А. Шантарский - Не проси
— Да я верю, верю, — сказала та, но все-таки скользнула взглядом по фамилии. — Родственница, значит. Николай живет в сто семнадцатой комнате, на третьем этаже.
— К нему можно или хотя бы вызвать?
— Тут вот какая незадача… — Собеседница кашлянула в руку и продолжила: — Его нет на месте, он поздно возвращается.
— Я подожду.
Марина Владимировна отошла в сторону, прислонившись спиной к стене. Ее понурый вид вызывал сострадание, и прохожие задерживали на ней взгляды.
— Ладно, под мою ответственность, — долетел до нее голос из окошка дежурной. — Иди сюда, — позвала она, принимая ее за сестру Николая, потому что на жену она мало походила, да и знала женщина, что парень холост, а на любовницу-однофамилицу — тем более.
Груздева склонилась перед окошком.
— Звали?
— Вот ключ от сто семнадцатой, а то, глядя на тебя, сердце кровью обливается.
— Спасибо большое. — И на лице Марины Владимировны отразился мимолетный проблеск облегчения. Теперь-то она точно дождется любимого и тот будет вынужден выслушать ее…
…Перед общежитием лихо затормозил бортовой, с тентом «уазик», а через полминуты водитель уже входил в здание.
— Тетя Маша, присмотри за машиной ночью, а то припозднился сегодня, не хочется отгонять в гараж и оттуда пешком топать, — обратился он с просьбой к дежурной.
— Присмотрю, милый, присмотрю, — пообещала та, уже привыкшая к подобным поручениям. Ей даже нравилось взваливать на себя дополнительную ответственность, к тому же за работу, не входящую в прямые обязанности, нередко благодарили. А Груздев выполнял ее заказы и подкидывал из Оренбурга дефицит.
— Тетя Маша, я жду, — напомнил Николай о своем присутствии.
— Я же сказала, что посторожу, — ответила в недоумении пожилая женщина.
— А ключи от комнаты?
— А-а-а, — спохватилась она, — совсем запамятовала.
— Ну, ты даешь, — улыбнулся парень.
— Так я их уже отдала твоей родственнице, и сюрприз давно поджидает тебя.
— Какой еще сюрприз, у меня нет родственников.
— Обманула, значит, а показалась порядочной, — даже привстала дежурная. — Пожалеешь на свою голову.
— Да не волнуйся ты так. — Груздев просунул руку в окошко, положил ее на плечо женщине, усаживая на место. — У меня и воровать-то нечего, если только застиранные простыни.
— Если что не так, ты позови меня, — заерзала на стуле дежурная и уже вдогонку крикнула: — Коменданту не говори, еще останусь на старости лет без работы… — Последние слова она уже произнесла тихо, они никого, кроме ее самой, не касались.
— Не подведу, — отозвался парень с лестничной клетки, обнадеживая добрую женщину.
Николай в мгновение ока взлетел на третий этаж и толкнул свою дверь. Та оказалась незапертой и легко поддалась. На его холостяцкой железной кровати, свернувшись калачиком, спала Марина Владимировна. Она перенервничала и сама не заметила, как заснула. Первым желанием у обладателя комнатки в двенадцать квадратных метров было разбудить непрошеную гостью и, не выясняя причины столь позднего посещения, выпроводить и при этом потребовать, чтобы на будущее и она, и отец забыли напрочь о его существовании. Но приблизившись к ней, он невольно залюбовался лицом любимой женщины, а нахлынувшие воспоминания о единственной совместной ночи вызвали спазмы в горле, и вновь возникло желание бороться за потерянную любовь.
Сколько бессонных ночей провел парень из-за своей бывшей учительницы, гнал прочь горестные мысли о ней, но так и не смог вычеркнуть ее из сердца. А стоило увидеть ее, как чуть-чуть было притупившиеся чувства опять обострились. Он присел на краешек постели и коснулся рукой ее густых, мягких и пушистых волос и тут же вспомнил, что от кого-то слышал, что у добрых людей мягкие волосы.
Марина Владимировна открыла глаза, улыбнулась и произнесла сонным голосом:
— Коленька, милый, как я по тебе соскучилась.
И все условности отлетели прочь. Они ни о чем не могли говорить, спорить, выяснять отношения, пока не испили чашу любви до дна.
Николай лениво поднялся, накрыл Марину простыней, та лишь моргнула в знак благодарности, на большее не хватало сил. Николай приоткрыл форточку и закурил. В это время кто-то громко постучал в дверь.
— Ну кому там неймется? — спросил Николай, подходя к двери.
— Коля, у тебя все в порядке? — услышали они голос дежурной. — А то у меня душа неспокойна.
— Все нормально, тетя Маша. — Он нежно взглянул на Марину, подмигнул ей и добавил: — Это действительно моя родственница по материнской линии, просто я совсем запамятовал.
— Ну слава Богу, она мне сразу показалась честной, — долетел до них вздох облегчения. — А она еще у тебя?
— Спит, не выпровожу же я ее на ночь глядя.
— Ничего, ничего, это я так спросила. Только не говори коменданту, что разрешила ей ночевать.
— За кого ты меня принимаешь? Когда это я тебя подводил? — нарочно обиженным тоном отозвался Николай.
— Да знаю я, что ты парень добрый, знаю. Отдыхайте, больше не потревожу. — И в коридоре раздались шаркающие шаги.
— Я думала, что ты ей откроешь, и мне вдруг стало так стыдно, — призналась Марина Владимировна.
— Глупышка. — Он выкинул окурок в форточку и включил электрический чайник. — Иногда одолевают сомнения: кто на самом деле из нас старше?
— Разумеется, я, — кокетничала собеседница, и они засмеялись одновременно.
— Тише, — первым очнулся Николай и приставил указательный палец к губам, — все общежитие перебудим. — Потом они пили горячий и пахучий цейлонский чай, который Николай привез из областного центра. — Может, что покрепче? — поинтересовался он на всякий случай.
— Мне же нельзя, — напомнила женщина о своей беременности.
— Помнится, что в последнюю нашу встречу ты пила.
— Во-первых, хотела расслабиться, чтобы не чувствовать скованности, во-вторых, больше делала вид, что пью.
— Понятно, оказывается, ты еще та хитрюга. — Он взял у нее пустую чашку и поставил на стол. — Может, еще налить?
— Спасибо, достаточно. — Марина Владимировна закуталась в простыню и села рядом, лицо ее стало серьезным. — Тебе, наверное, интересно узнать, зачем я тебя разыскала?
— Сама же сказала, что соскучилась. — У Николая еще не пропало веселое настроение.
— Не только поэтому. У меня сердце обрывается, когда представлю, что ты обо мне думаешь.
— Прекрати, — предостерег ее собеседник, — нет желания ворошить прошлое. Что было, то было, я зла не держу.
— Нет, я хочу, чтобы ты знал всю правду, — настояла на своем гостья, на что Николай лишь удрученно кивнул головой, давая понять, что инициатива исходит с ее стороны. — За твоего отца я вышла не по доброй воле, а попалась на его удочку, словно школьница.
