Марджори Эллингем - Кошелек предателя
— Нет, — хрипло сказал он, — нет. Это не мое имя. Не думаю, что мы встречались.
— О! Нет? Ну, может быть, может быть, и нет. — В голосе его спутника слышалась удовлетворенность, но никак не спокойствие. Сквозь синеватый туман от лампы Кэмпион стал внимательно присматриваться к своему новому потенциальному врагу. В аккуратном, невысоком человеке угадывалась незаурядная личность. Он был в темном и явно дорогом, хотя и неброском пальто, но в слишком большой, не по размеру головы шляпе, из-под которой свисали седые волосы. Он тоже, не мигая, глядел на Кэмпиона и, казалось, насквозь пронзал собеседника взором. Рядом с ним лежал небольшой aтташе-кейс, а между коленями он сжимал палку. Его можно было бы назвать типичнейшим англичанином, весьма ограниченным и приверженным к условностям.
Вполне вероятно, что когда-то они, и правда, встречались, в далекое, блаженное время, тридцать шесть часов тому назад. Кэмпион начал подыскивать себе подходящее имя, если ему зададут недвусмысленный вопрос. К счастью, он вовремя почуял опасность. Что могло бы случиться, если из-за темного занавеса в его сознании вдруг выплыла бы какая-то известная фамилия. В конце концов он решил назваться Диком Терпином. Какое-то неясное, но сильное предубеждение против этого имени у него имелось, но все же оно звучало привлекательно и не слишком определенно.
Однако вопроса не последовало, но и глаз его сосед не отвел. Он по-прежнему спокойно и парализующе просвечивал его взглядом. Казалось, что так продолжалось целый час. Кэмпион в тревоге отодвинулся назад, во тьму, надеясь хоть как-то спрятаться, но спутник все еще смотрел на него. Кэмпион чуть было не пришел в отчаяние, но наконец догадался, что тот глядит не на него, а как бы сквозь, в неведомую глубину.
От этого открытия Кэмпиону стало легче, однако он ни о чем не мог думать, пока в голубоватой мгле за ним следили настороженные, проницательные глаза. Надо было попытаться защитить себя, и Кэмпион пришел к выводу, что должен заговорить первым. Он беспокоился, удастся ли ему завязать естественный и непринужденный разговор, мысленно перепробовал несколько вариантов и наконец с грубоватой откровенностью спросил:
— Ну что, волнуетесь? — и, увидев, что блеск в глазах его спутника погас, уступив место удивлению, тут же добавил: — Я хочу сказать, неспокойные сейчас времена, верно?
Его сосед даже привстал. Подобная бесцеремонность вывела его из равновесия. Кэмпиону хотеть хорошенько наподдать себе за промах. Бедный старикан. Наверное, он просто удачливый провинциальный бизнесмен, без особого толка размышляющий о неурядицах военной поры. В нем не было ничего зловещего или способного напугать. И прошлое и характер ясно прочитывались у него на лице.
Он казался усталым, замученным работой, осунувшимся от бремени ответственности главы какой-либо фирмы. По-видимому, в своих делах он скрупулезно честен, хотя по-своему и хитер, богат, но изнемогает от проблем. В сущности, он олицетворение Великобритании.
— Да, — проговорил он, судя по всему, простив невоспитанность беспардонного собеседника, — сейчас все не просто. Думаю, мы обязаны понять, — они опасны, чертовски опасны.
Странно, как ему удалось вызвать оцепенение несколькими невзначай брошенными словами. Кэмпион предположил, что дела у него в фирме в настоящее время сильно пошатнулись. Он решил, что она как-то связана с торговлей шерстью. Солидная старая фирма, быть может, созданная трудами нескольких поколений. Теперь он пытался как можно точнее разобраться в этом человеке. Ему хотелось, чтобы тот разговорился, начал болтать о всякой всячине, о войне, о погоде, о спорте, о противовоздушной обороне, о чем угодно, только бы он оставался таким, как сейчас — обычным, терпимым, общительным, а не буравил бы Кэмпиона взглядом, сидя в тени.
— А что вас больше всего беспокоит? — полюбопытствовал Кэмпион, понимая, что его вопрос звучит по-детски, но панически боясь, что собеседник опять скажет что-то неопределенное.
Старик подмигнул ему.
— Измена, — произнес он.
Кэмпион подумал, что он ослышался. Ответ был слишком неожиданным и мелодраматичным. Незнакомец снова взглянул на Кэмпиона, и в глазах у него сверкнули голубые огоньки.
— И в вашем деле это тоже встречается? — продолжил свой расспрос Кэмпион.
— Да, — признание буквально вырвалось из собеседника. — Да, после пятидесяти лет я ее обнаружил. Измена повсюду, и ее масштабы огромны. Иногда я думаю, что не стоит верить своим глазам, но нет, она везде, и скоро мы все с ней столкнемся.
Он замолчал, и Кэмпион почувствовал к нему симпатию. Какой упрямый старикан, как крепко он сломает палку своими квадратными ладонями.
После долгой паузы незнакомец снова окинул его пронзительным взглядом.
— Я мог бы поклясться, что вы Алберт Кэмпион, — сказал он, — потому что я слышал о нем сегодня вечером.
Все вернулось. Все, что успел предугадать Кэмпион за последние часы, полностью подтвердилось. Он еле сдержал себя и притормозил ход своих мыслей. Задавать вопросы стало слишком опасно. Уж больно проницателен этот старикан. К тому же, он его узнал. Конечно, у него нет полной уверенности, и в этом единственное спасение. Осталась одна надежда — отвлечь его внимание и заговорить о чем-нибудь еще.
Кэмпион лихорадочно искал подходящую тему. Что может интересовать торговца шерстью, если он, и правда, этим занимается? Может быть, овцы? Нет, это было бы абсурдно. Наверное, он утратил ощущение реальности. Безумие. Господи, о чем он сейчас должен говорить?
Старик откинулся на сиденье и скрестил короткие ноги.
— Мы всегда воевали с помощью денег, — заметил он, — не знаю, сможет ли это нас сегодня спасти.
Деньги. Ну, разумеется. Кэмпион чуть было не расхохотался. Почему он не подумал об этом раньше? В деньгах заинтересованы все. Это универсальная тема.
— Не знаю, — осторожно ответил он, выбрав безопасный поворот, — конечно, не стоит смешивать это с богатством.
— Нет, — коротко откликнулся старик, — нет, это не так, но теперь в нашем положении это все равно очень важно.
Он продолжил тему, легко и не без удовольствия рассуждая о борьбе. Она его явно интересовала. Он говорил четко и понятно, но Кэмпион даже не пытался следить за его словами. Он слышал голос, и этого ему было достаточно. Он успокоился, расслабился и потому смог на минуту задуматься. Поезд скоро прибудет на станцию. Предстоит трудное время. Верней всего, на вокзале будут сыщики. Вряд ли они его пропустят, хотя, похоже, уже искали его и хорошо, если в их распоряжении имеется только его словесный портрет, сделанный по телефону. Если так сложится, он позволит, чтобы задержали и допросили. Маловероятно, что в теперешнем состоянии его приговорят к повешению за убийство, а все прочее можно предпочесть это бесконечной погоне. Но пока, слава Богу, так вопрос не стоит. У него есть дело, и он должен любо ценой довести его до конца.
