Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек (сборник)
Эмберли отправился на поиски дяди, тот все еще сокрушался из-за разбитой двери. Леди Мэттьюз поддакивала ему.
– Хочу, чтобы вы пошли и посмотрели, не пропало ли чего из вашего кабинета, дядя, – сказал Фрэнк.
– Да откуда мне знать, черт побери?! – сердито воскликнул сэр Хамфри. – Годы уйдут на то, чтобы привести бумаги в должное состояние! Нет, поверьте моему слову, нет в Англии больше ни закона, ни порядка!
– Может, вы держали что-то ценное в ящиках стола?
– Нет, не держал. Хоть какое-то, пусть и слабое, утешение знать, что труды проклятого вора остались без вознаграждения.
– И денег тоже не было? Вы уверены?
– Ну ясное дело, уверен! Скажи, я похож на человека, который станет оставлять деньги где попало?
– А вы, тетушка?
– О нет, дорогой, только счета и всякие безделицы. Не представляющие для него никакого интереса. Как думаешь, что он искал?
– Пока еще ничего не думаю и не предполагаю. – Эмберли, задумчиво щурясь, оглядел комнату. – Пока еще блуждаю во мраке… Итак, гостиная, кабинет и библиотека, но не столовая. Странно… Однако, похоже, у вас в доме имеется нечто очень интересующее взломщика. Может, какой-то документ, а, дядя?
– Ну разумеется, нет! Все важные бумаги я держу в банке. И потом, они не представляют ни малейшего интереса ни для кого, кроме меня.
– Но зачем этот тип бросал книги на пол? – задумчиво произнесла леди Мэттьюз. – Нет никакой необходимости, как мне кажется.
Эмберли взглянул на нее:
– Книги! Боже ты мой!
– Продолжай, Фрэнк! – вскинулась Фелисити. – Что ты хотел этим сказать? Господи, до чего же все это интересно, волнительно!
Эмберли не обратил на нее никакого внимания.
– Скажите, дядя, где книга, которую вы взяли у Фонтейна?
– У меня в комнате. Решил почитать на ночь. А что, собственно…
Эмберли резко развернулся:
– Принесите ее, быстро, Дженкинс! «Литературные казусы».
Леди Мэттьюз опустилась в кресло:
– Как восхитительно, как интригующе. Но почему именно книга, дорогой?
– Пока не знаю. Но думаю, взломщик искал именно эту книгу.
Тут вошел Дженкинс с книгой в руке, передал ему. Эмберли перелистал страницы, открыл и потряс ее, заглянул под корешок, тщательно прощупал обе стороны обложки.
– До чего интересно! – проворковала леди Мэттьюз.
Но Эмберли выглядел растерянным.
– Похоже, я ошибался, – пробормотал он. – Однако… Нет, все же думаю, что нет. – Он обернулся, взглянул на сэра Хамфри. – Любопытно…
– Чего тут любопытного? – проворчал тот. – Умоляю, выражайся яснее!
– Видимо, кто-то входил сегодня ночью к вам в комнату… – с задумчивым видом предположил Фрэнк.
Сэр Хамфри, который, подобно многим, искренне считал, что сон у него очень чуткий, возмутился. Он был готов поклясться, что никто не мог войти в комнату, не разбудив его.
– Фрэнк, дорогой, – вмешалась леди Мэттьюз, – все это, конечно, страшно интригующе, но прошу, не зли дядю.
– Извините, тетя. Да, неприятная вышла история. Ладно, пошел спать.
Тут сэр Хамфри спросил племянника, что может остановить взломщика, если тот вдруг попробует вновь проникнуть в дом через разбитую дверь. Но Эмберли не выразил никакой озабоченности по этому поводу. Он все еще держал книгу в руке. Так и ушел с ней наверх.
Глава двенадцатая
Энтони Кокрейн хотел было подойти к телефону, пронзительно трезвонившему в холле, но вежливый Бейкер его опередил. Дворецкий извинился за проявленную им нерасторопность и снял трубку, сказав «алло».
Кокрейн, все еще стоявший в холле, был готов поклясться, что ответил ему женский голос.
Дворецкий осторожно покосился на него и ответил довольно надменно:
– Не знаю, насколько удобно это сейчас… мисс…
Голос зазвучал снова. Бейкер послушал, затем осведомился:
– Ваше имя, будьте добры?..
Но, судя по всему, ответа не получил. Кокрейн заметил какое-то странное выражение на лице дворецкого и призадумался. Бейкер осторожно положил трубку рядом с аппаратом, затем прошел через холл по направлению к кухне. Заинтригованный Кокрейн какое-то время топтался возле двери в библиотеку, хотел посмотреть, кого он позовет. И вот – нельзя сказать, чтобы его сильно это удивило – через несколько минут в холле появился Коллинз и направился к телефону. Кокрейн быстро заскочил в библиотеку, притворил за собой дверь.
Камердинер взял трубку.
– Алло, Коллинз у аппарата. Кто вы?
– Думаю, вы знаете кто, – ответил женский голос.
Слуга настороженно оглянулся через плечо и тихо заговорил, поднеся трубку к губам:
– Нечего звонить мне сюда. Это небезопасно. Я ведь уже говорил.
– Тогда, думаю, нам лучше встретиться, – холодно произнес голос. – Сами понимаете, я могу доставить вам немало неприятностей.
Губы Коллинза скривились в невеселой улыбке:
– Все равно ничего тем самым не добьетесь.
– Не хотите встречаться со мной, не надо, это меня все равно не остановит. Или давайте договариваться, или я все разрушу. Я не шучу. Так и сделаю, обещаю. Как говорится, полбатона хлеба лучше, чем никакого хлеба. И эта половинка у меня. Ну так что?
Пальцы Коллинза впились в телефонную трубку с такой силой, что костяшки побелели – точно он сжимал чье-то горло, пытаясь удушить противника.
– Ладно. Но только больше не звоните мне сюда. Встретимся. Вот только пока не знаю, когда освобожусь. Дам знать.
– Можете и сейчас дать знать.
– Я же сказал, пока отлучиться не могу. Сами должны понимать. Увидимся, когда меня отпустят на вечер.
– Тогда сегодня вечером, – категорично заявила женщина. – И само собой, наедине.
– Но это небезопасно. Я не могу надолго отлучиться.
– Могу и сама к вам заглянуть, – примирительно заметил голос. – Но все же лучше постарайтесь удрать хотя бы на полчаса.
Слуга снова осторожно глянул через плечо:
– Ладно, договорились. Но только при условии, что вы больше не будете сюда звонить.
– Будешь умником, и звонить не стану. Где встретимся?
Коллинз призадумался на секунду-другую:
– Рискованно, конечно, хотя… Знаете павильон в лесу?
– Боюсь, что не знаю.
– Перед сторожкой есть ворота, оттуда начинается тропинка к коттеджу егеря. А сам павильон у озера, прямо за ним. Заблудиться невозможно. Буду там в шесть. – Он торопливо повесил трубку и направился к выходу из холла.
Тут из библиотеки вышел Фонтейн, затворил за собой дверь. Он озабоченно хмурил брови, подозрительно смотрел на лакея.
– Кто это тебе звонил? Мистер Кокрейн только что спрашивал: в курсе ли я, что мои слуги пользуются телефоном для своих частных нужд? Так кто звонил?
Коллинз застыл на месте, стыдливо опустив глаза. Уголки губ скорбно скривились, он упорно молчал.
