Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты
Я вышел в безмолвный коридор. Пол в лифте был застелен плюшевым ковриком.
24
Дом на Вэстмор-стрит оказался небольшим одноэтажным каркасным строением позади большого дома. Номера на нем видно не было, но на двери впередистоящего дома виднелся подсвеченный лампочкой трафарет «1618». Мимо окон большого дома на задворки вела узкая бетонированная дорожка. Перед нужной мне дверью была малюсенькая веранда с единственным стоящим на ней стулом. Я поднялся и позвонил.
Звонок прозвенел совсем близко. Входная дверь была открыта, но вход преграждала дверная решетка; за ней было темно.
Из темноты донесся недовольный голос:
— Ну что там еще?
— Мистер Тэлли дома? — сказал я, обращаясь в темноту.
Голос стал вялым и равнодушным.
— А кто его спрашивает?
— Знакомый.
Женщина, находившаяся в темноте, произвела горлом какой-то неопределенный звук, который, должно быть, означал, что ответ ее позабавил.
— Ну ладно, — сказала она. — Сколько теперь?
— Это не счет, миссис Тэлли. Я полагаю, вы миссис Тэлли?
— Ох, шли бы вы да оставили меня в покое. Нет здесь мистера Тэлли. Не было его и не будет.
Я почти прижал лицо к решетке и попытался заглянуть в комнату. Разглядел смутные очертания мебели. В том месте, откуда слышался голос, стояло что-то похожее на кушетку. Женщина лежала на ней. Лежала она, похоже, на спине и глядела в потолок. Лежала совершенно неподвижно.
— Я болею, — произнес голос. — У меня всюду неприятности. Уйдите и оставьте меня в покое.
— Я только что разговаривал, с Грейсонами, — сказал я.
Несколько секунд женщина молчала, не двигаясь, потом послышался вздох.
— Отроду о таких не слышала.
Я прислонился к дверной раме и посмотрел туда, откуда вела узкая дорожка. На противоположной стороне улицы стояла машина с зажженными подфарниками. Стояли там и другие машины.
— Нет, слышали, миссис Тэлли. Я на них работаю. Они не сложили оружия. А вы? Вы ничего не хотите сказать?
— Я хочу, чтобы меня оставили в покое, — произнес голос.
— Мне нужна информация, — сказал я. — И я ее получу. Если удастся, то без шума. А нет — тогда со скандалом.
— А, еще один легавый? — спросил голос.
— Вы же понимаете, что я не полицейский, миссис Тэлли. Грейсоны не стали бы разговаривать с полицейским. Позвоните им и спросите.
— Никогда о них не слышала, — ответил голос. — А если бы и слышала, то у меня все равно нет телефона. Проваливай, легавый. Болею я. Уже месяц как болею.
— Моя фамилия Марло, — сказал я. — Филип Марло. Я частный детектив из Лос-Анджелеса, и я разговаривал с Грейсонами. У меня уже есть кое-что, но еще мне хотелось бы поговорить с вашим мужем.
Женщина на кушетке издала слабый смешок, едва долетевший до меня с другого конца комнаты.
— «У него уже есть кое-что», — передразнила она. — Как это все знакомо. Боже мой, как же знакомо. У него кое-что есть. У Джорджа Тэлли тоже однажды кое-что было.
— Он может все вернуть, — сказал я, — если сделает верный ход.
— Если вы пришли за этим, — сказала женщина, — то его можете вычеркнуть прямо сейчас.
Вместо ответа я поскреб подбородок. На улице позади меня кто-то включил фары. Я не понял, зачем. Потом выключили. Похоже, происходило все это рядом с моей машиной.
Бледное пятно лица на кушетке двинулось и исчезло. На его месте показались волосы. Женщина повернулась лицом к стене.
— Я устала, — произнесла она. Звук голоса гасила стена. — Чертовски устала. Убирайтесь, мистер. Будьте добры, уйдите.
— Может быть, поможет небольшая сумма?
— Вы не чувствуете сигарного дыма?
Я принюхался. Никакого дыма не почувствовал.
— Нет, — сказал я.
— Они приходили сюда. И пробыли Два часа. Боже, как я устала от всего этого. Уходите.
— Послушайте, миссис Тэлли…
Она повернулась на кушетке, и в темноте опять возникли смутные очертания ее лица. Я почти различал глаза.
— Это вы послушайте, — сказала женщина. — Я вас не знаю. И знать не хочу. Сказать мне вам нечего. А если бы и было чего, то все равно не сказала бы. Живу я здесь, мистер. Если только это можно назвать жизнью. Хоть так, все-таки. Я хочу хоть немного тишины и покоя. А теперь уходите, оставьте меня одну.
— Впустите меня, — попросил я. — Мы могли бы все обсудить. Уверен, что смогу доказать вам…
Внезапно женщина снова перевернулась на кушетке и грохнула ногами об пол. В ее голосе послышался нескрываемый гнев.
— Если вы сейчас же не уйдете, — сказала она, — я заору как сумасшедшая. Немедленно. Сию же секунду!
— Ладно, — быстро проговорил я. — Я оставлю свою карточку. Это чтобы вы не забыли, как меня зовут. Вдруг еще передумаете. — Я достал карточку, просунул ее сквозь прутья решетки и сказал: — Спокойной ночи, миссис Тэлли.
Ответа не последовало. Из комнаты, слегка поблескивая в темноте, на меня смотрели ее глаза. Я спустился с веранды и по узкой тропинке пошел на улицу.
На противоположной стороне тихо жужжал мотор машины с зажженными подфарниками. На тысячах улиц у тысяч автомобилей тихо жужжат моторы.
Я сел в «крайслер» и завел двигатель.
25
Вэстмор-стрит — улица, протянувшаяся с севера на юг на окраине города. Я поехал на север. На первом же перекрестке машина запрыгала на рельсах заброшенной городской железной дороги, и я въехал в квартал, заваленный металлоломом. За деревянными заборами, словно на полях современных сражений, в самых Нелепых положениях лежали искореженные кузова старых автомобилей. В свете луны видны были груды заржавленных запчастей вышиной с дом, между ними — проходы.
В зеркале заднего вида появились автомобильные фары. Они увеличивались. Я нажал на газ, достал из кармана ключи и открыл перчаточный ящик. Вынул оттуда револьвер калибра 38 и положил на сиденье рядом с собой.
За свалкой металлолома начался кирпичный завод. Вдалеке торчала бездействующая труба печи для обжига. Черные груды кирпича, низкое деревянное здание с вывеской, ни движения, ни огней.
Машина, шедшая за мной, приближалась. В ночи зазвучал тихий вой надсевшей сирены. Звук этот разнесся к востоку, вдоль заброшенного поля для гольфа, и к западу, над кирпичным заводом. Я прибавил газу, но это уже не помогало. Машина нагоняла меня, и внезапно вся дорога озарилась красным светом сигнального фонаря.
Машина поравнялась со мной и стала перерезать мне путь. Я резко затормозил, пропустив полицейскую машину вперед, и задним ходом сделал разворот, сэкономив на этом с полдюйма. Рванул машину в противоположную сторону. Позади я слышал глухой лязг сцепления и бешеный рев мотора; красный свет фонаря осветил огромную территорию кирпичного завода.
