Рекс Стаут - Черная гора (сборник)
– Мы не можем путешествовать по горам при свете дня. Нам нужно где-нибудь затаиться… Я знаю подходящее место – мы пересидим там до темноты.
– Нет. Мы должны идти сейчас.
– Это невозможно. Живыми мы до долины не доберемся. Даже ночью это достаточно опасно.
Вульф похлопал его по плечу:
– Вы просто напуганы, товарищ Зов, и это вовсе не удивительно. Но я вынужден настаивать. Вы сами видели, каков мой сын в деле. Можете на него положиться. Сам же я больше ни за что не соглашусь путешествовать ночью по здешним горам. Вас в таком состоянии я тоже бросить не могу. У вас было оружие?
– Да.
– Пистолет?
– И нож. Они положили их в ящик стола.
Зов оперся руками о поверхность валуна, пытаясь приподняться.
– Я схожу и принесу их.
– Нет, вы должны беречь силы, – остановил его Вульф. – Пусть мой сын сходит. Алекс, пистолет и нож товарища Зова находятся внизу, в ящике стола. Сходи и принеси их.
– А что за пистолет?
Переводить ответ Вульфу не пришлось. Слово «люгер» одинаково звучит что на сербохорватском, что на албанском, и мне доводилось его слышать. Нужный стол с ящиком я нашел сразу. Кроме пистолета и складного ножа в ящике лежали наручные часы в корпусе из нержавеющей стали и кожаный бумажник с документами, включая бумагу с красной печатью и фотографией Зова. Фотокамера его тоже не любила.
Когда я приблизился, Вульф сказал:
– Пистолет оставь у себя. Отдай ему только нож.
– Я нашел еще часы и бумажник с документами.
– Отдай их ему. – Он повернулся к Зову: – Ваш пистолет пока будет храниться у моего сына. После того, что вы перенесли, вам не стоит подвергать себя ненужному риску.
Зов рассовал по карманам переданные мною вещи и угрюмо попросил:
– Отдайте мне пистолет.
– Отдадим. Он трофейный?
– Да. Я снял его в войну с убитого немца.
– Немудрено, что вы им дорожите. Должно быть, вы его и в Нью-Йорк захватывали?
– Да. В Нью-Йорк и на другие задания тоже. Отдайте мне его.
– Позже. Ответственность за благополучный исход нашего путешествия я беру на себя. Вы с моим сыном сверстники. Жаль, что вы не можете общаться. Вы совсем не знаете английского?
– Почему – несколько слов знаю. «Доллар», «о’кей», «сигарета».
– Я жалею, что в свое время не обучил его сербохорватскому. Как-никак мы уже здесь довольно давно. Я пойду вперед, а мой сын будет охранять наши тылы. Пошли.
Будь у него пистолет, Зов, пожалуй, мог и заупрямиться, но без пушки крыть ему было нечем, и он повиновался. Мы напились из ручья и двинулись в путь. Зов подволакивал ногу, хотя вряд ли испытывал сильную боль. Скорее хромота его происходила из недостатка энтузиазма, чем из болезненного состояния. Когда, вступив в расщелину, мы начали взбираться в гору и Вульф остановился, чтобы перевести дух, я спросил его:
– А где нас ожидает шарада? Вы мне не сказали.
– Это и ни к чему. Старайся говорить поменьше. Разговоры о скромных лингвистических познаниях могут оказаться блефом. Я скажу тебе, когда выхватывать револьвер.
– Вы могли хотя бы передать мне содержание вашего последнего разговора.
Путешествие возобновилось. Топая следом за Зовом, я раздумывал о том, что мы разжились приличной добычей – заполучили не только убийцу, но и оружие. Остальные улики уже приобщены к делу – я сам видел, как прозектор извлекал пули из тела Марко.
Мне вспомнилась первая фраза из руководства по криминалистике: «Расследуя уголовное преступление, следователь должен не забывать о прямых доказательствах. Как только преступник задержан и добыты улики, следствие можно считать завершенным».
Черта с два завершенным! – подумал я. Мне бы сюда этого автора, я бы заставил его проглотить целую главу.
Предполагалось, что я должен ни о чем не задумываться, полностью положившись на Вульфа. Но когда мы приблизились к тому месту, где надо было сходить с тропы, если в припадке дурости вам захотелось прогуляться по горному карнизу к пещере, я сократил расстояние между мной и Зовом и насторожился. И… ничего. Никто не показался нам на глаза и не издал ни звука.
Вы спросите, почему Вульф держал меня в неведении, хотя для разъяснения его планов хватило бы и десятка слов?
Мне предстояло произвести определенное впечатление на Зова, когда мы достигнем оговоренного места. И Вульф опасался, что, будучи посвященным в его замысел, я могу перестараться или, напротив, недотянуть – уж не знаю, чего он там думал. Он был убежден, что неведение сделает мое поведение более натуральным.
Вас удивляет, что меня использовали втемную, а я этому не противился? Я протестовал, и не раз, в минувшие годы, но тут, в Черногории, мое сопротивление почему-то дало трещину.
Теперь, когда солнце в полном блеске стояло у нас над головами, я узнал тропу, на которую прошлой ночью мы вступили с Данило. Теперь мы скатывались с каменных осыпей на пятой точке, огибали скалы, обходили стороной заброшенные горные хижины, в одном месте перебрались через расселину десятифутовой ширины по узенькому мостику без перил, который совершенно выпал у меня из памяти.
Стрелки моих наручных часов показывали уже десять минут второго, когда мы остановились у ручья, чтобы утолить жажду и закусить шоколадом. Товарищ Зов слопал его больше, чем мы с Вульфом, вместе взятые.
Полчаса спустя тропа неожиданно вывела нас на широкое плато к дому, в котором появился на свет Вульф. Я чуть поотстал, чтобы поглазеть на это диво.
Судя по всему, задней стеной дому служил склон скалы. Два этажа, четырехскатная шатровая крыша, восемь окон с той стороны, на которую я смотрел, по четыре на каждом этаже. В трех окнах стекла разбиты. Деревянная дверь.
Я уже повернулся к Вульфу, собираясь известить, что намерен войти в дом первым и оглядеться, как он рявкнул:
– Револьвер, Арчи!
Меня словно вихрем развернуло. Рука сама выхватила из кобуры на бедре «кольт». Чуть поодаль от нас на краю открытого пространства стояли Данило, Йосип Пашич и еще двое, которые, похоже, прятались за валуном. Данило сжимал в руке револьвер, у остальных пушек при себе не было.
– Не стреляйте, – сказал Данило. – Вы можете ступать на все четыре стороны. Нам нужен только Петер Зов.
Вульф загородил Зова своим телом.
– Он идет с нами, и мы его не отдадим.
– Отдадите как миленькие. Он – наш.
Тут Вульфу было впору сказать: «Только через мой труп», но он от этого воздержался. Я же расставил ноги поудобнее и нацелил «кольт» прямо в пупок Данило. Вульф произнес:
– Этот человек находится под нашей защитой. А мы – граждане Соединенных Штатов, и если с нами что-то случится, то вам несдобровать.
