Эллери Квин - Тайна Испанского мыса
— Где она спит? — сердито спросил Молей.
— В крыле для прислуги, на первом этаже.
— Вы заглядывали к ней? — рявкнул он на детектива.
— Разумеется, инспектор. — Парень выглядел испуганным. — Мы не думали... Но она исчезла. Забрала все свои пожитки, сумку, все. Откуда нам было знать, что...
— Если она улизнула из-под твоего носа, — зарычал инспектор, — я лично сорву с тебя полицейский значок!
— Ну-ну, инспектор, — нахмурился Эллери, — это маловероятно. Когда вы видели ее вчера в последний раз, миссис Годфри?
— Когда вернулась к себе после... после...
— После того, как вы покинули комнату Марко? Да? И?..
— Она обычно помогает мне перед сном, расчесывает волосы. Я позвонила ей. Но она долго не появлялась.
— Это не похоже на нее?
— Нет. Когда она, наконец, появилась, то пожаловалась на плохое самочувствие и попросила позволения уйти. Ее щеки горели, а глаза блестели, словно у нее была лихорадка. Разумеется, я разрешила ей сразу же уйти.
— Она навешала вам лапши на уши, — буркнул инспектор. — Который был час, когда она покинула вашу комнату?
— Не помню точно. Около часу, полагаю.
— Кстати, миссис Годфри, — осторожно произнес Эллери, — как давно эта женщина работает у вас?
— Недавно. Моя прежняя горничная неожиданно уволилась весной, и после этого ко мне нанялась Питтс.
— Полагаю, вы не знаете, куда она могла уехать? — раздраженно поинтересовался Молей. — Славный вы зверинец тут развели, понимаешь...
Здоровенный полицейский в униформе объявил от дверей:
— Лейтенант Коркоран послал меня доложить, инспектор, что из гаража пропала желтая спортивная машина с открытым верхом. Он только что проверил это в присутствии Джерома и двух шоферов.
— Желтая машина?! — удивленно воскликнула Стелла Годфри. — Но ведь это машина Джона Марко!
Молей выпучил красные от усталости глаза. Потом набросился на детектива:
— Какого черта ты стоишь тут, как чертова статуя? Давай действуй! Проследи эту машину! Должно быть, эта Питтс слиняла на ней ночью. Давай жми на всю катушку, остолоп!
Мистер Квин вздохнул.
— Кстати, миссис Годфри, вы сказали, что ваша прежняя горничная уволилась неожиданно? Как по-вашему, у нее была для этого какая-то причина?
— Да нет, — медленно ответила женщина. — Я сама этому удивилась. Она была хорошей девушкой, и я хорошо ей платила. Она не раз говорила, что очень довольна местом. А потом... потом взяла и уволилась. Без всякой на то причины.
— Может, — громыхнул Молей, — она была коммунисткой?
— Ха-ха, — рассмеялся Эллери. — Надеюсь, вы наняли Питтс через агентство, миссис Годфри?
— Нет. Ее мне порекомендовали. Я... — Миссис Годфри замолчала так резко, что даже Молей перестал мерить шагами комнату и удивленно уставился на нее.
— Так ее вам порекомендовали, — напомнил Эллери. — И кто же оказал вам эту дружескую услугу, миссис Годфри?
Она прикусила тыльную сторону ладони и наконец прошептала:
— Это очень странно. Я только что вспомнила... это был Джон Марко. Он сказал, что хорошо знает эту девушку и что она нуждается в помощи...
— Еще бы! — сухо отреагировал Эллери. — Честная девушка, а, инспектор? Хмм. Так что этот спектакль на террасе ночью разыгрывался не ради Джерома, верно?.. Итак, сэр, пока вы пытаетесь развести руками море здешних бед, должен заметить, что я просто засыпаю на ходу. Миссис Годфри, не могли бы вы снабдить меня провожатым, чтобы он проводил меня в прибежище, которое ваша дочь была так добра предложить для отдыха моим усталым костям?
Глава 8
О ГОСТЕПРИИМСТВЕ
Корабль тонул в море. Красные волны высоко вздымались, а корабль был игрушечным. На носу судна стоял колосс, совершенно голый, с вожделением взиравший на темную луну, нависшую прямо над его головой. Корабль затонул, и гигант исчез. Но в следующее мгновение его голова маленькой точкой заколыхалась на морской глади, слепо обращенная в сторону темных небес. Луна ярко светила ему в лицо: это был Джон Марко. Затем море исчезло, и Джон Марко превратился в крохотного фарфорового человечка, болтающегося в стакане воды. Он был мертвым и затвердевшим. Прозрачная жидкость поддерживала на плаву покрытое глазурью тело, колыхала курчавые волосы, то и дело ударяя его о стенки стакана, который постепенно становился непрозрачным с примесью алого цвета, походившего на...
Мистер Эллери Квин открыл в темноте глаза, чувствуя жажду.
На какое-то мгновение в его голове воцарилась головокружительная пустота. Затем память приплыла обратно, и он, сев и облизав сухие губы, принялся на ощупь искать в темноте рядом с кроватью настольную лампу.
— Нельзя сказать, чтобы мое хваленое подсознание оказало мне хоть какую-то услугу, — пробормотал он, нащупывая выключатель. Комната мгновенно ожила. В горле першило. Он нажал на кнопку у кровати, взял сигарету из лежащего рядом с кроватью портсигара и, закурив, снова лег.
Во сне он видел мужчин и женщин, моря и леса, странно оживший бюст Колумба, окровавленный виток проволоки, убегающую по волнам яхту, одноглазого монстра и... Джона Марко. Марко в театральном плаще, Марко голого, Марко в белом льняном костюме, Марко во фраке, Марко с растущим изо лба рогом, Марко, занимающегося на экране любовью с толстухой, Марко, танцующего адажио в трико, Марко, поющего в камзоле и обтягивающих рейтузах, Марко, выкрикивающего оскорбления. Но ни разу в его турбулентном сне не мелькнуло даже намека на вразумительный ответ, кто и зачем убил этого Марко. Голова раскалывалась от боли, и он не чувствовал себя отдохнувшим.
Эллери хрипло откликнулся на стук в дверь, и в комнату вплыл Тиллер с подносом, на котором стояли бутылки и стаканы. Тиллер отечески улыбался.
— Хорошо поспали, сэр? — спросил он, ставя поднос на ночной столик.
— Отвратительно. — Эллери скривил гримасу, глянув на содержимое бутылок. — Простой воды, Тиллер. Я просто умираю от жажды.
— Да, сэр, — ответил Тиллер, поднимая вверх аккуратные бровки. Он убрал поднос с выпивкой и поставил вместо него графин с водой. — Не сомневаюсь, что вы еще и проголодались, сэр, — негромко заметил он, когда Эллери опустошил третий стакан. — Я сейчас принесу вам поднос с едой.
— Бог ты мой! Который теперь час?
— Все уже давно поужинали, сэр. Миссис Годфри велела не беспокоить вас и судью Маклина. Почти десять вечера, сэр.
— Как мило со стороны миссис Годфри. Поднос, э?.. Господи, я голоден как волк. А судья еще спит?
— Думаю, что да, сэр. Он не звонил.
— «Ты спишь, Брут, а Рим по-прежнему в цепях», — процитировал Эллери грустно. — Ну что ж, сон — это самое великое благо для здоровья. Оставим пожилого джентльмена предаваться отдыху; он его заслужил. А теперь несите сюда поднос, Тиллер, мой друг, а я пока совершу омовение моего тела. Знаете, мы должны платить дань уважения Господу, обществу и самим себе.
