Дэвид Осборн - Убийство на острове Марты
— А как же Алиса?
Она засмеялась.
— Я уже сказала, что одного увозят, другой исчезает из поля зрения, так? Алиса исчезает навсегда, скорее всего на дне залива. Трупы таких, как она, находят чуть ли не каждый день, после того как они всплывают на поверхность. Залив уже переименовали в «кладбище утопленников». Говорят, на прошлой неделе вытащили одного даже из Темзы. Один из студентов Гарвардского университета катался на лодке и зацепил его веслом. Можете вы представить себе такое? Кто станет искать вашу Алису? Уэббы ведь получили свою Алису обратно, так? Или думают, что получили. А через несколько дней ее получит городской морг, если еще до этого тело не съедят рыбы. Ее будут хранить в холодильнике положенные шесть месяцев и, если труп никто не востребует, отдадут резать студентам-медикам. Вот так!
Боюсь, я была настолько ошеломлена, что не могла вымолвить ни слова и только тупо смотрела на Анжелу.
— Вы мне не верите? — спросила та.
— Разумеется, верю.
Не обращая внимания на мои протесты, она вдруг поднялась со стула.
— Хотите убедиться, что я права? Пойдемте со мной. Только давайте договоримся: вы доверились мне, рассказав все это, я доверяюсь вам. Это не должно выйти отсюда, о'кей? Предположим, вы вернетесь сюда с полицией или с кем-то еще в расчете на то, что я скажу им правду, а я буду говорить, что вижу вас первый раз в жизни. Мы с мужем хотим спать спокойно.
Я не знала, что именно она собирается мне показать, но последовала за нею. Мы вышли из офиса через другую дверь в помещение, которое я предпочла бы никогда не видеть.
Там было холодно и пусто, точно в морге. Это и в самом деле был морг. Голые кафельные стены, кафельные полы, резкий верхний свет, запах смерти и формалина. Посредине стояли два обитых жестью рабочих стола, в полу под ними были устроены канавки. На одном из столов лежала простыня, лишь наполовину закрывающая тело молодой женщины, лицо которой было порезано на ленты.
Анжела махнула в ту сторону рукой.
— Посмотрите на это, — холодно сказала она. — К утру я должна сделать из нее «мисс Америку». И кроме нее еще двое в холодильнике, а Чарльз уехал в Мэн, сказал, что по делу. Я думаю, рыбачит где-нибудь. Пусть, это все-таки лучше, чем шляться с девчонками. А вся работа на мне… Я убью его, когда он вернется!
Мы обогнули стол с лежащим на нем трупом и подошли к старому деревянному шкафу, где хранилась картотека. На полках стояли бутыли с бальзамирующей жидкостью, лежали кучей какие-то трубки, хирургические инструменты и большие пачки ваты.
Анжела рывком выдвинула один из ящиков.
— Посмотрим… Как, говорите, ее звали? Алиса Уэбб?
Ящик был плотно набит старыми пыльными папками, к которым, по-видимому, много лет никто не прикасался.
— Это все осталось после Хартмана, — пояснила Анжела. — Чьюк хотел выбросить их, но я сказала, что надо подождать, пока не пройдет установленный срок. Как знать? Могут возникнуть какие-то сомнения, и нас тогда обвинят в том, что похоронили не того человека. Например, кто-нибудь из Уэббов. — Она со смехом достала тоненькую папку. — Вот то, что нам нужно.
Анжела небрежно бросила папку на свободный рабочий стол. Из папки выпали фотографии.
— Это она?
Я принудила себя взглянуть на фото. Не думаю, чтобы я когда-нибудь забыла то, что я на них увидела. Распростертое на этом самом рабочем столе, лежало голое иссохшее тело старой женщины, морщинистое, изможденное, с иссиня-бледной кожей. Неподвижно глядели открытые пустые глазницы, беззубый запавший рот чернел страшным провалом.
При всех этих страшных изменениях, произведенных смертью, я не могла не узнать ее. Это была не Алиса Уэбб. Это была Грейс Чедвик.
— Вы в этом уверены? — спросила Анжела.
Я кивнула, не будучи в силах говорить.
— Что я вам говорила. Афера!
Анжела вернула фото на место и перелистала несколько страниц в непереплетенной папке.
— Вот… Гроб опечатан по просьбе умершей. — Она саркастически улыбнулась. — Придется в это поверить, правда? Самозваная Грейс, видать, сказала Хартману и родственникам, что умершая не хотела, чтобы ее видели мертвой. Пусть помнят ее живой. Именно это мы проделывали когда-то в штате Джерси. Никто никогда не смотрит — что поделаешь, последняя воля усопшего. — Она закрыла папку со словами: — Послушайте, а вы не догадались полистать журналы регистрации гостей на день ее смерти?
Я готова была казнить себя за это упущение.
— Возможно, вы нашли бы там знакомое имя, — продолжала она. — Я считаю, что все это проделал кто-то, кого она знала, согласны? Вполне вероятно, что этот человек тоже приехал с острова Марты и тоже остановился в «Антее».
Она отложила папку, и в это время зазвенел дверной звонок.
— О Иисус, Богоматерь Мария и все святые! — вскричала она, подражая ирландскому акценту. — Они уже здесь — родственники, друзья, знакомые!… Могу поручиться, что многие из них уже поддавши. Когда мы вскрываем мертвое тело, в нос так и шибает винным перегаром, хоть маску надевай. Мы с мужем не переносим этого запаха.
Она пошла встречать прибывших участников церемонии. Рабочие с красными лицами и крепкими шеями, чувствующие себя стесненно в праздничных костюмах, которые они надели, может, во второй или третий раз за свою жизнь и успеют надеть еще раз или два, прежде чем сами сойдут в могилу; болезненного вида старушки, одетые во все черное и зажимающие носы платками, чтобы не чувствовать запаха тлена. Они входили через парадный вход отдельными, изолированными группами, усаживались на стулья, расставленные перед катафалком с останками покойного сатира Педди О'Шаунесси…
Мне посчастливилось найти такси, быстро доставившее меня назад, в «Антей». Встречаться с помощником менеджера мне не улыбалось, я через силу заставила себя спросить о нем. Мне ответили, что он уже ушел, а с завтрашнего дня у него отпуск. Его преемник, куда более респектабельный, отказался показать мне нужный документ, ссылаясь на секретность. Моя тактика «вращающейся двери» на этот раз не пригодилась.
Билета на самолет я не достала и решила остаться на ночь, надеясь утром переговорить с самим менеджером. Номер я сняла в «Ритце». Мне была непереносима мысль (чем черт не шутит!) оказаться в тех же самых апартаментах, где спала Грейс либо Алиса Уэбб. Я телефонировала Хедер, что задержусь.
— О Маргарет! Как хорошо, что ты позвонила. — В голосе ее слышались слезы.
— Что-то случилось, Хедер?
Она не отвечала.
— Хедер! Ради всего святого!…
— Только не пугайся, Маргарет… — Голос ее дрожал. — У нас произошло еще одно убийство.
