Мики Спиллейн - Поцелуй меня, дьявол
Они держат Велду как приманку, на которую я должен клюнуть. Я подошел к разгадке ближе, чем кто-нибудь другой, но я знаю не все. Берга перед самой смертью дала мне ключ к разгадке, и все это время он был у меня. Они тоже держали его в руках, но не смогли расшифровать. Они рассчитывают, что я это сделаю, и тогда мне придется отдать его в качестве выкупа за Велду.
— Они не такие уж дураки, Майк, — сказал Пэт.
— Я тоже не дурак. Один раз ответ мелькнул у меня перед глазами, но я так торопился, что проскочил мимо. Я чувствую, как он вертится в голове. Но не могу его ухватить. Проклятые, заносчивые ублюдки…
— Голова достаточно далеко от тела, — сказал Пэт.
— Что?
Он посмотрел в окно, за которым по-прежнему шумел дождь.
— А чего им не быть заносчивыми? Вся структура мафии держится на заносчивости. Они пренебрегают законами любой страны, они разлагают личность, они сами по себе власть, которая опирается на жестокость, насилие и самые изощренные умы. Так вот, насчет головы и тела. Мы можем раздавить тело, Майк, но у нас в Америке голова и тело мафии если и соединены, то лишь очень тонкой ниточкой. Главари обособлены в отдельную касту. Организация построена таким образом, что голова в случае необходимости может функционировать без тела. Части тела могут быть соединены в любой момент. Это правительство, и маленькие люди там ничего не значат. Важны главари, и правительство действует исключительно в их интересах. Их никто не знает, и они не собираются себя афишировать.
— Пока не сделают одной маленькой ошибочки, — сказал я.
Пэт оторвал взгляд от окна.
Я потер занывший бок.
— Товар на «Седрике». Все, что от вас требуется, это найти корабль. По документам можно установить, какую каюту занимал Реймонд. После этого позвони Рэю Дикеру из «Глоуба» и дай ему начальную информацию по этому делу. Но предупреди, чтобы он придержал публикацию, пока я тебе не позвоню. К тому времени я освобожу Велду.
— Что ты сейчас собираешься делать?
— Прошлый раз, когда ты спросил меня об этом, я сказал, что пойду и убью кого-нибудь. — Я протянул руку. — Дай пятерку.
Он удивленно взглянул на меня, нахмурился, потом вытащил из кармана пять долларовых бумажек. Две я положил на стойку и кивнул бармену. Он был сплошная улыбка.
— Где Мики Фрайди?
— Она мне не докладывает о своих перемещениях.
— Ты не обеспечил ей охрану?
Он еще больше нахмурился.
— Я предлагал, но она отказалась. Так или иначе за ней отправился один парень из ФБР, но он потерял ее, когда она села в такси.
— Проворонил!
— Перестань, Майк! Все по уши увязли в этом деле.
— Ну, ладно. Ты собираешься искать «Седрик»?
— Еще бы! Куда ты сейчас пойдешь?
Я коротко хохотнул, но смех у меня получился какой-то загробный.
— Пойду на дождь, чтобы еще немного подумать, а потом, возможно, убью кого-нибудь.
Я видел, что Пэт унесся мыслями в то далекое время, когда мы были молодыми и видели Грязь только на поверхности. Когда профессия полицейского была престижной, а закон стоял на страже правопорядка. Когда не было такого болота бюрократизма и коррупции в коридорах власти.
Рука его скользнула в карман и вынырнула оттуда с вороненым пистолетом. Он незаметно протянул его мне.
— Возьми-ка на всякий случай. Для разнообразия.
Я вспомнил, что говорила Велда, и покачал головой.
— Как-нибудь в другой раз, Пэт. Мне без него больше нравится.
Я вышел из бара и зашагал по улице, подставляя лицо под дождь. Где-то таилась разгадка, и я должен был ее найти. В метро я купил пачку сигарет, сунул ее в карман и стал ждать своего поезда.
При каждом толчке вагона тошнота подкатывала к горлу. Когда сделалось невмоготу, я поднялся и встал лицом к двери.
Найти, в чем секрет. Один плевый секретик, и дело с концом. Разгадка носилась в воздухе. Но, как только я пытался ее схватить, она ускользала, вильнув хвостиком.
Поезд остановился и открыл свои многочисленные двери, но вышел только я один. Вся платформа принадлежала мне, поэтому я перестал сдерживаться, и кофе фонтаном выплеснулся наружу.
На улице не было ни одного такси. Я не стал ждать и пошел домой пешком, позабыв о дожде и о своем протестующем теле. Когда я вошел в дом, у меня подкашивались ноги. Консьерж испуганно посмотрел на меня, переглянулся с женой, и они помогли мне подняться в квартиру.
Лили Карвер встала из кресла, порывисто вздохнув и прикрыв рот тыльной стороной руки. Взгляд у нее смягчился, и в нем отразилась боль моих глаз. Она взяла меня под руку и проводила в спальню.
Я плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Чуткие руки расстегнули мне воротник и сняли ботинки. Я слышал консьержа, который говорил своей жене, чтобы она осталась помочь, слышал ее испуганные всхлипывания. Я слышал Лили, чувствовал ее руки у себя на лбу. В глазах у меня мелькнуло белое облако волос, потом я увидел точно в тумане плавные изгибы склонившегося надо мной тела.
— Хотите, я вызову врача, мистер Хаммер? — спросил консьерж.
Я замотал головой.
— Я позову полицейского. Может быть…
Я снова замотал головой.
— Ничего со мной не случится.
— Вас не затруднит минутный разговор, мистер Хаммер?
— Что?
Я чувствовал, как на меня наваливается сон.
— Сюда приходила женщина. Фрайди, так она назвалась. Она оставила для вас записку в конверте и сказала, что это очень важно и что вы должны немедленно ее прочесть, как только появитесь.
— Что там в записке?
— Я не смотрел. Открыть конверт?
— Открывайте.
Кровать дернулась, когда он встал. Я плавно погружался в сон, и свинцовая тяжесть придавила веки. Затем кровать снова дернулась, когда он сел, и я услышал звук разрываемой бумаги.
— Вот. — Он помолчал. — Тут не очень-то много.
— Читайте, — сказал я.
— Да-да. «Дорогой Майк… Я нашла список телефонных звонков. Он у твоего друга. Я нашла еще кое-что, гораздо более важное, и должна видеть тебя немедленно. Обнимаю, Мики». Вот и все, мистер Хаммер.
— Спасибо, — сказал я, — большое спасибо.
Из соседней комнаты доносилось тревожное квохтанье его жены. Он дотронулся до меня кончиками пальцев.
— Ничего, если я пойду вниз?
Еще до того как я успел кивнуть, Лили сказала:
— Идите, не беспокойтесь. Я за ним присмотрю. Спасибо вам огромное за все.
— Ладно… Если я вам понадоблюсь, позвоните вниз.
— Хорошо.
Я в последний раз открыл глаза, и теперь ничто не мешало мне видеть спокойную красоту ее лица. Она улыбалась, и ее руки были заняты моей одеждой. В ее глазах снова появилась какая-то странная мягкость, и она прошептала: «Милый, милый…»
