Агата Кристи - Каприз
— Вы полагаете, что теперь вы на верном пути?
— Полагаю, что — да.
— Послушайте, месье Пуаро…
Но Пуаро уже повесил трубку. Он извлек из кармана мелочь и, найдя нужную монету, набрал по междугородному аппарату лондонский номер миссис Оливер.
— Но не тревожьте леди, — сказал он ее секретарше, — если она за работой.
Он вспомнил, с какой горечью упрекала его однажды миссис Оливер, когда он своим звонком нарушил ее творческую мысль и тем самым лишил мир интригующей и загадочной истории, связанной с какой-то старомодной ночной сорочкой.
— Вы хотите или не хотите говорить с миссис Оливер? — не обращая внимания на мучившие его угрызения совести, требовательно спросила секретарша.
— Хочу, — поспешно ответил Пуаро, принося в жертву творческий гений миссис Оливер своему собственному нетерпению.
Услышав голос миссис Оливер, он облегченно вздохнул.
— Это чудесно, что вы мне позвонили, — прервала она его извинения. — Я как раз собиралась идти делать доклад на тему «Как я пишу свои книги». Теперь я могу сказать секретарше, чтобы сообщила им, что у меня неотложные дела.
— Но, мадам, вы не должны позволять мне мешать вам…
— Это не тот случай, — снова прервала его миссис Оливер весело. — Я поставила бы себя в ужасно глупое положение с этим докладом. Как писать книги? Сначала вы думаете, о чем писать, а придумав, нужно заставить себя сесть и писать. Вот и все. Такой доклад я сделала бы за три минуты, и все были бы по горло сыты. Я не могу себе представить, почему людям так нравится заставлять авторов рассказывать о том, как они пишут. Мне кажется, что автор должен писать, а не говорить.
— И тем не менее я хочу, чтобы вы рассказали, как вы пишете.
— Вам хорошо спрашивать, — сказала миссис Оливер, — но я, вероятно, не смогу ответить. Нужно просто сесть и писать. Простите… к докладу я надела ужасно глупую шляпку, и мне нужно ее снять. Она царапает мне лоб.
Наступила небольшая пауза, а затем Пуаро снова услышал ее голос:
— В наше время шляпки превратились в некий символ, не так ли? Я хочу сказать, что их больше не носят с разумной целью, скажем, чтобы не было холодно голове, или чтобы защитить от солнца, или чтобы скрыть лицо от людей, с которыми не хочешь встречаться… Простите, месье Пуаро, вы что-то сказали?
— Это было лишь восклицание. Невероятно! — сказал Пуаро. — Вы мне всегда подаете идеи. Как мой друг Гастингс, с которым я не виделся уже многие годы. Вы только что дали мне ключ еще к одной части моего дела! Но не будем больше об этом. Позвольте мне задать вам вопрос. Вы знакомы с каким-нибудь ученым-атомщиком?
— Знакома ли я с ученым-атомщиком? — удивилась миссис Оливер. — Не знаю. Вполне возможно. Я хочу сказать, что знаю нескольких профессоров, но я никогда особенно не задумывалась над тем, чем они занимаются.
— И тем не менее вы сделали ученого-атомщика одним из подозреваемых в своем сценарии к игре с расследованием убийства?
— Ах, это! Это лишь для того, чтоб быть современной. Я как-то ходила покупать рождественские подарки своим племянникам и ничего не нашла, кроме научной фантастики и всевозможных игрушек в виде сверхзвуковых самолетов, ракет с ядерными боеголовками и других военных атрибутов. Я вспомнила об этом, когда принялась за сценарий, и, чтобы быть современной, решила сделать главного подозреваемого ученым-атомщиком. В конце концов, если бы мне потребовались какие-нибудь технические термины, я могла бы легко получить их от Алека Легги.
— От Алека Легги? Мужа Пегги Легги? Разве он ученый-атомщик?
— Да. Не из Харуэлла, конечно. Откуда-то из Уэльса. То ли из Кардиффа, то ли из Бристоля. Коттедж на Хэлме они снимают лишь на время отпуска. Так что, как видите, среди моих знакомых есть и ученый-атомщик!
— Понимаю. Ваша встреча с ним в Нэсс-Хауз, вероятно, натолкнула вас на мысль об ученом-атомщике? Но его жена ведь не югославка?
— О, нет, — согласилась миссис Оливер. — Пегги — чистокровная англичанка.
— Тогда откуда у вас появилась мысль о жене-югославке?
— Не знаю… может быть — эмигранты? Или студенты? Все те девушки-иностранки из молодежной гостиницы, которые нарушали границы Нэсс и говорили на плохом английском…
— Понимаю… Да, теперь я многое понимаю.
— Пора бы уж, — заметила миссис Оливер.
— Простите?..
— Я сказала, что пора бы уж и понять, — объяснила она.
— Всего сразу не сделаешь, — возразил Пуаро в свою защиту. — Полиция совсем сбилась с толку.
— О, полиция, — презрительно протянула миссис Оливер. — Если бы Скотленд-Ярд возглавляла женщина…
Услышав эту знакомую фразу, Пуаро поспешил перебить.
— Дело очень сложное, — сказал он. — Очень сложное. Но теперь — я говорю вам это по секрету — я его разгадал!
На миссис Оливер это заявление, казалось, не произвело впечатления.
— А тем временем, — сказала она, — произошло два убийства.
— Три, — поправил ее Пуаро.
— Три убийства? Кто третий?
— Старик по имени Мэрделл.
— Я не слышала о нем. Это будет в газетах?
— Нет. Все пока считают, что это был несчастный случай.
— А на самом деле это был не несчастный случай?
— Нет, — ответил Пуаро, — это не был несчастный случай.
— Кто же это сделал? Я имею в виду, кто их убил? Или вы не можете сказать по телефону?
— О таких вещах по телефону не говорят, — ответил Пуаро.
— Тогда я повешу трубку, — обиделась миссис Оливер. — Я не переношу этого.
— Одну минутку, — попросил Пуаро. — Мне нужно спрссить вас кое о чем еще. Одну минутку — не могу вспомнить…
— Признак возраста, — заметила миссис Оливер.
— Со мной это тоже бывает.
— Мое внимание привлекло одно обстоятельство… Я был в лодочном домике…
Пуаро стал вспоминать. Стопка комиксов. Фразы, написанные Марлен на полях: «Альберт ходит с Дориан»… У него тогда было такое чувство, что там чего-то не хватает — чего-то такого, о чем следовало спросить миссис Оливер.
— Вы меня слышите, месье Пуаро?..
В этот момент телефонистка-оператор потребовала дополнительную плату за разговор.
Покончив с этим, Пуаро заговорил снова.
— Хэлло, мадам?
— Я вас слушаю, — отозвалась миссис Оливер. — Не будем зря тратить деньги на посторонние разговоры. Говорите быстрее, что вас интересует?
— Что-то очень важное… Вы помните ваш сценарий к игре?
— Ну, конечно же. По существу, мы о нем лишь и говорим, не так ли?
— Я допустил одну большую ошибку, — сказал Пуаро. — Я не читал ваш синопсис для участников игры. Мне казалось, что для следствия он не будет иметь особого значения. Я ошибся. Он очень важен. Вы впечатлительная особа, мадам. И все впечатления, произведенные на ваш изобретательный ум окружающей обстановкой и людьми, вы, естественно, в той или иной степени переносите в свои работы.
