Рекс Стаут - Второе признание
— А что его очернило? — поинтересовался Сол.
Вулф покачал головой:
— Думаю, тебе это не нужно, во всяком случае, сейчас. Нам надо знать, существовала ли угроза и в чем она заключалась? Это работа для тебя и Орри, ты старший. Искать надо в Нью-Йорке, скорее дело не в матери, а в сыне, так что начинай с него — деловые связи, привычки, — тут никаких указаний от меня не требуется. Это обыденная работа, как и у Фреда, возможно, у тебя больше шансов на успех. О результатах сообщай, как обычно.
На этом собрание закончилось. Фред вылил в себя оставшееся пиво, чтобы не обижать Вулфа. Я достал для них деньги из сейфа, из ящичка для наличных, не трогая гонорар нашего последнего клиента. Фред задал несколько вопросов, получил ответы, и я выпустил их через парадную дверь.
Тем временем в кабинете Фриц принялся убирать стаканы и бутылки. Я вошел, потянулся, зевнул.
— Садись, — сварливо велел Вулф.
— Решили выместить зло на мне? — Я послушно сел. — Если вы гений, как утверждает Пол Эмерсон, я в этом не виноват, но натравить Фреда на наемную прислугу, а Сола и Орри послать ворошить крысиные норы — самое лучшее, что вы сейчас могли придумать. Бог свидетель, у меня никаких умных предложений нет, но я ведь и не гений. А кто мой подопечный? Алоизиус Мерфи? Эмерсон?
Он хмыкнул:
— Остальные на мой вопрос ответили. А ты — нет.
— Ерунда. Меня беспокоит не то, что вы сделаете с убийцей, когда поймаете, а поймаете ли вы его вообще, — я сделал неопределенный жест рукой. — Если поймаете, он ваш. Дайте ему две тысячи вольт или посадите на кол — как душе будет угодно. Моя помощь вам понадобится?
— Да. Но ты теряешь форму. В конце той недели я велел тебе установить личные отношения.
— Сказали. Я и установил.
— Но не с тем, с кем было надо. Теперь я хочу воспользоваться твоим знакомством со старшей миссис Сперлинг, хотя ты вправе отказаться. Вдруг тебе это покажется неудобным.
— Спасибо на добром слове. Это зависит от того, как именно вы хотите воспользоваться. Если меня интересуют только факты, все неудобства отменяются. Она знает, что я детектив, знает, на каком мы свете, пусть сама решает. Если окажется, что Рони убила она, я первый помогу вам нацепить на нее медаль. Итак, что требуется?
— Чтобы завтра утром ты туда поехал.
— С удовольствием. А зачем?
Он мне все объяснил.
Глава 17
Как и любому хорошему водителю мне не надо напрягаться в загородной поездке, глаза, уши, рефлексы — все работает автоматически. И когда мы ведем какое-нибудь дело, я обычно вгрызаюсь в его узелки, оказываясь за рулем на открытой местности. Но в это чудесное солнечное июньское утро я катил по радующей глаз трассе к северу, вынужденный вгрызаться во что-то другое — не поймешь, где в этом деле были узелки, а где пирожки. Тут не было загадки как таковой, все свалено было в одну кучу. Поэтому я позволил своим мыслям бродить, где им вздумается, изредка возвращаясь лишь к одной занимавшей меня загадке, а именно: Вулф послал меня сюда, потому что надеялся здесь что-то нарыть или просто убрал меня на безопасное расстояние, пока сам будет совещаться со специалистами? Этого я не знал. Специалистом почти наверняка был мистер Джонс, видеть его мне не дозволялось, хотя Вулф прибегал к его услугам дважды, и мне об этом было известно. Возможно, мистер Джонс — имя вымышленное, Вулф назвал его, когда нужно было сделать запись в книге расходов.
По телефону я намекнул Медлин, что будет тактичнее, если я оставлю машину за воротами, пройду в их владения пешком и встречусь с ней где-то в условленном месте; она ответила, что до тайного свидания у нас дело еще не дошло, раз уж я приезжаю, значит, приезжаю, как все нормальные люди. Я не настаивал — не приблизившись к дому, задание Вулфа не выполнить, Сперлинг все равно на работе в Нью-Йорке, а Джимми или мамуля едва ли станут поднимать шум, завидев меня, все-таки мы познакомились поближе. Поэтому я зарулил в ворота, подъехал прямо к дому и припарковал машину на площадке за кустарником, в месте, которое облюбовал в прошлый раз.
Ярко сияло солнце, щебетали птички, листья и цветочки были там, где им полагалось, а на западной террасе стояла Медлин в ситцевой блузке с большими желтыми бабочками. Она пошла мне навстречу, но футах в десяти остановилась.
— Господи! — воскликнула она. — Я хотела сделать именно это! Кто меня опередил?
— Вы очень любезны, — обидчиво заметил я. — Между прочим, больно.
— Естественно, поэтому мы и царапаемся, — она уже подошла ближе и теперь изучала мою щеку. — Сработано на славу! Вид у вас — кошмарнее не бывает. Может, вам лучше уехать и вернуться через недельку-другую?
— Нет, мадам.
— Кто же это вас?
— Никогда не поверите, — я склонил голову к ее уху: — Ваша матушка.
Она рассмеялась — легко, заливисто.
— Как бы она вас с другой стороны не обработала. Вы бы видели ее лицо, когда я сказала, что вы приезжаете. Выпьете чего-нибудь? Кофе?
— Нет, спасибо. Работы навалом.
— Да, вы говорили. Так что с бумажником?
— Собственно, это не бумажник, это футляр для документов. Летом, когда на тебе не так много одежды, а карманов еще меньше, это всегда проблема. Вы сказали, что в доме его не находили, значит я его потерял где-то на воздухе. Когда в понедельник вечером мы искали вашу сестру, он лежал у меня в заднем кармане, сначала, а потом началась вся эта катавасия, и хватился я его только вчера. Мне обязательно нужно его найти, в нем — мое удостоверение.
— Водительское?
Я покачал головой:
— Удостоверение детектива.
— Ах да, вы же детектив! Ну идемте, — она зашагала вперед. — Пойдем тем же путем. Как он выглядит?
Брать ее с собой в мои планы не входило.
— Вы просто ангел, — сказал я. — Очаровательная кочерыжечка. В этом платье вы напоминаете мне одноклассницу, мы тогда учились в пятом классе. Такое прекрасное платье, а вы в нем будете таскаться по кустам, искать мой дурацкий футляр? Еще помнете да испачкаете. Оставайтесь здесь, но меня не забывайте. А я, как найду, сразу объявлюсь.
— Ни в коем случае, — в уголках ее рта вспыхнула легкая улыбка. — Мне всегда хотелось помочь детективу в его поисках, а вам тем более. Пошли!
Возлюбила она меня что ли? Во всяком случае, явно решила идти со мной. Пришлось сделать вид, что такого приятного подарка я не смел и ждать.
— Так как он выглядит? — спросила она еще раз, когда мы обогнули дом и зашагали через лужайку.
Футляр в эту минуту лежал в моем нагрудном кармане, и проще всего было его ей показать, но в данных обстоятельствах я предпочел его описать. Свиная кожа, почернел от времени, четыре дюйма на шесть. На лужайке он нам не попался. Дальше мы заспорили, каким именно путем мы тогда шли через кустарник, и я позволили ей взять верх. Футляр мы опять-таки не нашли, зато, пока я лазил под ветками, мне по больной щеке здорово хлестнул прутик. Через калитку мы прошли в поле и там сбавили темп: трава высокая, пройдешь мимо футляра и не заметишь. Естественно, я чувствовал себя преглупо, ошиваясь в трех, а то и четырех кварталах от нужного мне места, но слово не воробей — деваться от своей версии мне теперь было некуда.
