Эрл Гарднер - Дураки умирают по пятницам
– Случайно мне удалось узнать и это, – сказал Китли. – Теперь я могу признаться: я действительно следовал за Рут Отис до вокзала. Доктор Квай умен. Хотя у него и было еще достаточно мышьяка, он попросил купить упаковку Рут Отис. И эта упаковка действительно оказалась нетронутой. Но глупышка Отис, боясь, что на нее могут пасть подозрения, отвезла яд на вокзал. А я исправил ее ошибку, как только мне представилась такая возможность.
– Что же вы сделали?
– Я вынул мышьяк из камеры хранения и положил его обратно в лабораторию доктора Квая.
– Значит, у вас был ключ от кабинета?
Китли слегка улыбнулся:
– Как же я в таком случае поставил бы микрофоны…
– Значит, вы отвезли пакетик обратно сюда?
– Да, я уже сказал…
– Почему же полиция обнаружила его в комнате Рут Отис?
– Вы бы и сами могли ответить на этот вопрос. Как только доктор узнал, что Дафна Баллвин умерла, он понял, что должен что-то сделать, чтобы отвести от себя подозрения, так как в этом случае будет вскрытие. Следовало быстро найти козла отпущения и придумать такие улики, чтобы полиция могла ухватиться за них. Поэтому он изъял из флакона два грамма, а остальное подбросил Рут Отис.
– Вы можете это доказать? – спросил Селлерс.
Китли посмотрел на него довольно насмешливо и сказал:
– Я преподнес вам все на тарелочке. Что-нибудь можете сделать и сами.
– Короче говоря, насчет Этель Ворли вы ничего точно не знаете. Вы только делаете предположения, так?
– Вас приятно послушать. Вы что же, думаете, что я буду выполнять за вас всю работу?
– Свои замечания можете оставить при себе, – перебил его Селлерс. – А мне надо отделить то, что вы знаете, от того, что вы предполагаете.
– Ну хорошо. Я знаю, что доктор Квай собирался убить Джеральда Баллвина. Я знаю, что Дафна отравила мою сестру. Я знаю, что Дафна лишь по небрежности приняла слишком большую дозу яда. Я знаю, что сам отвез обратно пакетик с ядом. Я предполагаю, что доктор Квай подбросил мышьяк в комнату Рут Отис, изъяв из него предварительно два грамма. Я предполагаю, что Этель Ворли встретилась там с доктором Кваем и решила сделать Рут свидетельницей. На такую встречу доктор, конечно, не рассчитывал. Я знаю, что Этель не любила его и презирала. Что последовало, вы можете себе представить. Для него пути назад не было, так как только он или Отис могли использовать недостающие два грамма яда, а иметь при этом Этель Ворли в качестве свидетеля обвинения означало бы для него смертный приговор.
Селлерс какое-то время жевал свою сигару, а потом внезапно сказал мне:
– Дональд, я сейчас пройду к доктору Кваю. Вы останетесь здесь и отвечаете за все эти вещественные доказательства.
– Об этом можете не беспокоиться, – сказал Китли.
– Я знаю, – ответил Селлерс, – но от этого зависит жизнь или смерть доктора Квая, а для меня повышение или понижение в должности. Пленки я забрать не могу, а других помощников у меня сейчас нет. – Он строго посмотрел на меня. – Я могу на вас положиться, Дональд?
– Конечно, – ответил я. – Давайте мне кассету, Китли.
Тот протянул мне ее. Я попросил:
– Посмотрите на всякий случай, нет ли у него оружия.
Китли дал себя осмотреть.
– Все в порядке, – сказал Селлерс.
– Хорошо, тогда я присмотрю за ним. А чтобы не было никаких недоразумений, Китли, напоминаю вам, что расследуется дело об убийстве. Так что без шуток.
– Перестаньте говорить глупости, господа, – рассердился Китли. – Я не меньше вас хочу знать правду. Только думаю, что вам не сразу удастся прижать доктора Квая, так как для признания он еще не созрел. Если бы у нас было немного больше доказательств…
Селлерс перебил его:
– Он у меня дозреет. Я доведу расследование до конца. Ждите меня здесь. – На пороге он остановился: – Я надеюсь на вас, Дональд.
– О’кей! – сказал я.
Дверь за ним закрылась.
– Я действительно считаю, что для признания еще рановато, – заметил Китли.
– Вы ведь знаете Селлерса. Это хороший парень, но когда он начинает действовать, так уж действует вовсю. Как вы смотрите на то, чтобы включить подслушивающее устройство, Китли?
– Зачем?
– Чтобы подслушать.
Его лицо прояснилось.
– Хорошая мысль, – согласился он.
Он начал вертеть какие-то ручки.
– Я думаю, мы сразу подключим и магнитофон, – сказал я. – Позднее эту запись мы сможем использовать как вещественное доказательство.
Китли кивнул, повернул еще какую-то ручку и сказал:
– Теперь будет производиться и запись.
Я уселся в удобное кресло и не успел закурить, как услышал голос доктора Квая:
– Я очень сожалею, но вынужден просить вас подождать минутку в приемной. Сегодня я работаю без ассистентки.
Сурово прозвучал голос Селлерса:
– Я – инспектор Селлерс из отдела по расследованию убийств. Я должен вас предупредить, что все, что вы сейчас скажете, если окажется неправдой, может быть истолковано против вас. Отошлите вашего пациента. Я должен говорить с вами немедленно.
– Вы можете пройти в лабораторию.
– Хорошо, пройдемте.
Возникла небольшая пауза. Потом мы услышали голос доктора Квая:
– Разрешите поинтересоваться, чем я обязан столь неожиданному визиту ко мне? Вы же не можете просто так…
– Вы знали Дафну Баллвин? – перебил его инспектор.
– Да, она была моей пациенткой.
– Только пациенткой?
– Да.
– Она часто приходила?
– Я не знаю, что это…
– Я спрашиваю: как часто? У вас есть ее карточка?
– Так как я знаю ее довольно давно, я, естественно, не все вносил в карточку.
– Как часто она бывала здесь?
– Не раз.
– Я хочу знать точно.
– Довольно часто.
– А как часто она бывала за последние два месяца?
– При всем своем желании я не смогу вам точно сказать.
– По журналу регистрации нельзя проверить?
– Нет.
– Другими словами, она приходила когда хотела, не записываясь предварительно на прием?
– Да, так оно и было.
– И не договаривалась при уходе о следующей встрече?
– Да.
– Значит, достаточно ей было прийти, и вы были в ее распоряжении, сколько бы у вас ни было народу в приемной?
– Ну, не совсем так.
– Но так утверждает ваша бывшая ассистентка.
– Моя ассистентка ревновала меня к ней. И она наверняка думает, что потеряла место из-за миссис Баллвин.
– Но это так и было?
– Совсем нет. Я вынужден был ее уволить из-за неподобающего поведения.
– И миссис Баллвин тут ни при чем?
– Абсолютно ни при чем.
– Вы давали миссис Баллвин мышьяк?
– Мышьяк? Помилуй бог!
– Никогда?
– Нет и еще раз нет.
– Вы поручали своей ассистентке покупать для вас мышьяк?
– Если она покупала мышьяк, то она делала это без моей просьбы и без моего ведома. Вы что, считаете, что эта мстительная особа могла из-за оскорбленного самолюбия отравить Дафну Баллвин? Да она всегда была с завихрениями.
