Саймон Толкиен - Последний свидетель
— Может, и захватила.
— Вы помогали ей собираться?
— Да.
— И медальон находился в чемодане?
Экономка не ответила.
— Ну, что же вы, миссис Мартин. Отвечайте. Леди Энн брала драгоценности в Лондон, так или нет? И это вы помогали ей отбирать и паковать вещи?
— Да.
— И медальон был в числе украшений, которые она с собой захватила?
Снова нет ответа.
— Так да или нет, миссис Мартин? — На сей раз Майлз говорил громче, в голосе его звучала особая настойчивость. И экономка в конце концов сдалась:
— Да, она брала его. А потом привезла обратно.
— Откуда вам известно последнее?
— Да потому, что я видела медальон у нее на шее. В день убийства. Я ведь уже говорила.
— Нет, вы говорили несколько иначе. Что видели только золотую цепочку. Возможно, на этой цепочке висело какое-то другое украшение.
— Не думаю.
— И до сегодняшнего дня вы ни разу не упоминали об этом золотом украшении? Во всяком случае, в письменных ваших показаниях этого нет.
— Я не знала, что это так важно, когда давала те показания. Ведь это было до того, как Том нашел медальон.
— Так получается, что пока он не нашел его, вы о нем молчали, верно? И полиции не сказали ни слова, я прав?
— Тогда я не знала, что надо было.
— Медальон нашли больше девяти месяцев тому назад, миссис Мартин. За все это время вы не раз могли сообщить о нем, однако же почему-то этого не сделали. Ждали сегодняшнего дня. Встает вопрос, почему. Может, потому, что эта мысль пришла к вам лишь недавно? Во время одного из долгих вечеров, которые вы проводили с Томасом Робинсоном, разгуливая по пляжу? И делать вам больше было нечего, кроме как говорить о предстоящем процессе?
— Дел у меня хватает. После смерти леди Энн веду хозяйство в доме в одиночку.
— Вы говорили с Томасом о медальоне, миссис Мартин?
— Может, и говорила.
— Ну, разумеется, говорили, именно поэтому и вынесли на процесс всю историю. Потому что он сказал, как это важно для суда. Важно, чтоб кто-то видел медальон на шее леди Энн по возвращении из Лондона. Верно, миссис Мартин?
— Не понимаю, о чем это вы.
— Не понимаете, о чем я говорю? Прекрасно. Тогда позвольте мне задать обобщенный вопрос обо всех этих драгоценностях. Леди Энн любила говорить о своей коллекции?
— Да, она ею очень гордилась.
— И не делала секрета из того факта, что фамильные драгоценности хранятся в доме, верно? Это было известно всем ее знакомым, так или нет?
— Это было известно ей, — сказала экономка, указывая на скамью подсудимых. — Грета знала. Поэтому и подослала тех двоих.
— Хорошо, миссис Мартин. Давайте поговорим и об этом. Давайте вспомним день убийства. Итак, моя клиентка сказала вам, что миссис Болл пригласила Томаса остаться у нее переночевать, верно?
— Верно.
— Когда именно она вам это сказала?
— Вроде бы накануне, в воскресенье. Или утром того дня, когда все это случилось. Не уверена, точно не помню.
— Не уверены? И не помните, где именно вы находились, когда состоялся этот разговор?
— Нет, не помню. Прошло уже больше года.
— Это верно, больше года. Не помните, когда и где вы говорили об этом с моей клиенткой. Так как же вам удалось запомнить, что именно она тогда говорила?
— Запомнила, и все тут.
— Но с какой стати вам было это запоминать, миссис Мартин? Ведь не такая уж важная была затронута тема, поедет Томас в гости к Эдварду или нет. Но сам факт почему-то оказался для вас важным. Наверное, важным потому, что вы должны были подвезти Томаса.
— Ну а кто же мог пригласить его, как не миссис Болл? — парировала экономка, косясь на скамью, где сидела сторона обвинения.
— Леди Энн попросила Грету позвонить миссис Болл. Грета не сказала вам об этом, видно, сочла необязательным доводить до вашего сведения. Просто сообщила вам о договоренности, и все.
— Миледи никогда не стала бы просить Грету об этом. Она попросила бы меня.
— Но вас же не было дома в воскресенье днем, или я ошибаюсь, миссис Мартин? Вы отсутствовали.
— При чем здесь воскресенье днем?
— Да при том, что звонок был сделан именно в воскресенье днем, так нам сказала миссис Болл. — В голосе Майлза отчетливо звучали торжествующие нотки.
Он помолчал секунду, затем продолжил:
— Хорошо, вернемся теперь к событиям понедельника. Вы говорили, что проверили перед отъездом все окна и двери, верно?
— Все, за исключением калитки в южной стене.
— Меня больше интересует северная. Вы совершенно уверены, что она была заперта?
— Совершенно. Прекрасно помню, как прошла по лужайке, как повернула ключ в замке.
— Понятно. Ну а окна?
— Все были закрыты, за исключением окон в гостиной.
— И окна в спальне Томаса тоже?
— Да. Там тоже.
— Но ведь день выдался такой теплый, миссис Мартин, не правда ли? Именно поэтому леди Энн и сэр Питер держали окна в гостиной открытыми.
— Ну, наверное. День был летний.
— Хорошо. Еще один, последний вопрос об этом дне, миссис Мартин. Известно, что леди Энн принимала на ночь снотворное. И это было для нее обычной практикой?
— Да. У нее, бедняжки, всегда было плохо со сном. Еще с детства.
— Спасибо. И наконец, миссис Мартин, хотелось бы спросить вас о том, что произошло в доме «Четырех ветров» девять дней тому назад. Если точней, в среду вечером, пятого июля.
— А что? — как-то подозрительно и настороженно спросила пожилая дама.
— Около шести вечера вы отправились на встречу в Женском институте во Флайте. Верно?
— Да. Примерно в это время.
— И перед отъездом вы, как я полагаю, проверили все окна и двери. За исключением южной калитки, правильно?
— Проверила.
— И калитка в северной стене была заперта, так?
— Да, заперта.
— Вы столь же уверены в этом, как тогда, когда говорили, что в день убийства калитка была заперта?
— Да.
— Ну а двери в дом? Они тоже были заперты?
— Да, были заперты. У Тома были ключи. При надобности мог бы отпереть.
— И когда вы вернулись из города, то застали в доме полицейских, верно?
— Да, их было четверо. Все осматривали, шастали повсюду, весь дом вверх дном перевернули. Эти бандиты приходили снова. Так сказал мне Том.
— Да, конечно, если только он не выдумал.
И тут Майлз Ламберт неожиданно опустился на свое место, а миссис Мартин так и осталась стоять, прямая и сухонькая, как палка.
ГЛАВА 15
— Ну, как все прошло, милая? — спросил сэр Питер.
Он находился рядом с Гретой на заднем сиденье «Даймлера». Джон, шофер, вез их из суда домой. Мимо затемненных тонированных стекол автомобиля проплывали улицы Лондона.
