Колин Декстер - Загадка третьей мили
Морс прошел в бар и заказал еще одну порцию скотча, на этот раз «Бэллс». Имя Венди Спенсер снова возникло в его мозгу... Это не могла быть та самая женщина. И все же, о боги, если есть еще боги на этом свете, пожалуйста, сделайте так, чтобы что была она!
Когда Морс нажал на звонок квартиры номер 23, сердце его стучало как сумасшедшее, а горло совершенно пересохло. Этажом выше и этажом ниже горел свет. Он подумал, что будет очень странно, если это окажется она.
—Да? — Дверь открыла моложавая смуглая женщина.
— Я инспектор полиции, мисс...
—Миссис. Миссис Прайс.
—О да, знаете, я ищу одну женщину, которая, по всей вероятности, живет здесь. Я не совсем уверен, что правильно знаю ее имя, но...
— В таком случае я едва ли смогу вам помочь, не так ли?
— Я думаю, что иногда она называет себя Ивонной.
— Здесь таких нет.
Она уже начала закрывать дверь, но в тот момент послышался другой голос:
— Может быть, я чем-то смогу помочь?
За спиной у миссис Прайс появилась высокая стройная женщина в белом купальном халате. Видно было, что она только что вышла из душа, кожа у нее чуть ли не светилась. Она неловко пыталась поправить красивые рассыпавшиеся волосы.
— Он говорит, что он инспектор полиции, ищет какую-то Ивонну, — пояснила неприветливая миссис Прайс.
— А вам известна ее фамилия, инспектор?
Морс взглянул на светловолосую женщину, которая подошла к двери, и на него обрушилась разрушительная волна разочарования.
— Боюсь, что нет, но мне известно, что она живет здесь или, может быть, останавливалась здесь совсем недавно.
— Должно быть, вам дали неверную информацию, — начала было миссис Прайс. Но женщина в белом халатике перебила ее:
— Мы сами разберемся, Анжела. Возможно, я смогу помочь вам, инспектор. Пожалуйста, проходите.
Морс поднялся по узким ступенькам, обратив внимание на тонкие щиколотки женщины, за которой он шел.
— Хотите чего-нибудь выпить?
— Э-э-э, пожалуй, нет.
— Вы хотите сказать, что вам уже достаточно?
— А что, разве заметно?
Она кивнула, легкая улыбка тронула ее изящные не накрашенные губы.
— В таких случаях становится трудно произносить букву «c», не так ли? Ну, когда слишком много выпьешь, я имею виду, или еще когда у тебя вставные зубы.
Морс посмотрел на ее красивые, здоровые зубы.
— Откуда вам все это известно?
— Иногда я пью слишком много.
Море предоставил вещам идти своим чередом, потому что все складывалось очень мило, и разговор шел на некотором уровне приятной фамильярности, но в то же время не переходил определенных границ.
— А что вы хотели узнать, инспектор? — спросила она довольно серьезно.
Морс рассказал ей. Она слушала молча, время от времени клала ногу на ногу и нервно поддергивала полу халатика, чтобы прикрыть колено. И почти сразу, с самою начала, Морс почувствовал, что нашел Ивонну, что вот она сидит перед ним, слегка склонив голову набок, поднимая свои светлые волосы левой рукой наверх, а правой рукой закалывая их бесконечным количеством шпилек.
Когда Морс закончил рассказывать первую часть своей истории, она потянулась за сумочкой.
— Вы курите, инспектор?
Морс похлопал себя по карманам пиджака, и его подозрения, что он оставил недавно купленную пачку сигарет в пабе, подтвердились.
— Вот, возьмите отсюда, — предложили она.
Ее сумочка была открыта и повернута крышкой в его сторону. И тут он увидел на внутренней стороне крышки позолоченные инициалы и понял, что его глупая надежда окончательно погасла.
— Вы очень добры, — услышал он свой голос.
Возможно, этот странный инспектор показался ей в чем-то очень незащищенным и ранимым. Может быть, она заметила это в его манере держаться, в его глазах или в его губах? Во всяком случае, скорее всего, она что-то и в самом доме заметила, потому что голое ее стал более мягким. Она поднялась с кресла и поднесла огонь к его сигарете, не замечая (или не заботясь об этом), что ее халатик немного распахнулся на груди, когда она наклонилась к нему. Затем она снова опустилась в кресло и рассказала ему свою часть той истории, опять положив ногу на ногу, но на этот раз уже не беспокоясь о том, чтобы прикрывать колено халатом.
Она познакомилась с Бертом Гилбертом всего несколько недель назад, когда он пришел как-то раз в сауну, где она работает. Он не позволил себе ничего лишнего и только спросил ее, сможет ли она встретиться с одним довольно специфическим клиентом, да, как раз по этому самому адресу, который назвал Морс, да, именно с теми самыми последствиями, как он описал их. Потом Гилберт совершенно определенно расположился к ней, потратил на нее приличное количество денег и хотел, чтобы они продолжали встречаться. Но теперь он был все время озабоченным и угрюмым и, наконец, сказал ей, что хочет, чтобы она бросила свою работу и стала бы жить с ним. По ее мнению, все это было давней, хорошо знакомой историей о стареющем мужчине, который вел себя как потерявший голову школьник, и она сказала ему об этом. Вот, собственно, и все.
— Как вас зовут? — спросил Морс.
Она опустила глаза:
— Винифред — Винифред Стюарт. Не слишком красивое имя, верно? Некоторым людям дают при крещении такие ужасные имена.
— М-м-м.
Она подняла глаза:
— А как вас зовут?
— Меня зовут Морс, инспектор Морс.
— Да, но это ведь ваша фамилия?
— Да.
— А вы не хотите сказать мне свое имя?
— Нет.
— Что, тоже такое же? — Она засмеялась.
Морс кивнул.
— Как насчет того, чтобы выпить? Вы, кажется, уже немного протрезвели.
Но (что совершенно удивительно) Морс почти не слышал ее.
— У вас... у вас бывает много мужчин?
— Нет, не много. Я очень дорого стою.
— Вы зарабатываете много денег?
— Больше, чем вы. — Ее голос снова стал резким, и Морс расстроился.
— Вы получаете много удовольствия от...
— От секса со своими клиентами? Нет, не много. Ну, может быть, изредка, если уж вы хотите, чтобы я ответила честно.
— Да нет, я, собственно, ничего не хочу.
Она встала и налила себе стакан сухого вермута, не предложив на этот раз главному инспектору.
— Вы, должно быть, не слишком хорошо знаете жизнь?
— Нет, не слишком.
Он показался ей вдруг каким-то расстроенным и усталым. И она подумала, что у него, наверное, был сегодня трудный день. Если бы она знала, что его мозг работал в бешеном темпе! Было что-то (он знал это), что он никак не мог ухватить в течение всего сегодняшнего дня; что-то, что он едва ли мог узнать от этой волнующе привлекательной женщины; что-то, что она едва ли скажет ему, даже если перейдет (а он знал, что она сделает это) ко второй части своего повествования.
— Когда вы в последний раз видели мистера Гилберта?
