Дэвид Маркум - Новые записки Шерлока Холмса (сборник)
– Евангелие от Иоанна, глава четвертая, строфа сорок четыре, – одновременно ответили и Холмс, и Зайгер. Поглядев друг на друга с удивлением, они тут же рассмеялись. Нас с Тенли это тоже развеселило. Лишь безразличный ко всему Гриффин молча делал свое дело. Вскоре показался лагерь Вилкиса.
Еще накануне нам сообщили, что палатки расположены довольно хаотично: все они были разбиты у деревьев, которые росли у ручья, питавшего южный участок земель Холмсов. Как бывший военный, я сразу понял, что палатки представляют собой военную амуницию, которая вышла из употребления по меньшей мере лет двадцать назад.
Все шатры были бледно-коричневого цвета. Они уже давно потускнели под воздействием осадков и плесени. Впрочем, уродливый оттенок удачно сочетался с холщовыми заплатками самых разных цветов, нашитых поверх ткани в случайном порядке. Это придавало шатрам определенный цыганский шарм.
Тенли провел нас в палатку покрупнее, которая располагалась ближе к центру. Перед ней на складном стуле сидела девушка. У ее ног дымился погасший костер – вероятно, не так давно она готовила завтрак. Когда мы подошли поближе, она встала и сжала руки в кулаки.
– София, – обратился к ней Тенли, – специально из Лондона прибыли джентльмены, которые будут заниматься расследованием смерти твоего отца. Это мистер Шерлок Холмс и доктор Уотсон. Это Зайгер Холмс, сын Шерринфорда Холмса.
– Сын убийцы, вы хотели сказать, – прошипела она, тут же поворачиваясь к Зайгеру. Это было настолько неожиданно, что мальчик на мгновение потерял самообладание и в испуге отступил.
София Вилкис была молоденькой девушкой немногим старше двадцати, с землистым оттенком кожи, ростом не более пяти футов. Цвет ее распущенных волос сложно было определить – нечто между смоляным черным и темно-каштановым. Ее роскошные кудри так и манили к себе, только что причесанные, сияющие в свете утреннего солнца. Надо заметить, чертами лица она не вышла: кустистые брови, походившие на густые брови отца, точно так же выступали вперед, нависая над темными глазами. Нижняя губа чуть отвисала к мягко очерченному подбородку, частично обнажая белые, слегка кривые зубы. Когда София говорила, губы подтягивались и лицо приобретало выражение решимости.
– Мисс Вилкис, – обратился к ней Холмс, – не могли бы вы еще раз рассказать о той беседе, свидетелем которой, по вашим словами, стали в ночь убийства вашего отца?
– По моим словам? Я действительно все слышала! Этот человек, мерзкий убийца, постоянно приходил в лагерь и пытался запугивать моего отца. Он заявил, что тот оставил свой «истинный путь», уж не знаю, что это значит. Они каждый вечер это обсуждали, но в тот раз, когда мой отец погиб, посетитель был настроен куда агрессивнее. Он даже стал угрожать моему отцу. Сказал, что у тех, кто сворачивает с «пути истинного», остается не так уж много времени, чтобы исправить ошибку.
– Говорите, он запугивал вашего отца? – переспросил Тенли. – А в прошлый раз вы об этом не рассказывали.
– Только что вспомнила, – ответила девушка, с вызовом скрещивая руки на груди.
– И что же такое «истинный путь»? – спросил Холмс.
– Откуда мне знать, – удивилась София. – Сколько себя помню, отец всегда был пастырем. Когда я была совсем маленькой, он даже служил в церкви, но затем решил, что его призвание – помогать верующим, пока те заново обретают веру в святых местах по всей Британии. В течение последних нескольких лет мы даже ездили на континент – посещали святыни Франции, Германии и Бельгии.
– А на чем базируется финансирование общины? – поинтересовался Холмс.
Должен заметить, меня и самого мучил тот же самый вопрос. Судя по спартанским условиям в лагере, пересечение Ла-Манша вряд ли принесло паломникам несметные богатства.
– В молодости отец получил наследство, – ответила София. – Да и у членов нашей общины имеются кое-какие средства, которые они разделили с остальными, присоединившись к нам. При необходимости они вносят вклады. Но, как видите, у нас не так много потребностей. – И она указала на палатки, у которых собравшиеся занимались своими делами: кто чинил одежду, кто помешивал похлебку в котелках, подвешенных над огнем.
– Кто же встанет во главе общины с уходом вашего отца? – спросил я.
– Я, – просто ответила София. – Отец был бы согласен.
– У вашего отца были враги? – поинтересовался Холмс.
– Знаю, к чему вы клоните! – воскликнула она. – Хотите, чтобы я заявила, будто отца убил кто-то другой. Как бы не так! Папаша вот этого мальчишки убил моего отца! Поклясться готова!
Холмс и Тенли еще какое-то время задавали Софии вопросы, но никакой информации из нее больше не удалось вытянуть. К тому же она упорно придерживалась мнения, будто убийцей был именно Шерринфорд Холмс. Излишняя самоуверенность выдавала в ней человека с ограниченными интеллектуальными возможностями. Все это время Зайгер стоял в сторонке, наблюдая за девушкой и явно побаиваясь ее. При этом он с такой силой сжимал лямки рюкзака, что костяшки пальцев побелели.
В конце концов мы поблагодарили девушку и покинули лагерь. София ушла в палатку и закрыла застежку изнутри. Мы направились к экипажу – терпеливый Гриффин ссутулился на теплом утреннем солнце. Мы уже отошли от шатра Софии на тридцать – сорок футов, как нас окликнул пожилой мужчина, восседавший на табуретке у палатки поменьше.
– Ее отец никогда ни с кем не обсуждал истинный путь, – заявил он. – Об истинном пути тут говорила только сама София да богач, который ее навещал.
Мы столпились вокруг неожиданного помощника, стараясь не повышать голос, чтобы никто не мог подслушать наш разговор.
– Что за богач? – спросил Холмс.
– Да этот Морланд, – ответил старик. – С тех пор, как мы разбили лагерь, уже несколько раз заявлялся. Они постоянно шептались у моей палатки. На меня они внимания не обращали, буквально за человека не считали, вот и обсуждали свои дела в моем присутствии.
– И о чем они говорили? – уточнил Тенли.
– София утверждала, что поможет всем вернуться на путь истинный и что убеждения ее отца – лишь слабое подобие истины. А Морланд знай поддакивал: дескать, поведем за собой остальных вместе, дорогая. Аж тошно.
– Так что же это за истинный путь? – спросил Холмс.
– Вот уже не знаю, – ответил старик. – Вроде бы, по ее мнению, отец принял правильное решение, когда собрался навестить древние руины, вот только он якобы зря тратил время, пытаясь войти в контакт совершенно не с теми духами. Сдается мне, София намерена добраться до духов более свирепых, чем те, в которых верил ее отец.
– И во что же он верил?
– Да я точно и не знаю, – пожал плечами старик.
