Колин Декстер - Драгоценность, которая была нашей
Морс с сияющим лицом вскочил из-за стола.
— У тебя получилось, Льюис! У тебя снова получилось!
Льюис устало поднялся со своего места, но, правда, в полном недоумении.
Чего такого он только что сказал?
Глава сорок первая
…Меркнет свет.
Летит к лесной опушке ворон.
У. Шекспир. Макбет (Перевод Б. Пастернака)В четверть седьмого вечера Шейла Уильямс увидела, как к дому подъехала полицейская машина, и побежала открывать дверь.
— Входите, инспектор! — Возможно, бесцветная жидкость в стакане, с которым она вышла к дверям, была водой, но, что бы это ни было, Шейла казалась, что было ей малосвойственно, трезвой как стёклышко.
— Нет. У меня… у нас до черта работы. Послушайте. Я очень сожалею, но должен вам сообщить вот что — миссис Кемп пыталась покончить с собой, и совсем недавно.
Правая рука Шейлы невольно дёрнулась.
— О нет, — прошептала она.
— Она приняла столько снотворных таблеток, что сдох бы и слон, но патронажная сестра нашла её, и мы думаем, как раз вовремя. Если это действительно так.
— Где…
— Во второй городской больнице. Уход за ней такой, какого ей не получить нигде в другом месте.
Шейла глубоко вздохнула.
— О Боже! — только и смогла она произнести, у неё закапали слёзы.
Затем, приведя Морса в полное смущение, совершенно неожиданно ткнулась носом ему в плечо и тесно прижалась.
— Она любила его? — негромко спросил Морс.
— Она владела им!
— Но любила ли она его?
Шейла Уильямс выпрямилась и отстранилась от него, чтобы найти в кармане носовой платок. И ответила почти со злобой:
— Нет! По-настоящему его любила единственная женщина, и это была я.
— А вы не знаете, кто ещё любил его? Третью женщину в его жизни?
Шейла горестно покачала головой.
— Вы в этом абсолютно уверены, Шейла? Очень важно, чтобы вы были со мной полностью откровенны, — настаивал Морс.
— Он говорил, что нет. Он клялся!
— И вы ему верили?
Она кивнула и вытерла глаза. Морс тоже кивнул и сочувственно посмотрел на неё.
— Ну, ладно. Благодарю вас.
Он повернулся, но она окликнула его, у неё снова брызнули слёзы:
— Инспектор, ну, пожалуйста!
Морс обернулся и легонько притронулся к её плечу.
— Нет нужды рассказывать мне об этом. Я и без того знаю, что в его жизни была ещё одна женщина.
Она чуть слышно выдавила «да».
— И думаю, вы знаете, кто это.
Она опять кивнула.
— Но это произошло совсем недавно, это так, Шейла? Он ведь только недавно начал встречаться с миссис Даунс?
Стоя у ворот, Льюис слышал почти весь их разговор и видел, как миссис Уильямс в слезах рассталась с Морсом. И теперь, когда они уже сели в машину, им обоим не хотелось говорить. Они молча наблюдали за тем, как в спальне, выходившей окнами на улицу, загорелся свет и были задёрнуты занавески.
— Занавески! — проговорил Морс устало, но с торжеством, — Как ты и говорил, Льюис, занавески.
Дом Даунса был погружён в темноту, и звук звонка прокатился эхом по пустым коридорам и безлюдным комнатам. Морс посмотрел на часы: ещё только половина седьмого, и Даунс встречает жену в семь. Тропинка, начинавшаяся от деревянной калитки сбоку дома, вела к аккуратно ухоженному саду с лужайкой, спускавшейся вниз, к берегу реки. Лужайка разделялась надвое выложенной камнями дорожкой, заканчивавшейся у самой воды чем-то вроде маленькой пристани, где, возможно, держали небольшую лодку или плоскодонку, но, по-видимому (Льюис обшарил её лучом своего фонарика), это было довольно давно.
— Вы думаете?.. — Льюис показал на быстро текущий Черуэлл.
— Здесь и столкнули? Да, я так думаю. Столкнули здесь, отправив в вечность.
— Но когда, сэр? Он не вернулся в Оксфорд…
— Всё в своё время, Льюис! А сейчас будь добрым бойскаутом и освети-ка своим фонариком вон те задние окна.
Окна здесь тоже были закрыты занавесками, на вид богатыми и новенькими и очень похожими на те французские в сборку, с которыми недавно познакомился Льюис, и, если придерживаться истины, Морс тоже.
— Видишь ли, Льюис, — начал Морс, когда они возвращались к фасаду дома. — Кемп устал от Шейлы Уильямс и приступил к новому завоеванию — прелестной Люси Даунс. К несчастью для Кемпа, однако, Седрик Даунс застал преступную пару in flagrante delicto, что, запомни это, на латыни означает «со спущенными штанами». Ему непременно нужна была женщина, этому Кемпу. Его девиз: снова amo[15], amas, amat. И вот он снова занимается этим, когда Даунс шарахает его чем-то, что попалось под руку, убивает его, проламывает голову. Куда девать труп? Не может его одеть — труп одеть намного труднее…
— Особенно для женщины, сэр.
— Что?
— Вы не думаете, что это могла быть ревнивая женщина? А не ревнивый мужчина?
— Нет, Льюис, нет! Это не Шейла Уильямс.
— Она ушла от группы, пошла в паб…
— У неё не было на это времени! Кто бы ни был убийца, у него имелось для этого время — время дотащить до воды, столкнуть его здесь — осторожно, Льюис, — без малейшего всплеска, чтобы не вспугнуть лебедей…
— Но это просто не могло быть таким образом. Время никак не совпадает.
— Говори, говори, Льюис! Как и наш убийца, мы располагаем временем.
— Вы имеете в виду, что мы ждём здесь?
— О да! Очень интересно будет ещё раз встретиться с мистером и миссис Даунс.
— И вы думаете, у неё в чемодане…
Но в машине, у которой они остановились, пробудилась к жизни рация.
— Льюис слушает.
— Плохие новости, сержант. Миссис Кемп умерла в больнице пятьдесят минут назад. Нам только что сообщили.
Морс не двинулся с места, стоял и смотрел в небеса, как бы раздумывая о непредсказуемом поведении некой отдалённой галактики. У него опустились плечи, лицо потемнело и стало вдруг страшно усталым.
— Вы очень устали, сэр!
— Я? Не говори таких сумасшедших вещей!
Морс быстро взглянул на часы:
— Он встречает её через семь минут! А ну-ка, нажми!
— Мне показалось, вы сказали, мы ждём их здесь?
— Давай, Льюис, давай, и включи-ка свою сирену!
Глава сорок вторая
…Никто не вышел на пустующую сцену.
Эдуард Томас. ЭдлстропПолицейская машина въехала на стоянку для автомашин и автобусов перед железнодорожным вокзалом. По другую её сторону как раз подходил к платформе № 2 поезд из Паддингтона. Первые пассажиры уже устремились через пешеходный мостик, когда Морс с Льюисом сначала взбежали, а потом сбежали по ступенькам, бросая по сторонам напряжённые взгляды и вызывая недовольство тем, что шли против потока спешащих людей.
