Эллери Квин - Тайна исчезнувшей шляпы
Он сунул в нос большую щепоть табаку и оглушительно чихнул.
Эллери засмеялся.
— И правду ли говорит наш друг Бенджамин Морган, что пришел в театр по приглашению таинственного доброжелателя? А эта загадочная миссис Руссо… Ох уж эти женщины! Как они умеют заморочить мужчине голову! Что она там говорила? Что пришла в квартиру Филда в 9.30? Конечно, ее алиби подтверждает привратник, но привратники легко поддаются на подкуп. И так ли уж мало она знает о занятиях Филда, особенно его тайных делишках? Солгала ли она, говоря, что Филд обещал быть дома в десять часов? Мы же знаем, что на 9.30 у него была назначена встреча в Римском театре. Каким же образом он собирался успеть домой к десяти часам? Даже на такси поездка занимает минут пятнадцать-двадцать. Остается всего десять минут на встречу с жертвой. На метро он тоже не доехал бы быстрее. Не то чтобы это было невозможно. Надо к тому же помнить, что эта женщина в тот вечер в театре не была.
— Намучаешься еще ты с этой дочерью Евы, отец, — заметил Эллери. — Дураку ясно, что она что-то скрывает. Ты заметил, как вызывающе она держится? Что это — бравада? Она что-то знает, отец. На твоем месте я бы за ней приглядывал: рано или поздно она себя выдаст.
— За ней приглядывает Хэгстром, — рассеянно ответил Квин. — А что ты думаешь о Майклсе? У него нет алиби на вечер понедельника. С другой стороны, это, возможно, совершенно не важно. Он не был в театре… Что-то в этом парне вызывает у меня подозрения. Что он надеялся найти в квартире Филда, когда пришел туда во вторник утром? Мы обыскали там все уголки. Может быть, мы все-таки что-нибудь упустили? Эта история про обещанный ему чек — очевидная ложь. Он, видите ли, не знал про смерть Филда! Да кто ему поверит? И он, конечно, понимал, как опасно появляться в квартире Филда. Он уже прочитал про убийство и мог предполагать, что туда уже нагрянула полиция. Значит, он отчаянно рисковал — во имя чего? Что ты на это скажешь?
— Может быть, это как-то связано с судимостью. Как же он удивился, когда я его спросил про тюрьму! — ухмыльнулся Эллери.
— Очень может быть, — ответил инспектор. — Кстати, Вели разузнал, за что Майклс попал в Эльвиру. Дело, оказывается, было гораздо серьезнее, чем можно подумать. Майклса подозревали в фальшивомонетничестве, и срок ему грозил солидный. Но Филд, который был его адвокатом, перевел дело на другие рельсы, и Майклс получил небольшой срок за мелкое воровство. А про фальшивомонетничество и думать забыли. Так что наш Майклс — прожженный жулик. Надо его хорошенько прижать.
— Насчет Майклса у меня есть свои соображения, — задумчиво сказал Эллери. — Но об этом потом.
Отец, казалось, его не слышал. Уставившись на пламя в очаге, он продолжал:
— Левин тоже корчит из себя дурака. Невероятно, чтобы человек, пользовавшийся доверием хозяина, так мало знал о его аферах. Возможно, он что-то скрывает. Если так, Кронин его на молекулы распылит.
— А этот Кронин мне нравится. Вот уж зациклен на одной идее… Кстати, тебе не приходило в голову, что Морган может быть знаком с Анджелой Руссо? Оба отрицают знакомство, но было бы чертовски интересно, если бы они знали друг друга.
— Сынок, — простонал Квин, — не ищи ты новых поворотов. С нас хватит того, что у нас есть… Черт бы их всех побрал!
Наступило дружелюбное молчание. Инспектор раскинулся в кресле перед камином. Эллери с удовольствием жевал пропитанное сиропом пирожное. Джуна бесшумно пробрался в дальний угол комнаты и сидел там на корточках, слушая разговор хозяев.
Вдруг инспектор, словно услышав мысли Эллери, поднял на него глаза.
— Шляпа, — пробормотал он. — Мы все время возвращаемся к шляпе.
— Ну и что в этом плохого, отец? Шляпа-шляпа-шляпа… Какую она играет роль? Что мы о ней знаем?
Инспектор поерзал в кресле, положил ногу на ногу, сунул в нос щепотку табаку и оживленно заговорил:
— Нам нельзя игнорировать этот распроклятый цилиндр, мы знаем, что он все еще в театре. Вот чудные дела: обыскали театр сверху донизу, но цилиндр не нашли… В раздевалке, когда все ушли, ничего не осталось. В мусоре, который собрали на полу, не было и намека на изрезанную на кусочки или сожженную шляпу. По сути дела, нам не за что зацепиться. Из этого, Эллери, можно сделать лишь один вывод: мы искали шляпу не там, где нужно. И поскольку в понедельник ночью мы предусмотрительно законопатили театр, нам надо завтра туда пойти и перелопатить все сверху донизу еще раз. Я не смогу спать, пока дело не прояснится.
Эллери помолчал, потом сказал:
— Что-то у тебя получается не так, отец. Шляпа-шляпа… Где-то мы оплошали. — Он опять помолчал. — Что ни говори, все упирается в шляпу. Стоит разгадать загадку цилиндра, что был на Филде, и получишь ту самую неопровержимую улику, которая укажет на убийцу. Я убежден, что мы только тогда окажемся на верном пути, когда сумеем объяснить загадку исчезнувшей шляпы.
Инспектор энергично закивал:
— Я тоже со вчерашнего утра, после того как ночью хорошенько пошевелил мозгами, чувствую, что мы со своим расследованием забрели куда-то не туда. Вот уже среда подходит к концу, а проблеска все нет. Столько усилий, а толку никакого… У меня в руках несколько нитей, но все они перепутаны, и я никак не могу связать их воедино, никак не могу приблизиться к объяснению загадки. И ты прав, сынок, чтобы получить стройную картину, надо разгадать тайну исчезновения шляпы.
Зазвонил телефон. Инспектор подскочил к аппарату, внимательно выслушал собеседника, который неторопливо ему что-то поведал, сказал в ответ пару слов и повесил трубку.
— И кто это тебе по ночам шепчет на ухо секреты? — с ухмылкой спросил Эллери.
— Это был Эдмунд Круе. Помнишь, вчера я попросил его обследовать Римский театр. Так вот, он провел там весь вчерашний день, и сегодняшний тоже, и твердо убежден, что никаких тайников в театре нет. И если уж Эдди Круе, который на этом собаку съел, говорит, что никаких тайников в архитектуре Римского театра не заложено, значит, их там нет. — Он вскочил на ноги и тут увидел сидящего в углу Джуну. — Джуна! — закричал он. — А ну, быстро в постель!
Джуна, молчаливо ухмыляясь, исчез, а инспектор набросился на Эллери, который уже снял пиджак и развязывал галстук:
— Завтра утром отправляемся в Римский театр и начинаем все сначала. И хватит в бирюльки играть! Кому-то скоро очень не поздоровится.
Эллери ласково обнял отца за плечи.
— Пошли спать, старый хитрец, — со смехом сказал он.
Часть третья
Глава 14
В которой шляпа разрастается до необыкновенных пропорций
