Томас Фрэнк - Шерлок Холмс и Священный Меч
– Ничего особенного, – ответил он уклончиво.
– Но вы что-то подозреваете? Ведь вы, здешние, отличаетесь способностью предугадывать события.
Он не стал оспаривать мое утверждение, наоборот, с готовностью согласился.
– Египет, знаете ли, теснее связан с Востоком, чем с Европой. Все восточные люди в глубине души ужасно суеверны. Давно уже назрел очередной период религиозного возрождения мусульман. Город взбудоражен каким-то пророчеством или слухом, скорее всего слухом.
Поскольку он был не склонен продолжать разговор, я попробовал расшевелить его.
– Уж не грозит ли нам очередная история с Махди?
– Боже сохрани! Слух очень странный: будто пророк вот-вот восстанет из могилы. В «Аль-Ахрам» появилась подстрекательская статья… – Заметив мое недоумение, он поспешил разъяснить: – Здесь это ведущая газета. Для них довольно необычно комментировать слухи, распространяемые в мечетях и на базарах, но…
Полковник Грей отставил свой бокал.
– Не хотите ли еще? – поинтересовался он.
– Нет, спасибо. Послушайте, я вам очень признателен за то, что вы взяли на себя труд стать моим гидом, но не хочу быть вам обузой. Я пообедаю здесь, в гостинице, а затем хорошенько отосплюсь.
– Да, мистер Холмс говорил, что весьма озабочен вашим состоянием.
Я почувствовал, что полковник не прочь был освободиться от меня.
– Я зайду утром, надеюсь, к этому времени мистер Холмс уже появится, – сказал он, несильно пожимая мою руку. Затем снова хмыкнул и, видимо, решил еще немного задержаться.
– В Лондоне, знаете ли, нелегко понять, что здесь происходит.
– На границах Империи?
– Да. Но, похоже… ваш друг неплохо осведомлен.
Можно было только догадываться, каким образом полковник Грей разузнал об этом. И я, естественно, усомнился, в самом ли деле этот типичный на вид старый колониальный служака с холерическим лицом таков, каким представляется.
Понежившись в прохладной ванне, я надел легкий костюм, который по совету полковника купил в лавке напротив, и отправился ужинать. Но после изнурительного путешествия аппетита у меня все еще не было.
Поужинав, я направился на веранду гостиницы. Приятно было чувствовать твердый пол под ногами. С заходом солнца легче дышалось, впрочем, даже вечер не принес освежающей прохлады. Однако в своем новом костюме я от жары не страдал, но, не имея никаких известий от Холмса, прямо-таки не знал, что делать: то ли пересечь улицу и осмотреть расположенные под аркадами магазинчики, то ли возвратиться к себе в номер, как вдруг увидел его…
Он шел по Шария Камель, коренастый, коротконогий, правда, это не мешало ему двигаться достаточно быстро. Говорят, все восточные люди, все китайцы на одно лицо, но, вопреки этим разговорам, я сразу же узнал Лу Чанга, адвоката-китайца, чьими услугами пользовался Чу Санфу. При свете фонаря я успел разглядеть его лицо с оливковым отливом и слегка раздвинутыми губами. Ослепительно белые зубы были такими крупными и такой правильной формы, что легко сошли бы за фальшивые.
Не раздумывая, я отбросил прочь папиросу и пошел за ним следом. Адвокат направлялся в сторону парка Эзбекийе и для удобства наблюдения я перешел на другую сторону улицы. На ходу я вспоминал, какую необыкновенную ловкость проявлял Скользкий Стайлс, который достиг в деле слежки просто поразительных успехов. По улице двигался довольно густой поток экипажей и меня не так-то просто было заметить, а в случае чего я мог бы повернуться лицом к одной из многочисленных витрин.
Сначала я действовал интуитивно, но затем стал мысленно оценивать ситуацию. Конечно, появление лондонского адвоката в Каире не могло не вызывать удивления, но, с другой стороны, что удивительного в том, что члены шайки Чу Санфу уже собрались там, куда направлялся их предводитель?
Если бы я только смог узнать, где остановился Лу Чанг, я сообщил бы эту важную информацию Холмсу, когда он прибудет в Каир. Затем у меня мелькнула мысль, как было бы хорошо, если бы великий сыщик был со мной, ведь следовать по пустынным улицам почти незнакомого мне города за членом преступной группы – дело весьма рискованное и помощь бы мне не помешала. Но мое предприятие не для слабонервных, пути назад нет.
Мы были уже на границе европейской части города, дальше шли базары и узкие улочки его туземной части. Прохожих становилось все меньше, и вскоре улицы совершенно обезлюдели. Лу Чанг продолжал идти, не оглядываясь, что наверняка бы насторожило более опытного в таких делах человека, чем я. Наконец китаец на миг остановился, бросил взгляд через плечо и свернул в переулок. В это время меня как раз залило светом одного из редких здесь фонарей, что угрожало мне разоблачением. Лу Чанг, казалось, не заметил меня, и только тут ко мне наконец вернулось благоразумие.
Старается завлечь меня в ловушку, подумал я. Он или кто-то другой приметил меня в гостинице и решил хитростью выманить оттуда. Ну что ж, это игра для двоих, ободрил я себя.
Я прошел по улице дальше, даже не заглядывая в переулок, где скрылся адвокат. На следующем перекрестке я повернул за угол. Кругом не было ни души, все здешние обитатели разошлись по домам. В этом нет ничего удивительного, ибо Каир просыпается очень рано. Убедившись, что никто за мной не наблюдает, я перешел на бег и, запыхавшись, добежал до следующего угла, остановился и осторожно заглянул в переулок. Если бы вдруг появился Лу Чанг, я мог бы следить за ним, оставаясь незамеченным, но китайца нигде не было видно. Проулок оказался тупиком. Самым разумным, пожалуй, было вернуться в гостиницу, но если члены шайки охотятся за мной, то легко могут меня догнать на этих слабо освещенных улицах, а у меня нет никакого оружия, чтобы защищаться. Жаль, конечно, что я оставил револьвер в чемодане, но ведь я не предполагал, что совершу вылазку в ночной Каир.
Выглядывать из-за угла было совершенно бесполезно, поэтому я перевел дух и завернул в тупик. Здесь царила кромешная тьма, в которой я не различал ровным счетом ничего, но зато и меня никто не мог увидеть. Так, во всяком случае, мне тогда казалось. Лу Чанг, вероятно, зашел в какой-то дом. Может быть, он все-таки не заметил, что его преследуют? У меня еще оставалась возможность протрубить поспешное отступление и вернуться в гостиницу, запомнив это место, чтобы затем доложить обо всем Холмсу.
Все время дотрагиваясь до стены справа от себя, я двигался на ощупь черепашьим шагом, боясь наткнуться на какое-нибудь препятствие: так обычно в своих непомерно широких штанах крадутся клоуны по арене. Пробираясь в кромешной темноте, я заметил в конце проулка тусклый свет, который, казалось, отрезал мне путь к спасению. Затем раздался тихий пришептывающий голос, кто-то совсем рядом раздернул занавески. На тротуаре вырисовался освещенный прямоугольник. Я замер, инстинктивно прижавшись спиной к стене.
