Эрл Гарднер - Рыба ушла с крючка
– Вот это правильно – мог увидеть другую.
– А ты мог и солгать.
– Ладно, – сказал я. – Поговорим с Окли.
Селлерс вздохнул и поднялся.
– Хорошо, – сказал он и, обернувшись к Паулине, приказал: – А ты сиди тихо и не выходи из дому. Ни с кем не вступай в разговоры. Особенно с репортерами. Не вздумай звонить Диксу. И если тебе будут звонить, трубку не бери. Если будут стучать в дверь, к двери не подходи. Сиди тихо и не рыпайся, как будто дома никого нет. И так, пока я не вернусь. Когда вернусь, я трижды позвоню в дверь, затем пауза, потом два звонка и после паузы – один. Только тогда откроешь дверь. До этого сигнала сидишь тихо и не двигаешься, ясно?
Усталой походкой Селлерс направился к двери.
– Пошли, Шкалик.
Берта сказала:
– Я вам нужна? А то я проголодалась. Хотелось бы позавтракать наконец…
– Вы нам нужны здесь, мадам, – сказал Селлерс. – Посидите тут, пожалуйста, миссис Кул, как пришитая.
– Я думаю, – сказал я, – что Окли работает ночами, поэтому днем он должен быть дома. Кстати, адрес Окли у тебя есть?
– Ну, конечно, у меня есть его адрес. Прямо беда с вами, любителями проклятыми. Вы думаете, что все полицейские – растяпы и путаники. Поехали отсюда поскорее и покончим с этим делом.
Нас с Селлерсом ждала патрульная машина.
Окли жил в захудалом районе в небольшом коммунальном доме с нарядным фасадом и стойким кухонным духом внутри. У Окли была там однокомнатная квартирка.
Селлерс постучал в дверь.
Секунду спустя откликнулся сонный мужской голос:
– Ну, какого еще черта?
– Сержант Селлерс из полиции. Открывай!
– О господи, да я уже двадцать раз рассказывал вам все, что знаю.
– Тебе сказано: открывай!
– Послушай, сержант, мне сейчас неудобно, чтобы ты ко мне заходил. Спуститесь вниз и посидите в машине. А я оденусь и через две минуты спущусь к вам. – Судя по голосу, Окли уже вполне проснулся.
– Открывай! – приказал Селлерс.
– Я… я не один.
– Открывай, черт тебя побери!
Дверь отворилась.
Окли стоял на пороге со спутанными волосами, в трусах и майке. Смазливая девчонка лежала в постели, натянув простыню до подбородка, испуганная до полусмерти. Не глядя на девчонку, Селлерс вошел и уселся в ногах кровати. Я остановился у туалетного столика.
– Вернемся к событиям ночи четвертого числа, – сказал Селлерс. – Ты возил какую-то девку в мотель в Санта-Монике? Было такое дело?
– Я? – переспросил Окли с видом оскорбленного достоинства.
– Да, ты.
– Не припоминаю ничего такого, сержант, – сказал Окли и взглянул на меня. – А он тут при чем? Небось хочет сбросить с себя всю кучу обвинений и для этого вымазать меня грязью в глазах полиции?
– Вопросы задаю я, – сказал Селлерс. – Возил девку в мотель «Голубые небеса»? Отвечай!
– Надо взглянуть в мой рабочий блокнот, проверить, но, насколько я помню… – заюлил Окли.
– Такие дела запоминаются и без блокнота, – сказал Селлерс. – Ну так как же – возил?
– Ну, я… я бы так сказал: возможно, что и возил.
– Почему об этом мне не рассказал?
– О чем? Какое это отношение имеет к делу, которое ты расследуешь?
– Этого я еще не знаю, – сказал Селлерс. – Но я хочу выяснить все, что ты знаешь о деятельности Жанетты Лэтти и девчонок, которых она использовала.
– Да я все тебе рассказал, сержант!
– Ты не рассказал мне о Паулине Гарсон.
– Паулина? Не знаю никакой Паулины. А, ты имеешь в виду Полли?
– Возможно. О Полли ты мне ничего не рассказывал.
– Да я ее не слишком часто видел. Там много разных девчонок… Они обычно вызывали только меня. Я тебе уже об этом рассказывал, сержант. Жанетта не хотела слишком привлекать внимание к своему дому и к бизнесу, которым она занималась, поэтому она старалась, чтобы всеми ее транспортными делами занимался только один таксист. Она всегда меня вызывала, и, если я был свободен, что же, диспетчерша меня и посылала по вызову. А если я был занят, высылали другого таксиста.
Селлерс покатал свою сигару во рту, взглянул на девчушку в постели и спросил:
– Кто такая?
– Моя подружка, – ответил Окли.
Я выдвинул ящик туалетного столика и немного порылся в его содержимом.
– Как тебя зовут? – спросил Селлерс.
– Долли, – ответила девчушка.
– Тоже у Жанетты Лэтти работала?
Девчонка замялась на миг, но потом утвердительно кивнула.
– Про Долли ты мне тоже не рассказывал, – с укором сказал Селлерс, обращаясь к Окли.
– Долли – моя личная близкая подружка. Я не хотел ее засвечивать в полиции.
– Другими словами, утаивал ее от меня?
– Что касается Долли, то верно – утаивал.
– И Полли ты тоже не упоминал.
– Верно, и Полли тоже. Может, я кого-то и пропустил, но самую малость, а о большинстве я тебе рассказал все, что знаю.
Тем временем я поглубже засунул руку в ящик туалетного столика и вытянул шерстяной женский чулок.
– Это ни о чем тебе не говорит? – спросил я Селлерса и перекинул ему чулок.
Селлерс глядел на него с минуту, начал было уже отрицательно качать головой, и вдруг его внимание приковало к себе характерное переплетение нитей.
– Провалиться мне на месте, если во второй такой же чулок не был засунут камень, которым размозжили голову Жанетте Лэтти!
Герман Окли, как дикий зверь, метнулся к двери.
Фрэнк Селлерс сработал с точностью хорошо смазанной машины. Держа чулок в левой руке, он правой нанес Окли удар в челюсть с такой силой, что таксист распластался на полу.
Селлерс еще раз взглянул на чулок, потом на меня, достал из кармана наручники, перевернул на спину неподвижное тело Германа Окли, замкнул наручники на его запястьях и сказал Долли:
– Вот так-то, сестричка. Давай натягивай свою одежку.
– Как, прямо у вас на глазах? – спросила она.
Селлерс посмотрел на нее с мрачным презрением:
– Не смеши меня.
Долли вздохнула и вылезла из-под простыни.
Глава 19
Газеты подали эту историю на самых видных местах.
Сержант Ф. Селлерс и глава уголовного розыска капитан Д. Матисон разделили честь раскрытия сложного преступления, располагая поначалу лишь одной уликой – камнем, вложенным в дамский шерстяной чулок.
Они сняли завесу загадочности с убийства Жанетты Лэтти и сообщили прессе о ее «Службе сопровождения» приезжих джентльменов, которая на самом деле прикрывала преступную деятельность Германа Окли, водителя такси, и Джорджа Литтлтона Дикса, торговца недвижимостью днем и сводника, а также шантажиста – по ночам.
Арчера газеты упомянули, не называя фамилии, как некоего «ответственного сотрудника одной крупной импортирующей фирмы», который, испытывая финансовые затруднения, обратился к своему другу Диксу с просьбой выручить его. Сообща они задумали прибрать к рукам всю фирму. Согласно разработанному ими плану хозяина фирмы нужно было застать в компрометирующей ситуации, а затем с помощью шантажа вынудить поделиться с заговорщиками властью и состоянием. Жертва, однако, не клюнула на подсунутую ей приманку, не захотела пойти у них на поводу и тем самым разрушила их схему. Заговорщикам пришлось заметать следы.
