Найо Марш - Смерть пэра
Шарло поспешила к невестке, и Роберта услышала, как она заговорила тем голосом, который девушка помнила с далеких дней детства. Таким голосом Шарло всегда говорила, если кто-нибудь падал и расшибался. Это был безмятежный, ласковый голос, но леди Вутервуд словно не слышала его.
— Ну-ну, пойдемте, — проговорила сиделка своим профессионально успокаивающим тоном. — Мы просто посидим и подождем, пока не придет доктор.
— Только не там, — резко отказалась леди Вутервуд. — Я в ту комнату не пойду.
— Ну-ну, дорогая.
— Где следователь? Я должна повидаться с полицейским начальством. — Леди Вутервуд повела глазами на Шарло. — Уходите, — велела она громко.
Лорд Чарльз повернулся к констеблю.
— Вы не могли бы прямо сейчас известить мистера Аллейна?
— Конечно, милорд, — ответил тот и посмотрел на леди Вутервуд, которая со своим эскортом совершенно загородила выход.
— В коридоре есть стул, сиделка, — напомнила Шарло.
— Пойдемте отсюда, миледи, — позвала Диндилдон тихим, но властным голосом.
Ее хозяйка склонилась к ней, неловким движением дернулась, повернулась и вышла в коридор, все еще поддерживаемая обеими женщинами. Шарло закрыла дверь и, посмотрев на свое семейство, развела руками.
— И что, — начала она, — вы полагаете…
Но ее перебила Фрида. Фрида стояла посреди комнаты и впервые в жизни выглядела по-настоящему драматично, хотя не отдавала себе в этом отчета. Она лихорадочно зашептала:
— Послушайте, он убрался прочь. Что нам делать? Что Плюшка сказала насчет того, что мы делали в столовой?
— Конечно, — вздохнул Генри, — она сказала правду.
— Она могла и наврать как по нотам.
— Ну что, мне в-выскользнуть и расспросить ее? — предложил Стивен.
— Дорогой мой, — возразила Шарло, — здесь же кишмя кишат полицейские. Тебя арестуют — и все тут.
— Ну что, — настаивала Фрида, — что нам говорить? Быстрее! Не то он вернется!
— Вы скажете Аллейну всю правду, Фрид, — произнес лорд Чарльз.
— Но, папа…
— Только правду, — повторил ее отец и посмотрел на леди Катерин. — В конце концов, — добавил он, — теперь уже ничто не имеет значения, раз столько сказано.
— Но… ладно, папочка, — сдалась Фрида. — Пусть будет правда. Я не знаю, что думают все остальные, но для меня совершенно очевидно, кто это сделал.
Остальные уставились на нее. Фрида показала на дверь. — Ну уж нет! — отозвался лорд Чарльз. — Это просто невозможно!
— Папа, ну конечно же. Она сумасшедшая. Абсолютно и несомненно. Ты ведь знаешь, как они друг друга ненавидели. И потом, мамуля, ты же сказала, что оставляла ее одну, когда пошла попросить мальчиков, чтобы они отвезли, ее на лифте вниз. Она тогда и сделала это. А кто еще?
— Чарли, ты думаешь?..
Лорд Чарльз уставился на жену.
— Кто еще, Имми? Кто же еще?
— Мне кажется, Фрид п-права, — пробормотал Стивен.
— А тогда, — попросил Генри, — ради всего святого, прекратите валять дурака, вы оба с Колином, и скажите нам, кто же ехал в лифте.
— Я ехал, — ответил Колин.
— Не будь идиотом, — отозвался Стивен. — Если это сделала тетя В., зачем тебе убирать за ней дерьмо? Ты с ума сошел.
— На самом деле оба вы с ума сошли, — рассердился Генри. — Как вы не понимаете! Если это сделала тетя В…
— Если Вайолет убила Габриэля, — перебила Шарло, — нам ничего другого не остается, как только очистить себя от всех подозрений.
— Имми, дорогая моя…
— Если это вопрос твоей невиновности, Чарли, или невиновности кого-то из детей против судьбы Вайолет, тогда я выступаю против Вайолет. Я считаю, Фрид права. Если Вайолет убила Габриэля, она сумасшедшая. Ее упрятывали в дурдом раньше, упрячут и теперь. Какая разница? Какая разница, даже если она его и не убивала?
— Имми!
— Она сумасшедшая старуха и более того — ужасная старуха. Ты же знаешь, Чарли, что она ужасна. А если даже она не была сумасшедшей раньше, так уж теперь точно стала. Ее и без того придется отправить в сумасшедший дом. Как только увижу мистера Аллейна, я недвусмысленно ему подскажу, что у Вайолет была такая возможность. И если он спросит, какие были отношения у Габриэля и Вайолет, я непременно отвечу. А почему, почему нет?
Шарло на секунду умолкла, обвела всех вопросительным взглядом и продолжила:
— Почему, господи, я не должна этого делать? Ты сам говоришь, что надо рассказать правду. А что может быть правдивее, чем то, что Вайолет и Габриэль ненавидели друг друга много лет? Мы же все знаем, что так оно и есть. Давай так и скажем. Как насчет той женщины, которую Габриэль содержал? Ты ведь мне сам говорил…
— Имми… — лорд Чарльз выразительно показал глазами на детей.
— Я знаю, детей ты в это не посвящал. Значит, скажи им теперь. Скажи им.
— Все в порядке, мама, — непринужденно отозвался Генри. — Мы все знаем про маленькие слабости дяди Г.
— Мамуля совершенно права, — заявила Фрида. — Ради бога, давайте будем держаться этой версии. Тетю В. наверняка не повесят. А все указывает на то, что она это и сделала. Поэтому давайте расскажем им все, что мы знаем. Близнецы уже поставили себя в совершенно ужасное положение, пытаясь сбить полицию с толку своим водевильным номером. Так давайте выберемся из этой трясины. Если обвинять будут кого-нибудь из близнецов или тетю Вайолет — по мне, пусть это будет тетя В. Если она врезала дяде Г. тесаком в глаз…
— Тогда понятно, — согласился Генри. — А вот если нет?
— Если нет, ее всего лишь запрут в сумасшедший дом, что и без того не мешает сделать.
— А что, — вопросил Генри, — думает по этому поводу Робин?
Робин внезапно вытряхнули в центр внимания. Поскольку мысли ее бродили по странным закоулкам, она сумела только пробормотать о своей уверенности в том, что никто из них этого не делал, и о своей готовности сделать все что угодно, лишь бы спасти их от подозрений. А потом, сообразив, что именно она сказала, девушка осеклась и с ужасом посмотрела Генри в глаза.
— Бесполезно, Робин, — улыбнулся Генри. — У тебя есть собственное мнение. И у меня тоже. Я только сейчас понял, что оно у меня есть, но это не меняет дела.
— Ты что хочешь этим сказать, Генри? — потребовала ответа Шарло, стискивая кулаки. — У нас всего несколько минут, сейчас вернется этот полицейский.
— Мы сможем продолжить по-французски, — предложила Фрида.
— Это не одно и то же. По-французски мы не так ясно понимаем друг друга.
— Мы и сейчас не понимаем друг друга, — буркнул Генри.
— Я и впрямь не понимаю, что ты хочешь сказать! — воскликнула Шарло.
