Раймонд Чэндлер - Высокое окно
— Морни дело знает, — сухо сказал Эдди Прю.
— Недаром он бывший актер.
— Брось ты. Неужели не понятно, зачем нужны эти материалы?
— Теперь-то понятно. Выяснил. Альбастон используют для искусственных пломб. Материал очень прочный, хорошо соединяется с драгоценным металлом. Другой материал, кристоболит, применяется для восковой формовки, так как деформируется при высоких температурах. Я ясно выражаюсь?
— Надеюсь, знаешь, как делаются золотые пломбы? Ведь знаешь, а?
— Сегодня два часа на это убил. Теперь я специалист. А что?
Он помолчал, а потом спросил:
— Газеты читаешь?
— Случается.
— Тогда, может, слышал, что в Белфонт-билдинг на Девятой улице прихлопнули одного старика. Зовут Морнингстар. Его контора находилась как раз над мастерской этого Тигера, двумя этажами выше. Не читал?
Я не ответил. Еще некоторое время Прю молча поедал меня глазами, потом потянулся к замку зажигания и повернул ключ. Машина завелась, и он выжал сцепление.
— Дурак ты, приятель, — мягко сказал он. — Дурак, каких мало. Спокойной ночи.
Машина отъехала от тротуара и покатилась под гору в сторону Франклина. Улыбаясь, я смотрел ей вслед, пока она не скрылась из вида.
Потом поднялся к себе в квартиру, отпер ключом дверь, приоткрыл ее и только тогда тихо постучал. Из комнаты послышались шаги. Дверь распахнула крупная румяная девица в белом медицинском халате и в шапочке с черной полосой.
— Я Марло. Живу здесь.
— Входите, мистер Марло. Доктор Мосс предупредил меня.
Я бесшумно закрыл за собой дверь, и мы заговорили вполголоса.
— Как она? — спросил я.
— Спит. Когда я приехала, она уже дремала. Меня зовут мисс Лимингтон. Насколько мне известно, температура у нее нормальная, пульс еще немного частит, но стал ровнее. Видимо, психическое расстройство.
— Она нашла убитого человека, — объяснил я — Страшно перепугалась. Она крепко спит? Я буду ночевать в гостинице. Могу зайти взять кое-какие вещи?
— Конечно. Только потише. Хотя вы вряд ли ее разбудите. А если и проснется, тоже ничего страшного.
Я прошел в комнату и положил на стол деньги.
— У меня есть кофе, бекон, яйца, хлеб, томатный сок, апельсины и выпивка. Все остальное можете заказать по телефону.
— Я уже изучила ваши запасы, — ответила медсестра с улыбкой. — До завтра мне хватит. Она здесь останется?
— Посмотрим, что скажет доктор Мосс. Думаю, она поедет домой, как только будет в состоянии. Ехать ей далеко — в Вичиту.
— Я, конечно, не врач, — сказала она, — но, по-моему, ей просто нужно как следует выспаться, и все пройдет.
— Как следует выспаться и сменить обстановку, — уточнил я, но мисс Лимингтон вряд ли меня поняла.
Я прошел по коридору и заглянул в спальню. Лежит в моей пижаме, на спине, выбросив одну руку поверх одеяла. Манжет пижамной куртки закатан дюймов на шесть, а то и больше. Из рукава торчит маленькая рука, крепко сжатая в кулачок. Лицо изможденное, бледное — и очень спокойное. Я порылся в шкафу, взял чемодан и побросал в него все необходимое. Выходя из комнаты, еще раз взглянул на Мерл. Глаза открыты и устремлены в потолок. Покосилась на меня, губы растянулись в сладкой улыбке.
— Привет. — Голос слабый, измученный. Таким голосом говорят, когда лежат в постели, когда рядом медсестра и все под рукой.
— Привет…
Я подошел к постели и улыбнулся ей своей неотразимой улыбкой.
— Мне хорошо, — прошептала она. — Просто отлично. Да?
— Конечно.
— Я лежу на вашей постели?
— Ничего страшного. Она не кусается.
— Я не боюсь. — Маленькая ручка скользнула ко мне по одеялу и легла ладонью вверх, ожидая пожатия. Я сжал ее. — Вас я не боюсь. Женщины могут вас не бояться, правда?
— Спасибо за комплимент.
Ее глаза улыбнулись, потом опять погасли.
— Я соврала вам, — тихо сказала она. — Я… я никогда не убивала.
— Знаю. Я был там. Неважно. Не думайте об этом.
— О неприятном всегда советуют не думать. А все равно думаешь. Глупые какие-то советы.
— Значит, я глупый. — Я сделал вид, что обиделся. — Может, еще поспите?
Она повернула голову и заглянула мне в глаза. Не выпуская ее руки, я сел на край кровати.
— Вы вызвали полицию? — спросила она.
— Нет. Вы разочарованы?
Она нахмурилась.
— Должно быть, вы считаете меня ужасной дурой.
— Должно быть.
У нее на глаза навернулись слезы, скользнули по ресницам и медленно поползли по щекам.
— Миссис Мердок знает, где я?
— Пока нет. Сейчас поеду к ней, расскажу.
— Вы…. все ей расскажете?
— Ну да, а что?
Мерл отвернулась.
— Она поймет, — тихо проговорила девушка. — Она-то знает, что я наделала восемь лет назад. Боже, что я натворила!
— Конечно, знает. Стала бы она столько лет платить Венниеру.
— Какой ужас. — Она выдернула руку, которую я держал, другую руку вынула из-под одеяла и сцепила их. — Жаль, что вы узнали об этом. Очень жаль. Никто не знал, кроме миссис Мердок. Даже родители. Лучше бы вы не знали.
На пороге появилась медсестра и неодобрительно посмотрела на меня.
— Мистер Марло, ей нельзя разговаривать. Вам вообще лучше уйти.
— Послушайте, мисс Лимингтон, я знаю эту девушку уже два дня, а вы всего два часа. Ей это только полезно.
— У нее опять может быть… приступ, — возразила она, старательно пряча глаза.
— Что ж, пусть лучше у нее будет приступ сейчас, пока вы здесь. Пойдите на кухню и пропустите стаканчик.
— Я не пью на работе, — холодно сказала медсестра — Кроме того, от меня будет пахнуть спиртным.
— В данный момент вы работаете на меня. А я требую, чтобы мои подчиненные время от времени выпивали. И потом, если за хорошим обедом вы позволите себе рюмку другую, от вас никогда не будет пахнуть спиртным.
Она прыснула и вышла из комнаты. Мерл слушала нас с некоторой досадой, как будто во время очень серьезной пьесы разыгрывается легкомысленная интермедия.
— Я хочу вам все рассказать, — заговорила она срывающимся голосом. — Я…
Я перегнулся на кровати и накрыл ее стиснутые руки своей громадной лапой:
— Бросьте. И так знаю. Марло все знает — кроме того, как устроиться в жизни. Не в деньгах счастье. Сейчас спите, а завтра отвезу вас в Вичиту — к родителям. За счет миссис Мердок.
— Как это благородно с ее стороны! — воскликнула Мерл. Глаза широко раскрылись и заблестели. — Впрочем, она всегда удивительно ко мне относилась.
Я поднялся с кровати.
— Она вообще удивительная женщина, — сказал я, усмехнувшись. — Каких мало. Сейчас поеду к ней, и мы чудесно проведем время за чашечкой чая. А если вы сейчас же не заснете, я не разрешу вам больше признаваться в убийствах, так и знайте.
