Рекс Стаут - Ниро Вульф и умолкнувший оратор (сборник)
– Да, да! – откликнулся я. – Умолкнувший оратор… Наука творит чудеса, однако вряд ли это обрадует преступника. Пойти за ним?
– Нет, мы все устроим по телефону. У тебя есть номер телефона Кремера?
– Разумеется.
– Вот и хорошо. Но прежде свяжись с Солом. Я скажу тебе, как это сделать.
Глава 33
Без десяти четыре наши гости уже сидели в кабинете. Один из них был наш старый приятель и противник инспектор Кремер, второй – бывший клиент Вульфа Дон О’Нил, третий – сравнительно недавний знакомый – Элджер Кэйтс, а вот четвертый оказался совершенно новым человеком: вице-президент фирмы «О’Нил и Уордер» Генри Уордер. Сол Пензер, скромно примостившийся в уголке за глобусом, был не гость, а свой человек, член нашей семьи.
Кремер расположился в кресле, обитом красной кожей, и, как ястреб, взглядывал на Вульфа. О’Нил, едва только вошел и увидел своего вице-президента, взвился чуть не до потолка, но спохватился и взял себя в руки. Высокий и плотный, Генри Уордер выглядел, как устойчивая опора моста, но все его поведение показывало, что как раз устойчивости ему и недостает. Он так откровенно трусил, что я подумал, не сбегать ли за каким-нибудь лекарством от обморока. Элджер Кэйтс не сказал ни слова, когда я открывал ему дверь, и продолжал молчать – ни дать ни взять учитель воскресной школы, попавший в воровской притон.
Вульф впервые после среды был одет. Он уселся и окинул присутствующих взглядом.
– Господа, – заговорил он, – то, что вы услышите, не доставит ни малейшего удовольствия троим из вас, поэтому не стану вас томить, буду краток. Видимо, самое целесообразное – дать вам прослушать сделанную на диктофоне запись, но сначала я должен объяснить, как она попала ко мне. Час назад валик с этой записью был обнаружен здесь, у меня в кабинете, вон на той книжной полке. Его спрятала там мисс Гантер, когда приходила ко мне в прошлую пятницу вечером, то есть неделю назад.
– Не была она здесь! – пропищал О’Нил. – Не приходила она сюда!
Вульф холодно взглянул на него:
– Вы что, сознательно хотите затянуть процедуру?
– Почему же? Чем короче, тем лучше…
– В таком случае не прерывайте. Само собой разумеется, что все, сообщаемое мной, полностью соответствует действительности и может быть доказано без всякого труда, иначе я не стал бы ничего говорить. В тот вечер, когда все разошлись, мистер Гудвин доставил сюда в кабинет мисс Гантер, и в течение нескольких минут она оставалась одна. Я никогда не прощу себе, что не вспомнил об этом раньше и не обыскал кабинет. Но все было именно так… А теперь послушаем запись, сделанную мистером Буном в последний день его жизни у себя в кабинете в Вашингтоне. Прошу не прерывать прослушивания. Арчи, включай.
Я включил аппарат. Сначала послышались шорохи, а через несколько секунд раздался голос умолкнувшего оратора Ченни Буна.
«Мисс Гантер, эта запись предназначается только для нас с вами, и ни для кого больше. Напечатайте ее в двух экземплярах. Первый передайте мне, второй храните у себя в папке с секретными бумагами.
В специально снятом номере гостиницы я только что беседовал с Генри Уордером – вице-президентом и казначеем фирмы „О’Нил и Уордер“. Это он пытался связаться со мной через вас, отказавшись при этом назвать свою фамилию. В конце концов он все же застал меня дома, и мы договорились встретиться с ним сегодня, двадцать шестого марта. Он сообщил мне следующее…»
– Довольно! – взвизгнул Уордер и, вскочив, бросился к диктофону.
Я предвидел возможность подобной вспышки, поэтому заблаговременно поставил диктофон поближе к себе и теперь решительно преградил Уордеру путь.
– Все в порядке. Успокойтесь и садитесь. – Из кармана пиджака я достал пистолет и на виду у всех переложил его в другой карман.
– Я же разговаривал с ним конфиденциально! – крикнул Уордер дрожащим голосом. – Бун обещал мне…
– Перестаньте! – вмешался Кремер. – Вы не обыскивали их? – спросил он у Вульфа.
– Ну зачем же? Они не гангстеры, убивающие из пистолетов! – огрызнулся Вульф. – Они бизнесмены, орудующие отрезками водопроводных труб… Во всяком случае, один из них.
Не обращая внимания на слова Вульфа, Кремер быстро, но тщательно обыскал всех троих. Ничего не обнаружив, он подошел к диктофону, положил на него руку и буркнул:
– Продолжайте, Гудвин.
Я не специалист по обращению с такими аппаратами и, опасаясь повредить драгоценный валик, поставил его с начала. Через минуту мы вернулись к тому месту рассказа Буна, где нас прервал Уордер:
«…Он сообщил мне следующее: ему, Уордеру, несколько месяцев назад стало известно, что президент его фирмы Дон О’Нил получает от одного из работников Бюро регулирования цен конфиденциальную информацию, выплачивая ему соответствующее вознаграждение. Уордер обнаружил это не случайно и не в результате какого-то секретного расследования. О’Нил сам рассказал ему об этом и даже похвалялся на сей счет. Уордер же как казначей обеспечивал его необходимыми суммами, снимая деньги со специального счета в банке. Уордер заявляет, что он был вынужден идти на это, несмотря на свои протесты.
Повторяю, я излагаю здесь лишь рассказ Уордера, но склонен верить ему, так как он пришел ко мне сам. Конечно, нужно будет проверить в полиции, есть ли там какие-нибудь данные на этот счет, касающиеся О’Нила и особенно Уордера, однако в полиции не следует упоминать, что Уордер сделал мне настоящее заявление. Я обещал ему это в качестве условия, при котором он согласился сообщить эти сведения, и я бы не хотел, чтобы мое обещание было нарушено. Подробно я переговорю с вами завтра, а пока, на всякий случай, делаю эту запись на валике диктофона…»
Кремер не то фыркнул, не то чихнул, и три пары глаз с укоризной уставились на него. Я же не испытал особого раздражения, так как уже слышал все это раньше, и теперь меня интересовали только слушатели.
«…По словам Уордера, платежи начались в сентябре прошлого года, и к настоящему времени общая сумма их составляет шестнадцать тысяч пятьсот долларов. Как объяснил Уордер, ко мне он пришел потому, что, придерживаясь в жизни определенных принципов, категорически осуждает взяточничество, особенно когда в роли взяточников выступают государственные служащие. Уордер якобы не мог занять твердую позицию в отношении О’Нила, поскольку О’Нилу принадлежит свыше шестидесяти процентов акций фирмы, а ему, Уордеру, менее десяти и, таким образом, О’Нил может в любую минуту вышвырнуть его. Проверить это утверждение не так уж сложно.
