Фергюс Хьюм - Зеленая мумия
– Сэр Фрэнк Рендом…
– Что? Вы считаете, это он убил Сиднея и украл мою мумию?
– А потом по дороге в форт выкинул ее в саду у вдовушки. Он, кто ж еще-то.
Профессор с ужасом зажмурился. А когда он снова открыл глаза, капитана Харви в гостиной уже не было.
Глава XVI
И снова манускрипт
Но профессор не позволил капитану просто так взять и уйти: он хотел узнать все. Прежде чем нахальный американец добрался до передней двери, Браддок догнал его.
– Постойте-ка, постойте. Расскажите мне все, что знаете! – снова стал он уговаривать Харви.
– Нет, – отрезал моряк. – С какой это радости я вам буду все рассказывать? Не вы же платите деньги! А пойду или к вашему дону, или к инспектору Дэйту в Пирсайд.
– Но сэр Фрэнк невиновен! – настаивал Джулиан.
– У него будет время доказать это, – жестко ответил капитан. – Пустите.
– Нет. Вы должны рассказать, на каком основании…
– Дьявол вас побери! – воскликнул Джордж Хирам и присел на стул в прихожей. – Ладно, расскажу, а то же не отцепитесь. Этот красавчик-аристократ прибыл в Пирсайд в тот же самый полдень, когда мое судно бросило якорь на рейде. Пока Болтон был еще на борту, Рендом зашел о чем-то с ним потрепаться.
– О чем?
– А я, черт возьми, знаю? – фыркнул шкипер. – Я был занят разгрузкой. Но баронет прибыл с берега, зашел вместе с Болтоном в его каюту, и они там трепались минут тридцать. Когда они вышли, у Рендома чуть волосы дыбом не стояли, и я слышал, какие вещи он говорил вашему помощнику.
– И что же он говорил?
– «Вы будете в этом раскаиваться». И потом: «Ваша жизнь будет в опасности, пока эта вещь у вас в руках».
– Они говорили о мумии?
– О ней, конечно. Если я не ошибаюсь, – спокойно ответил капитан.
– А почему вы не сообщили об этом в полицию?
– С какой радости? Мне что, заплатили бы за это? И потом, я не придавал этому особого значения, пока не узнал, что евонная светлость приперся…
– Вы хотите сказать, сэр Фрэнк? – уточнил профессор.
– Я с вами чего, не по-английски говорю? – огрызнулся моряк. – Ясно же сказал: евонная светлость приперся еще и в тот клоповник, где шлепнули вашего доходягу-помощника.
– Он был в «Приюте моряка»? Когда?
– Тем же вечером. После перебранки на «Ныряльщике» он, кипя от злости, вернулся к себе на яхту. Болтон уволок свою треклятую мумию на берег и остановился в «Приюте моряка». Потом второй помощник с «Ныряльщика» – а это, не забывайте, больше не мой корабль – сказал мне, что видел, как светлость зашел в гостиницу пропустить рюмочку и еще о чем-то поговорить с Болтоном через окно.
– У того же окна, через которое с ним говорила женщина? – с сомнением поинтересовался профессор.
– У того самого, только с женщиной он болтал гораздо позже. Врать не буду: ни я, ни кто-то из моих дружков не видел, чтобы светлость ошивался вокруг гостиницы, когда уже стемнело. Ну и что с того? Он туда зашел, все спланировал, а уже потом, сам или с подельниками, уложил Болтона в ящик.
– И это все ваши улики?
– По мне, так этого более чем достаточно.
– Не для того, чтобы выписать ордер!
– У нас, в Штатах, половины этих улик хватило бы, чтобы поджарить его на электрическом стуле.
– Осмелюсь заметить, что мы не в Штатах, а в стране, где властвуют закон и правосудие, – с достоинством возразил профессор. – То, о чем вы мне рассказали, – косвенные улики. А прямых улик, как я понимаю, нет.
Капитан помрачнел.
– Для начала, это доказывает, что сэр Фрэнк хотел получить мумию, иначе зачем ему было приходить ко мне на корабль и ругаться с вашим проклятым ассистентом? Напомнить вам его слова? Это была явная угроза. Потом нашего красавчика-аристократа за каким-то дьяволом несет в грязный клоповник, куда такие, как он, обычно и носа не суют. Там он болтает с парнем, которого на другой день находят мертвым. По мне, так вина налицо. К слову сказать, а вы видали его яхту? На такой плевое дело подойти к гостинице, вытащить мумию через окошко и смыться. А потом, когда светлость прикарманил изумруды, а компания сушеного мертвяка ему надоела, он на той же яхте подошел к садику вдовы Джашер и оставил мумию там, чтобы пустить легавым пыль в глаза. По-моему, все ясно как день. Обыщите корыто Рендома, и найдете изумруды.
– Это невероятно, – пробормотал Браддок.
– Невероятно и неправда, – сказал, спускаясь по лестнице, молодой Арчибальд Хоуп. Он был бледен и настроен очень серьезно. – Что бы вы там ни говорили, сэр Рендом невиновен.
– Вам-то почем знать? – высокомерно поинтересовался Харви.
– Все дело в том, что он английский джентльмен, а кроме того, мой добрый друг.
– Ха! Посмотрим, как такая линия защиты спасет его от петли, – осклабился моряк.
Джулиан раздраженно посмотрел на Арчи:
– Как вы посмели подслушивать нашу частную беседу?
– Вы так кричите, что содержание вашей частной беседы скоро будет знать весь дом, – ледяным голосом ответил молодой художник. – Признаю, виноват – но извиняться не намерен.
– И с какого же места вы все слышали? – спросил ученый.
– С объяснения господина Харви. Я беседовал с Люси и покинул ее, когда услышал, что вы стали говорить на повышенных тонах.
– А Люси что-нибудь слышала?
– Нет. Она осталась в своей комнате. Но чуть позже я ей все расскажу, – Арчибальд развернулся и стал подниматься назад по лестнице. – Сэр Рендом и ее друг тоже, и я не думаю, что Люси поверит в его вину.
– Подождите! – воскликнул Браддок, бросившись вперед, чтобы задержать Хоупа, уже поставившего ногу на нижнюю ступеньку лестницы. – Не говорите Люси пока что ничего. Мы должны отправиться в форт. Вы, я и Харви. Капитан, вы должны сказать Фрэнку о своих подозрениях прямо, в лицо.
– Хотел бы я посмотреть, как он посмеет это сделать! – воскликнул Арчи, который все еще был переполнен возмущением.
– О, не сомневайтесь, когда придет время, я ему все выскажу, – холодно заверил моряк. – Но пока что рано. Вначале я хочу увидеть дона и удостовериться, что его награда – вещь реальная.
– Тьфу! – с отвращением плюнул Хоуп. – Это кровавые деньги!
– И что из того? Убийца должен болтаться в петле.
– Мой друг сэр Фрэнк Рендом – не убийца.
– Тогда пусть он это докажет, – спокойно ответил янки, подходя к двери. – До скорого, дженмены. Пойду попытаю удачи в военной гостинице. И, скажу я вам, – добавил он, остановившись в дверях, – что, раз уж с той проклятущей посудины я ушел, мне понадобятся деньги, пока я не найду новую работенку. Сотня фунтов мне сейчас очень не повредила бы. Такие вот дела. До скорого! – повторил он и вышел из дома, оставив побледневших Арчибальда и профессора безмолвно переглядываться на пороге. Уверенность капитана ошеломила их обоих. Однако ни ученый, ни художник не могли допустить и мысли, что молодой баронет замешан в столь жестоком злодеянии.
