Джон Карр - Человек без страха
– Да. И это я тоже вам говорила.
– Хорошо! Дальше, на следующее утро, около половины девятого, мистер Логан встал, оделся, спустился вниз, позавтракал и отправился на свою девятичасовую прогулку. Когда он уходил, вы спали, поскольку в тот день встали около десяти, так?
Гвинет пожала плечами.
– Я дремала, – ответила она. – Когда он вставал, то разбудил меня, а потом я постепенно снова уснула – я очень легко засыпаю.
Эллиот подтолкнул кружку в сторону и кивнул, давая понять, что удовлетворен ответом.
– Таким образом, вы, миссис Логан, понимаете – револьвер могли вынести из спальни между половиной девятого и десятью часами утра. – Он помолчал. – Я хочу, чтобы вы на секунду задумались, что это означает. Убийца должен был взять револьвер и повесить на стену, чтобы устроить свою смертельную ловушку. Таким образом, он должен был открыто войти в вашу спальню, где вы, по вашим словам, «дремали», именно в то утреннее время, когда очень легко кого-то разбудить, обыскать все, чтобы найти револьвер, и скрыться так, чтобы вы не увидели и не услышали его. Он подвергал себя страшному риску, миссис Логан, бессмысленному, я бы даже сказал – невероятному риску, если только…
– Если только – что? – воскликнула Гвинет.
Эллиот улыбнулся, но безо всякой насмешки:
– Вы сами все понимаете. Я вынужден сделать вывод: либо вы были его сообщницей, – при этих словах Гвинет вскрикнула, вскочив на ноги и толкнув стол так, что содержимое маленького стаканчика пролилось, но Эллиот усадил ее обратно, – либо, – продолжил он, – убийца действовал отчаянно, не заботясь о том, разбудит он вас или нет. Другими словами, убийца был вашим любовником, намеревавшимся убить мистера Логана, будучи уверенным, что вы защитите его, если неожиданно проснетесь.
Наиболее вероятно было, что человек, знавший о револьвере, был вашим любовником. Почему? Конечно, потому, что вы, скорее всего, рассказали ему об оружии! Вы предупредили его. Черт возьми, миссис Логан, обычно люди не ездят за город на уик-энд с армейским револьвером 45-го калибра. Если ваш муж взял с собой револьвер, вы знали, почему он сделал это, и чувствовали себя не очень спокойно. Вы предупредили об этом своего любовника – возможно, он даже знал, где лежит револьвер, потому что вы точно знали это, так как распаковывали чемоданы в пятницу днем. Таким образом, на следующее утро он воспользовался случаем, проник в вашу спальню и взял револьвер.
Гвинет сжала кулаки.
– Я спала, – жалобно сказала она. Выражение ее лица было преисполнено той трагической серьезности, исходящей от ликов святых на старинных полотнах. – Говорю вам, я спала. Я не просыпалась и никого не видела. Я даже не знаю, куда девался револьвер.
– Ладно, мы вам верим.
– Вы…
С кривой, но не злобной усмешкой Эллиот продолжал:
– Хорошо, миссис Логан. А не кажется ли вам вполне вероятным, что если вы знали о том, что должно произойти, то могли пойти и спрятаться в комнате, где все случилось?
– Нет! Нет, конечно нет.
– Тогда если бы вы назвали нам имя этого человека, то очень помогли бы нам.
– Что еще вы хотите знать? – спокойно спросила Гвинет.
У доктора Фелла – то ли от волнения, то ли от растерянности и недоумения или по какой-то другой причине – было такое выражение лица, что даже по сравнению с мистером Харпо Марксом[11] оно казалось ужасным: его бандитские усы торчали, и он так энергично тряс головой, что космы его седых волос подпрыгивали над ушами. В какой-то момент показалось, что он хочет что-то сказать, чтобы выразить свой протест, но он промолчал.
Я же, хоть и держался нейтрально, считал все же, что Эллиот должен был держаться с Гвинет потверже, если хотел получить какой-то ответ. Иначе она, как нимфа из сказки, могла ускользнуть от него. И еще – если попытаться описать Гвинет, как совокупность абсолютно несовместимых черт, то следует заметить, что в ней они сочетались совершенно естественным образом: в Гвинет уживалась дюжина женщин, и, по крайней мере, десять из них были очень соблазнительны.
– Так что еще вы хотите знать? – повторила она.
– Простите, но я не получил ответа на свой вопрос, миссис Логан.
– Дело не в этом. – Гвинет резко тряхнула головой. – Вы можете подумать, что я уклоняюсь от ответа, но это не так. Скажите, а в этом не могут быть замешаны… призраки?
– О господи! – простонал Эллиот.
– Не смейтесь, я верю в призраков. Сейчас вы снова скажете, что я пытаюсь уйти от ответа. Так вот, скажите, что еще вы хотели бы узнать от меня, и мы выясним все сразу.
Эллиот и доктор Фелл снова переглянулись, обменявшись какими-то только им понятными сигналами.
– Ладно, – небрежно произнес Эллиот. Я тут же насторожился. – Тогда, во имя выяснения всего сразу, не могли бы мы снова вернуться к тому моменту, когда выстрелили в вашего мужа?
Гвинет вздрогнула.
– Вы согласны? Хорошо! Вы, конечно, заметили человека в коричневом костюме?
– Человека?…
– Человека, который стоял снаружи у северного окна, того, что обеспечил вам алиби.
– Вы имеете в виду мистера… о господи, никак не могу запомнить его имя. Погодите! Мистер Эндерби, вот. – Справившись с установлением фамилии, Гвинет приняла серьезный и задумчивый вид. – Мне очень жаль, но я смутно помню все, что было после выстрела в беднягу Бентли. Вообще-то я заметила, что после выстрела кто-то заглядывал в окно. Естественно, я не знала, что и раньше за окном кто-то стоял. В противном случае я не стала бы говорить так откровенно о… ну, вы понимаете… о том, что Бентли сделал со мной накануне ночью.
– Вы узнали мистера Эндерби, не так ли?
– Да, я… Нет, я не узнала его так, как вы имеете в виду, – поправила себя Гвинет, мило нахмурив брови и тут же улыбнувшись. – Я никогда раньше его не видела и познакомилась с ним уже после случившегося.
Эллиот задумчиво кивнул:
– Миссис Логан, вы совершенно уверены, что это был мистер Эндерби?
– Прошу прощения?
– Я спросил: вы совершенно уверены, что это был мистер Эндерби?
В нашем углу темной курительной комнаты, где свет единственной лампы в стеклянном плафоне бил нам в глаза, стало жарко: казалось, температура поднялась сразу на несколько градусов. Эллиот ждал; ждал доктор Фелл. Ждал и я, уставившись на кричащую вывеску, расхваливавшую красоты пролива Басса. У меня даже взмок воротничок рубашки.
– О! – слегка вздрогнув, пробормотала Гвинет. – Но это, должен быть, мистер Эндерби, – запротестовала она после некоторого раздумья. – Он ведь сам сказал, что это был он? И вы говорили… Зачем же ему утверждать, что это он, если его там не было? Все так ужасно запуталось, но вы меня поняли. В конце концов, откуда он знал, что я тогда сказала и что потом случилось, если его там не было?
