Артур Гриффитс - Пассажирка из Кале (сборник)
– Итак, у нас шесть купе. Рассмотрим купе «А» с номерами 1, 2, 3 и 4. Они все были заняты?
– Нет, только два. Англичанами. Я знаю, что они говорили на английском – я немного понимаю. Один был военный, а второй, по-моему, пастор или священник.
– Хорошо. Это мы можем проверить. Теперь «В» с номерами 5 и 6. Кто был там?
– Один мужчина. Имени его я не помню, но в лицо узнаю.
– Дальше. «С» с номерами 7 и 8?
– Тоже один мужчина. Это его… То есть, там и произошло преступление.
– А, значит, 7 и 8? Прекрасно. А следующие, 9 и 10?
– Женщина. Единственная женщина в вагоне. Она ехала из Рима.
– Минутку. А остальные откуда ехали? Они что, подсели по дороге?
– Нет, мсье, все ехали из Рима.
– Включая убитого? Он был римлянином?
– Этого я не знаю, но на поезд сел в Риме.
– Очень хорошо. А эта женщина, она ехала одна?
– В купе – да, но не совсем.
– Не понимаю.
– С нею была служанка.
– В вагоне?
– Нет, не в вагоне. Она ехала пассажиркой второго класса, но иногда приходила к хозяйке.
– Выполнять обязанности, надо полагать?
– Да, мсье. Когда я позволял. Но она приходила слишком уж часто, и мне пришлось поговорить с самой мадам графиней.
– Так она графиня?
– Я слышал, что горничная обращалась к ней так. Это все, что я знаю.
– Когда вы в последний раз видели горничную?
– Вчера вечером, около восьми.
– Не сегодня утром?
– Нет, в этом я уверен.
– Не в Лароше? Она не пришла к хозяйке, когда той нужно было вставать и одеваться?
– Нет. Я бы не позволил.
– И где, по-вашему, сейчас эта горничная?
Проводник посмотрел на него лишенным всякой осмысленности взглядом.
– Наверное, где-то здесь, на вокзале. Она бы не оставила хозяйку, – наконец промямлил он.
– Как бы то ни было, мы это скоро выясним. – Шеф повернулся к своим помощникам, стоявшим все это время у него за спиной.
– Галипо, выйдите, поищите ее. Нет, стойте. Кажется, глупость этого простофили заразна. Опишите эту горничную.
– Высокая, стройная, темные глаза, черные волосы. Одета во все черное, простая черная шляпка. Больше не припомню.
– Найдите ее, Галипо. Не спускайте с нее глаз. Она может нам понадобиться… Пока не знаю зачем, она, похоже, никак не связана с происшествием, но горничная все равно должна быть под рукой. – Потом, повернувшись к проводнику, он продолжил: – Прошу вас, заканчивайте. Вы сказали, номера 9 и 10 занимала женщина. А 11 и 12?
– Эти всю дорогу были свободными.
– А последнее купе на четыре места?
– Там ехали двое французов. По крайней мере, я решил, что они французы, потому что они между собой и со мной разговаривали по-французски.
– Значит, теперь собрали всех. Пожалуйста, отойдите в сторонку, и я начну вводить пассажиров. Распределим, кто где сидел и установим имена. Блок, заводите их по одному.
Глава III
В каждом случае мсье Фльосон задавал примерно одинаковые вопросы, и на этом раннем этапе расследования они сводились в основном к установлению личностей.
Первым вошел один из французов. Общительный, мордастый толстяк представился Анатолем Лафоле и назвался торговцем драгоценными камнями. Он занимал место номер 13 в купе «F». Вместе с ним ехал мужчина помоложе, поменьше и потоньше, но весьма сходного характера. Звали его Жюль Дево и был он комиссионером. Он занимал номер 15 в том же купе «F». Оба француза назвали свои адреса с именами множества людей, которым они были хорошо знакомы, и сразу заявили, что считаются людьми почтенными и уважаемыми.
Третьим появился высокий седовласый англичанин, который сыграл определенную роль в обнаружении преступления. Себя он назвал генералом Чарльзом Коллингемом, служащим армии ее величества, а священником, который делил с ним купе, был его брат преподобный Сайлас Коллингем, ректор Тикстун-Ламмас в Норфолке. Они занимали места 1 и 4 в купе «А».
Когда допрос был окончен, английский генерал спросил, будут ли его задерживать.
– Пока что да, – коротко ответил мсье Фльосон. Он не хотел, чтобы ему задавали вопросы. В данных обстоятельствах это была его прерогатива.
– Я спрашиваю, потому что хочу связаться с британским посольством.
– Вас там знают? – спросил сыщик, решив не верить его словам, ибо это могла быть уловка.
– С лордом Дафферином я знаком лично. Я был с ним в Индии. Еще я знаю полковника Папиллона, военного атташе, мы служили в одном полку. Если я обращусь в посольство, он несомненно сам приедет.
– Как вы предлагаете обращаться?
– Это вам решать. Я хочу только, чтобы там узнали, что моего брата и меня задержали по подозрению и обвиняют.
– Это не совсем так, мсье генерал, но как хотите. Мы позвоним отсюда на ближайший к посольству пост и попросим сообщить его превосходительству…
– Конечно, лорду Дафферину и моему другу полковнику Папиллону.
– …о том, что случилось. А теперь, с вашего позволения, я продолжу заниматься делами.
Следующим был вызван единственный пассажир купе «B», соседнего с купе англичан. Это был итальянец по имени Натале Рипальди, смуглый, темнокожий мужчина со смоляными волосами и черными колючими усами. Длинный темный плащ, фетровая шляпа с широкими опущенными краями, которую он держал в руке, и опущенный затаенный взгляд весьма убедительно придавали ему подозрительный вид.
– С позволения мсье, – сказал он, когда были заданы формальные вопросы, – я мог бы кое-что рассказать об этом преступлении.
– Каким образом, скажите на милость? Вы принимали участие? Присутствовали? Если да, почему до сих пор молчали? – холодно произнес сыщик, воспринявший предложение без особого восторга. Ему надлежало быть начеку.
– До сих пор у меня не было возможности обратиться к представителям власти. Вы, я полагаю, официальное лицо?
– Я начальник сыскной полиции.
– В таком случае, мсье, запомните, пожалуйста, что я могу предоставить важные сведения. Я готов говорить прямо сейчас, если хотите меня выслушать.
Мистеру Фльосону так хотелось подойти к расследованию непредвзято, что он вскинул руки и произнес:
– Подождем с этим, пока не прибудет мсье судья. В любом случае займемся этим позже. На этом все, спасибо.
Губы итальянца слегка искривились, выказав презрение к методам французского сыщика, но он поклонился и, не произнеся ни слова, удалился.
Последней появилась женщина в длинном дорожном котиковом пальто и с вуалью на лице.
Контесса ди Кастаньето, как она представилась, была англичанкой по рождению, но носила фамилию мужа-итальянца, с которым они жили в Риме. Муж ее умер года два-три назад, и она ехала в Лондон.
– Этого достаточно, мадам. Благодарю вас, – вежливо произнес сыщик. – Пока все.
