Эллери Квин - Тайна Испанского мыса
Белокурая женщина вдруг метнулась словно кошка — прямо к выключателю. И сразу же наступила кромешная тьма.
Они лежали, застыв на месте. Только одно могло вызвать такой спонтанный рефлекс мышц — она услышала, как кто-то приближался.
Казалось, прошла целая вечность. Хотя на самом деле секундная стрелка на часах Эллери дернулась лишь несколько раз. Затем свет вспыхнул вновь. Дверь была снова закрыта, и спиной к ней стояла миссис Констебль, а ее рука все еще лежала на кнопке выключателя рядом с дверным косяком. Миссис Мунн исчезла.
Обвислая туша толстухи походила на застывшее желе. Ее всю словно раздуло изнутри: глаза, грудь и все заплывшее жиром тело выпятилось наружу. Но более всего выражали ее глаза, глядящие на изуродованную кровать, разбросанные на полу вещи и опустошенные ящички. Для Квина и судьи это было все равно, что смотреть замедленные кадры фильма. Они могли проследить каждую мысль, отражавшуюся в ее глазах и на ее измученном лице. Оно больше не казалось пустым и застывшим. Все ее тело под шелковым халатом дрожало, сотрясаясь каждой клеточкой жирной плоти. Изумление. Ужас. Догадка. Разочарование. И наконец, страх, растворивший все остальное. Миссис Констебль расплавилась от страха, словно огромная свеча, оплывшая в гору теплого жира.
Бесформенной грудой плоти осев на пол, она зарыдала так, словно ее сердце разрывалось на части. Женщина рыдала беззвучно, отчего ее горе выглядело еще более омерзительным. Они могли видеть красное нёбо ее широко открытого рта и огромные бусины слез, катившихся по ее лицу. Сидя на коленях, она раскачивалась из стороны в сторону в горестном экстазе, из-под халата торчали ее огромные голые колени.
Миссис Мунн по-кошачьи гибко вышла из-за спинки кровати и уставилась на бесформенную массу, рыдающую на полу. Звериное выражение исчезло с ее жесткого, красивого лица. Презрительный взгляд красавицы выражал едва ли не сочувствие. В руке она все еще сжимала забытый нож.
— Несчастная идиотка, — бросила Сесилия женщине на полу.
Эллери и судья слышали это отчетливо.
Миссис Констебль прекратила раскачиваться, очень медленно открыла глаза. Потом мгновенно вскочила на ноги и, запахнув на груди халат, уставилась на блондинку.
— Я... я... — Затем ее пораженный взгляд скользнул по ножу в руках миссис Мунн, и с толстых щек мгновенно сбежали остатки краски. Она попыталась заговорить, но голосовые связки подвели ее. Наконец пролепетала:
— Вы... Нож...
Миссис Мунн сначала не поняла. Но потом до нее дошло, чего испугалась толстуха, и она, улыбнувшись, швырнула нож на кровать.
— А, это, вам нечего бояться, миссис Констебль. Я про него совсем забыла.
— О, — приглушенно вырвалось из груди несчастной толстухи, ее руки принялись теребить край халата, глаза оставались полузакрытыми. — Я... должно быть, ходила... во сне.
— Вам незачем прикидываться перед крошкой Сесилией, дорогуша, — сухо произнесла миссис Мунн. — Я тоже одна из его милашек. Так, значит, он совратил и вас, да? Кто бы мог подумать?!
Толстуха облизала губы.
— Я... что вы имеете в виду?
— Мне следовало бы догадаться. Вы такая же светская дама его круга, как и я сама. Он вам тоже написал, да? — Ее жесткие глаза прошлись по уродливой, деформированной фигуре немолодой женщины все с тем же выражением презрительного сочувствия.
Миссис Констебль поплотнее закуталась в халат.
— Да, — с надрывом ответила она.
— И велел немедленно приехать сюда, я права? Немедленно? Это одно из любимых словечек моего драгоценного муженька. — Она непонятно почему вздрогнула. — Готова поспорить, что он написал вам, что вы приглашены миссис Годфри. Уверена, что-то в этом роде. Как если бы она знала вас всю жизнь, с тех самых пор, когда вы были еще девочками и носили косички... Со мной было то же самое. И вы приехали. Вау, и вы осмелились приехать! Вы побоялись отказать ему.
— Да, — прошептала миссис Констебль. — Побоялась.
Губы миссис Мунн изогнулись, глаза блеснули огнем.
— Проклятый...
— Вы... — начала было миссис Констебль и замолчала. Ее руки описали дугу вокруг. — Это все сделали вы?
— Кто же еще! — фыркнула блондинка. — Неужели вы думаете, что я могла бы это так оставить? Он достаточно заставил меня страдать, проклятый сукин сын! Я решила, что это мой единственный шанс. Коп отправился спать... — Она передернула плечами. — Но все напрасно. Их здесь нет...
— О, — прошептала толстуха. — Нет? Я думала... Но они должны быть здесь! О, невозможно даже представить, что их здесь нет. Я не могла бы жить... я сначала подумала, что вы пришли сюда и нашли их. — Неожиданно она схватила блондинку за плечи, ее глаза дико блеснули, и прохрипела: — А вы не лжете? Может, вы это скрываете? О, пожалуйста. Пожалуйста. У меня дочь — невеста. Мой сын недавно женился. Мои дети уже взрослые. Я всегда была уважаемой женщиной. Я... я не понимаю, как это случилось. Я всегда мечтала о таком, как он... Пожалуйста. Скажите мне... скажите мне, что вы нашли... скажите, скажите, пожалуйста! — Ее голос сорвался на крик.
Миссис Мунн залепила ей пощечину. Крик оборвался, и толстуха попятилась, схватившись за щеку.
— Простите, — проговорила блондинка. — Своим криком вы поднимете даже мертвых. Рядом спит старикашка... я только что по ошибке попала в его комнату... Ладно тебе, сестренка, возьми себя в руки. Мы отсюда уходим.
Миссис Констебль позволила взять себя за руку. Теперь она плакала по-настоящему.
— Но что мне теперь делать? — простонала она. — Что мне делать?
— Сидеть тихо и молчать. — Миссис Мунн пожала плечами. — Завтра здесь черт знает что будет, когда этот коп вернется и обнаружит весь этот погром. Но мы об этом ничего не знаем, понятно? Ничего. Мы всю ночь проспали как невинные младенцы.
— Но ваш муж...
— Да. Мой муж. — Глаза блондинки стали еще жестче. — Он преспокойно храпит у себя в комнате, — отрезала она. — Пойдемте, миссис Констебль. В этой комнате... нездоровая атмосфера. — Она потянулась к выключателю.
Свет потух. Через несколько секунд мужчины у окна услышали, как защелкнулась дверь.
— Представление окончено, — констатировал Эллери, не без труда поднимаясь с затекших колен. — Отправляйся поскорее обратно в постель, мой друг. Ты что, хочешь поймать пневмонию?
Судья Маклин подхватил свое одеяло и, не говоря ни слова, осторожно двинулся по узкому балкону к своему окну. Эллери последовал за ним и вошел в дверь, которую лишь слегка приоткрыл. Потом закрыл ее за собой и беспечно зажег свет.
Пожилой джентльмен сидел на краю кровати, глубоко задумавшись. Эллери зажег сигарету и с облегчением опустился в кресло.
