Куинн Фосетт - Братство страха: Роман о Майкрофте Холмсе
— Что за чертовщина? — спросил я.
В это время раздался второй, а затем и третий выстрелы, один из них поразил нашего возницу. Он взревел от боли и испуга и без чувств свесился с козел. На его шейном платке расплылось кровавое пятно.
— На пол! Быстро! Закройтесь с головой! — Дортмундер подтвердил свое приказание крепким толчком и, зазвенев своими огромными шпорами, одним прыжком перескочил на козлы, бесцеремонно столкнул раненого и ухватил длинные вожжи. — Дорогу! Дорогу! — оглушительно закричал он, взмахнув кнутом.
— Кто это был? — выкрикнул я.
— Потом! — рявкнул Дортмундер, и мы понеслись по окраинам города, стремясь поскорее покинуть его, и, как ракета, вылетели на дорогу в Мюнхен, протянувшуюся по берегу Изара. Лишь когда мы удалились от города мили на три, герр Дортмундер ослабил поводья и пустил взмыленную пару шагом. Но он не переставал поминутно оглядываться, словно ожидал преследования.
— Ну и что это было? — спросил я, поднимаясь с пола, и неодобрительно посмотрел на дырки в тенте. — И не пытайтесь отделаться от меня пустой болтовней и неопределенными намеками. Кто стрелял? — настаивал я. — Почему? — Тут до меня наконец дошло, что лошади не понесли. — Ваши лошади…
— Их готовили для армии. Они не боятся стрельбы и будут, невзирая на пальбу, стоять, пока их не погонишь. — Он торопливо огляделся, чтобы убедиться, что нас никто не преследует. — Не беспокойтесь, — ответил Дортмундер. Во время нашего поспешного бегства он потерял шляпу, и я заметил, что его лицо приобрело землистый оттенок. Он ни на мгновение не переставал озираться, его глаза ни разу не остановились ни на одной точке, он не давал гнедым передохнуть, хотя пристяжная заметно устала, а коренная, похоже, прихрамывала на переднюю ногу. — Именно поэтому я и велел вам спрятаться. Много народу очень хочет помешать вам добраться до Мюнхена. Не исключено, что у вас появится возможность убедиться в том, что люди из Золотой Ложи не знают жалости. Я не говорю уже об агентах немецкого и британского правительств, действующих здесь, в Баварии. Да вы, как прислужник из Долины Царей, должны знать об этом лучше меня. — Он отрывисто хохотнул. — Но им хочется оставаться чистенькими, и они избегают решительных действий: боятся запятнать честь своих стран, — это у них святое. А вот Золотая Ложа не испытывает угрызений совести.
— А наш кучер? Вы не подумали о нем? — Я не мог не задать этого вопроса, хотя проявление излишнего беспокойства об этом незнакомом мне человеке могло навести Дортмундера на ненужные размышления насчет меня самого.
— Он же не может разговаривать. А если они попытаются что-либо выведать у него другим способом… у него есть пузырек с ядом, и он воспользуется им. — Дортмундер сказал это пугающее холодным тоном.
Больше всего на свете я хотел сейчас поговорить с Майкрофтом Холмсом. Я твердо знал, что он был бы в состоянии разобраться в этой путанице.
— Ладно, — хрипло сказал я и откашлялся, — раз уж меня ждет встреча с такими людьми, то позвольте мне, не откладывая, послать моему солиситору телеграмму с подробными указаниями. — Я пытался говорить бравым, но раздраженным голосом, ко мне показалось, что эти слова прозвучали глухо и сварливо, с плохо скрытым испугом.
— Скоро мы приедем. Прежде чем идти на вокзал давать телеграмму, вам придется замаскироваться. Не знаю точно, кто следит за нами, но ваша новая одежда больше не вводит этих людей в заблуждение. Вам нужно найти другой костюм. — Он сплюнул и вытянул кнутом по очереди обеих лошадей, хотя на их шкурах еще не просохла пена после бешеной скачки на окраине Фрайзинга. — Вот-вот прибудем на место. Я найду шотландца и позабочусь о его камердинере. Остальное — ваше дело. Советую вам добиться успеха.
Я вспомнил решительный настрой фон Метца, его вооруженную гвардию и начал наконец-то понимать кое-что из объяснений Майкрофта Холмса, когда я работал у него на квартире. И это кое-что потрясло меня. Ставки нынче были огромными. Если соглашение будет сорвано, то почти вся Европа в скором времени окажется покрытой зловещей тенью Братства. Даже если грандиозный заговор фон Метца провалится и ему не удастся ввергнуть весь континент в войну, Братство все равно сможет внедриться в правительства доброй дюжины государств. Я содрогнулся, представив себе Европу, в которой правители ежедневно впитывают яд, источаемый Братством, и в конце концов все страны окажутся изолированы друг от друга, а больше всего Англия, которая и так лежит за морем… В итоге поддерживать мир окажется невозможно.
Через час я смог разглядеть, как посреди великолепного баварского ландшафта постепенно возникают очертания Мюнхена. Мне крайне редко доводилось рассматривать какой-либо город с такими смешанными чувствами, какие в тот день вызвал у меня Мюнхен. Местоположение города, за которым вздымались к небу грандиозные горные вершины, уходившие главами в облака, делало его похожим на город из волшебных сказок. Но в этом городе скрывались опасности, с которыми я прежде даже и не предполагал оказаться лицом к лицу; поэтому восхитительный вид окутался в моем представлении клубами зловещего лживого тумана, как западня в ночном кошмаре.
Когда мы подъехали к вокзалу, начал накрапывать дождик, и я порадовался тому, что в коляске оказались медвежьи полости. Небо стремительно затянулось облаками, спрятавшими солнце, перевалившее зенит.
Герр Дортмундер остановил коляску на Ортенбургштрассе, подле большого склада. Громоздкое темное здание, судя по всему, было построено в четырнадцатом веке. Он резко постучал в ворота условным сигналом. Менее чем через две минуты ворота распахнулись, появились трое вооруженных людей, точь-в-точь напомнивших мне гарнизон вчерашнего замка, и ввели лошадей с повозкой внутрь. Герр Дортмундер стоял в одной из множества узких дверей, выходивших в центральный зал. Место было мрачное и неприветливое. Можно было предположить, что на меня нацелено несколько ружей, но мне почему-то казалось, что это не так.
— Вам нужно замаскироваться. С повязкой на глазу это не так уж легко сделать, поэтому нам придется поломать голову. — Он знаком велел мне подойти.
— Тут найдется место, куда можно было бы положить вещи? — спросил я, вынув саквояж из-под сиденья, где он покоился во время нашей поездки.
— Скоро покажем, — резко отрубил Дортмундер. — Идите со мной.
Я не собирался спорить с ним в этой ситуации и направился следом, держась в шаге от своего провожатого. На сей раз я не слишком старался скрыть любопытство.
— Где мы? — спросил я, когда мы миновали коридор и подошли к ведущей вниз лестнице.
