П. Никитин - Черный ворон: Приключения Шерлока Холмса в России т.2
— О, в этом вы можете быть совершенно покойным! — воскликнул следователь.
— За меня также! — подтвердил Шестов.
VIII.Не спеша, не упуская ни малейшей подробности, Холмс принялся излагать присутствующим весь ход своих наблюдений и предположений.
Когда рассказ дошел до черного ворона, изумлению слушателей не было границ.
Неудача сегодняшнего дня привела всех в смущение.
— Это не человек, а черт! Это — полубог! — восклицал Шестов.
— Нет, каково! Ворон, простой ворон с птичьей головой, и вдруг такой ум! Ведь это поразительно! — не переставал удивляться следователь.
— Да, — согласился и Холмс. — Случай не из обыкновенных и нам завтра надо постараться во что бы то ни стало захватить птицу в первую же минуту.
— Ну, уж это-то мы сумеем сделать! — воскликнул Шестов. — Надо будет во время прогулки хорошенько прикрепить шнурки и петли, чтобы Карцев не заметил их. Они должны проходить снаружи…
— И сходиться в руках человека, которого мы посадим в соседнюю камеру, — подсказал Холмс.
— А почем он будет знать, когда надо дернуть шнуры?
— Пусть следит за мною. Я скажу ему, где буду сидеть, и, как только я махну рукой, он должен будет дернуть шнуры.
— Прекрасно! — согласился начальник сыскного отделения. — Мы же, вместе с господином Ватсоном, будем незаметно следить за камерой, не заглядывая в глазок и лишь прислушиваясь. Как только мы услышим шум захлопнувшейся рамы, мы тотчас же вскочим в камеру и не дадим преступнику возможности взять что-либо от птицы.
— Совершенно верно, — кивнул головой Холмс. — Это именно то, чего я хотел.
Поговорив еще о разных подробностях, мы простились и, вместе с Холмсом, пошли домой.
Мы шли не спеша, желая подольше подышать свежим воздухом.
По дороге, проходя мимо одного из столбов, на которых обыкновенно наклеиваются афиши, наше внимание привлекла одна из них.
В ней костромская публика извещалась крупными красными буквами с массой восклицательных знаков о прибытии в Кострому великого воздухоплавателя, известного всей Европе смелостью своих полетов, итальянца Паоло Люччини.
Знаменитый аэронавт извещал, что через два дня состоится его полет. Он взлетит на необыкновенную высоту и затем бросится с парашютом вниз. После этого полета, шар будет несколько дней подыматься на привязи, причем публика, за известную плату, может подыматься на шаре, чтобы осматривать, под наблюдением самого Паоло Люччини, город с высоты птичьего полета.
— Должно быть, какой-нибудь шарлатан! — равнодушно произнес Холмс, отходя от столба. — По крайней мере, я никогда не слыхал о воздухоплавателе Паоло Люччини. Впрочем, теперь этих акробатов, корчащих из себя воздухоплавателей, развелось много.
— А знаете, дорогой Холмс, хоть вы и называете это шарлатанством, но я не совсем согласен с вами. По-моему, это — демонстрирование известного изобретения с профессиональной целью, — возразил я. — Почти все знают, что на свете существуют воздушные шары и парашюты, но лишь очень ограниченному количеству людей довелось их видеть. Меня, например, лично очень интересует это зрелище, и я с удовольствием пойду посмотреть на полет с парашютом.
— Конечно, это дело личного вкуса, — ответил Холмс, пожимая плечами.
Но, подумав немного, он добавил:
— Впрочем, полет с парашютом доставляет сильное ощущение, а так как я их люблю, то, конечно, не откажусь пойти с вами.
Этими немногими фразами и закончился наш разговор.
IX.Следующий день, как сейчас помню, была суббота и в этот день арестантов водили обыкновенно в баню.
Вспомнив про это вечером, мы рано легли спать и в субботу, чуть свет, были на ногах.
Холмс приготовил шнуры и металлические петли с винтами и, вооружившись этим, мы направились в тюрьму к смотрителю. Шестов и следователь, которых мы предварительно известили по телефону, уже были там и ждали нас.
Через полчаса арестантов увели в баню, и мы, никем не замеченные, прошли в камеру Карцева, где в несколько минут устроили все, что нам было нужно.
Затем, распределив между собой роли, мы разошлись по своим местам.
Холмс ушел для наблюдения за забор, следователь поместился в соседней камере, откуда он мог видеть Холмса, и взял в руки концы шнуров, я же с Шестовым и смотрителем удалились до того времени, пока арестантов не приведут снова из бани.
Через час арестанты возвратились и, когда все они были рассажены и заперты по камерам, мы заняли места в коридоре, рядом с дверью карцевской камеры. Мы ждали долго…
Уж чересчур как-то томительны казались нам минуты.
Каждую секунду готовы мы были ринуться в камеру, замок которой был нарочно не замкнут, но минуты проходили за минутами, а звука захлопываемого замка не было слышно. Наше терпение таяло. И вдруг…
Как вы думаете, кто подошел к нам?
Шерлок Холмс!..
Взглянув на наши растерянные физиономии, он невольно улыбнулся, хотя за секунду до этого он был угрюм и, видимо, сильно раздосадован.
Не ожидая наших вопросов, он сделал нам знак, чтобы мы следовали за ним, и, когда мы спустились в нижний этаж, он сказал со злостью:
— Так выдрессировать глупую птицу может только гениальный дрессировщик!
— В чем дело?!
— Опять неудача?!
Мы засыпали его вопросами.
Холмс пожал плечами.
— Я сел в засаду, — начал он нервным голосом. — Через десять минут я увидел черного ворона. Он дал широкий круг над тюрьмой, все время глядя вниз и громко каркая на лету. Затем, вместо того, чтобы опуститься на железную решетку окна, он внезапно сел на крышу противоположного дома. В ту же минуту Карцев выглянул из окна. Увидав его, ворон каркнул два раза, потом, выждав немного, каркнул пять раз и… улетел…
— Это черт знает что такое! — воскликнул Шестов. — Завтра же я подстрелю эту проклятую птицу!
— Если только она прилетит еще раз, — насмешливо ответил Холмс.
— Как? Вы думаете…
— Я думаю, что если сегодня ворон не прилетел на окно, то те, которые пускали его, видели это и сообразят, что дальнейшие путешествия птицы опасны.
Мы поникли головами.
— Что же теперь делать? — с отчаянием спросил Шестов. — Признаюсь, на ворона я возлагал огромные надежды, думая, что благодаря какой-нибудь перехваченной записке, нам удастся переловить всю шайку.
— Признаюсь, и я думал то же самое! — ответил Холмс. — Но… теперь надо переменить тактику.
Мы насторожились.
— Нам надо дать ему возможность бежать, — пояснил Холмс.
— Святая истина! — воскликнул Шестов. — Пусть бежит! Я поставлю на ноги всех своих агентов! Мы сами займемся ими и вряд ли проклятой шайке удастся уйти от нас.
