Колин Декстер - Тайна Пристройки 3
— Аа… куда тогда, сэр?
— В Чиппинг-Нортон! Куда же еще?
Льюис заметил, когда они проезжали через Вудсток, что часы на фасаде пробили двенадцать с четвертью.
— Что скажете насчет одной порции пива? — спросил он весело.
Морс посмотрел на него с любопытством.
— Что с вами произошло с утра? Надеюсь, вы не встали на путь алкоголизма?
Льюис слегка качнул головой.
— Хотите стать похожим на меня, Льюис. Но я же пьяница.
— А какая разница?
Морс немного подумал.
— Думаю, что алкоголики всегда пытаются отказаться от выпивки.
— В то время как вам никогда не приходит в голову подобная мысль, сэр?
— Хорошо сказано! — ответил Морс, после чего замолчал, как случалось всегда, когда он ехал в машине.
Когда они приближались к развилке на Чиппинг-Нортон по шоссе А34, женщина на очень старом «Форд Англия» обогнала их, направляясь из Бирмингема, чтобы провести ночь в отеле «Хауорд».
Тридцать четвертая глава
Вторник, 7го января, после полудня
Из королевских апартаментов был похищен некий документ величайшей важности.
Эдгар Аллан По, «Похищенное письмо»— Ну, будь я проклят! — Морс покачал головой в диком разочаровании, когда в очередной раз зашел в спальню Маргарет Бауман; в руках он держал «Руководство по вязанию». — Нет ее, Льюис!
— Чего нет?
— Почтовой открытки, которую я показывал — ту, с Озер. На которой была подпись «Эдвина».
— Вы мне ее не показывали, — запротестовал Льюис.
— Разумеется, показывал… ну, может, и нет. Но почерк на той открытке, как и почерк на обороте вашей карточки из того индийского места, как там оно называлось, на Уолтен-Стрит. Абсолютно тот же! Могу поклясться! Почтовая открытка была из Алсуотера или какого-то подобного места и, — Морс попытался вспомнить поточнее, — написано было что-то вроде «Привет из возвращенного Рая — ты побывай здесь со мной». Но, видите ли, немного странно на открытке писать «Ты побывай здесь со мной». В девяносто девяти из ста случаев люди просто сказали бы «Побывай здесь со мной», не так ли? Вы понимаете, что я имею в виду? На этой открытке не написано «Привет из Рая — тире — ты побывай здесь со мной». На ней написано «Привет из Рая минус ты. Побывай здесь со мной». Эта открытка от любовника Маргарет Бауман, который хочет ей сказать, что в этом Раю ему не хватает одного — ее!
— Не очень это нам поможет, ведь теперь ее нет, — сказал Льюис неуверенно.
— Да, теперь ее нет! Не понимаете? Сам факт, что Маргарет Бауман вернулась во второй раз, показывает, насколько она важна. Но я думаю, что вспомню — штемпель был августовский. Нужно только узнать, кто провел отпуск на Озерах в прошлом году в августе!
— Это могло быть и в позапрошлом году.
— Не будьте таким пессимистом! — отрезал Морс.
— Но нам нужно быть пессимистами, — настаивал Льюис, имея в виду свой недавний горький опыт с косметическими клиниками. — Миллионы людей проводят свои отпуска на Озерах каждое лето. И кто из них «Эдвина»?
— Это любовник. Том Бауман заподозрил бы что-нибудь и заинтересовался бы кто это, если бы он подписался своим настоящим именем. Но человек, с которым мы имеем дело, Льюис — мужчина, который почти точно убийца Баумана — достаточно умен: он изменил свое имя, но не очень сильно! И это нам указывает путь к истине. Этот человек подписался «Т» на том индийском листочке, а после подписался «Эдвина» на почтовой открытке. Вот, мы уже знаем его имя, Льюис! «Т» идет не от Том, а от Тэд. А «Тэд» это сокращенно от «Эдвард»; и он подписывается женским вариантом — «Эдвина»! Ч.Т., черт возьми, Д., Льюис! Как говорится, что и требовалось доказать! Хорошо! Вы говорите, что имеется миллион человек, которые каждый год сгорают от желания послушать, как дождь барабанит по крышам их фургонов в Грасмире. Но едва ли многих из них зовут «Эдвард», а половина вероятно слишком стары — или чересчур молоды — чтобы обхаживать нашу белокурую Маргарет. И, что более важно, по всей вероятности тот человек, которого мы ищем, живет в Оксфорде или недалеко от него. И если он может себе позволить отпуск на Озерах, то, вероятно, он работает, а не живет на социальное пособие, не так ли?
— Но…
— И… позвольте я закончу — не каждый знаком с романом «Возвращенный Рай». Мистер Мильтон[20] не каждому по зубам в нынешнее упадочное время, и я об заклад побьюсь, что наш человек ходил в школу.
— Но сейчас все ходят в школу, сэр.
— Вы знаете, что я имею в виду! Он из верхних 25 процентов по шкале интеллекта.
— Тогда дело можно считать законченным, сэр.
— Не будьте так отвратительно саркастичны, Льюис!
— Простите, сэр, но…
— Я не закончил! Какого цвета волосы у Баумана?
— Ну… вроде как светлые.
— Правильно! А что общего между Робертом Редфордом, Стивом Кремом и Яном Ботэмом?
— Все девчонки бегают за ними.
— Нет! Внешность, Льюис.
— Хотите сказать, что все они блондины?
— Да! И если Маргарет Бауман была верна себе, этот ее красавец, вероятно, тоже был светловолосым! И если четверть англичан блондины…
— Может, он был шведом, сэр.
— Что? Швед, который читал «Возвращенный Рай»?
Для Льюиса вся эта история становилась все невероятнее; и, несмотря на это, он уловил, что следит за дедуктивной логикой Морса с невольным восхищением. Если Морс прав, то не могло быть так уж много работающих блондинов по имени Эдвард в возрасте от двадцати пяти до сорока пяти лет, живущих в Оксфорде или его окрестностях, которые провели свой последний отпуск в районе Озер, не так ли? И Льюис оценил значимость замечания, которое Морс только что сделал: Маргарет Бауман совершила два рискованных посещения дома на Чарлбери-Драйв за последние двадцать четыре часа. И если целью первого была чековая книжка строительного кооператива, чтобы снять оттуда деньги, то в этом не было ничего необычного. Но основной целью второго посещения было, как предполагал Морс, устранить из дома все жизненно важные доказательства, которые могли быть спрятаны в самых невероятных местах…
Пока они сидели в спальне Бауманов в это послеполуденое время, Льюис осознал, что даже сейчас не осмеливается напомнить Морсу о навязчивой мысли, которая упорно засела в его сознании. До сих пор он отстранялся от этой идеи, как полностью воображаемой, но вопреки этому, она не исчезала совсем.
— Я знаю, что это смешно, сэр — но не могу перестать думать, про тот подъемный кран сзади отеля.
