дыбом от ужаса.
– Господи всемогущий! – воскликнул я.
Холмс бросил на меня суровый взгляд:
– Из отдельных нитей постепенно сплетается очень мрачный узор.
Поздним вечером того же дня мы оказались в окрестностях Мейфэра. На улицах было тихо, лишь время от времени навстречу нам попадался одинокий искатель развлечений в цилиндре. Холмс вел меня глухими переулками мимо погруженных в сон богатых домов, пока мы не вышли к огромному особняку. Вход охранял крепыш в темной ливрее. При нашем приближении он шагнул навстречу, загородив собой дверь.
