Николас Блейк - Бренна земная плоть
Выходит, что Найджел должен попытаться снять вину и с него? Но тогда остается только Люсилла. Многое свидетельствует против нее, но нельзя же ее обвинить просто так, безосновательно!
Мысли Найджела были прерваны приходом инспектора Блаунта.
— Я видел, как вы прогуливались с мисс Кавендиш, — сказал он. — Удалось вам что-нибудь узнать от нее?
— Ничего существенного, — ответил Стрэйнджуэйз. — Мы говорили в основном о полковнике.
Блаунт вопросительно посмотрел на него поверх очков.
— Я еще раз переговорил с миссис Грант. Она клянется, что в тот день Беллами до половины третьего все время вертелся около кухни. Значит, мистер Старлинг исключается.
— Исключается только в случае с Беллами! — хмуро буркнул Найджел.
— Хм… Кроме того, у меня был интересный разговор с Эдвардом Кавендишем. Я дал ему понять, что его положение весьма невыгодно и с его стороны было бы целесообразно как можно быстрее дать ответы на интересующие нас вопросы. Я намекнул также, что у него имелись мотивы для обоих убийств, ну, и так далее. Сперва он немножко вспылил, но потом притих и объяснил свою нервозность тем, что его сводит с ума мысль, что его сестра что-то знает об этих убийствах.
— Что? Прямо так и сказал? — раздраженно бросил Стрэйнджуэйз.
— Да… А потом упомянул об одном инциденте, который с трудом удалось замять. Говорят, что мисс Кавендиш застрелила в Африке своего двоюродного брата — в целях самообороны, как она объяснила. Но больше всего его обеспокоило, — продолжал Блаунт, — что Киотт-Сломан был отравлен. Ему известно, что у его сестры имеется яд. Я спросил, что это за яд, и он ответил: синильная кислота. Тогда я полюбопытствовал, какие мотивы могли быть у его сестры, чтобы убить человека, которого она любила, и потом другого человека, которого почти не знала. После этого вопроса он стал осмотрительнее и долго распространялся о том, что никоим образом не хотел бросать тень подозрения на свою сестру, но опасается, что некоторые факты сами приведут полицию к ней. Что касается мотивов, то у нее, разумеется, их не могло быть, но, поскольку полиция у нас очень усердна, добавил он, она и сама отыщет мотив.
Найджел даже покраснел от возмущения, и во взгляде его появилась твердая решимость. Этот жалкий братец зашел слишком уж далеко! Теперь не было смысла щадить его. Внезапно перед его глазами всплыла отчетливая картина того, как Эдвард бежал перед ним в то утро к бараку. Что-то в этой картине требовало объяснения… «Ну конечно же! О Боже ты мой! — подумал Стрэйнджуэйз. — Как же я этого не понял раньше!»
А инспектор как раз обронил:
— После этого разговора с Кавендишем я еще раз просмотрел ваши выкладки. Если к вашим подозрениям в отношении мисс Кавендиш добавить суждения ее брата, то все это будет выглядеть очень весомо. Как явствует из ваших записей, она была единственным человеком, который пользовался полным доверием полковника и мог нанести неожиданный удар.
— Я считаю, что все это в равной степени относится и к Люсилле Траль. Она же была с полковником в близких отношениях. Кстати, мисс Кавендиш сама рассказала мне насчет этого яда. Она всегда брала его с собой в экспедицию на тот случай, если попадет в безвыходное положение. И рассказала она об этом совершенно открыто.
Блаунт поскреб подбородок и задумчиво посмотрел на Найджела.
— Кажется, вы уже выяснили все и изменили свой взгляд. Чудесно! Ведь это никому не запрещается. Но тем не менее я должен еще раз допросить мисс Кавендиш. Возможно, мне она расскажет больше, чем вам, — добавил он с улыбкой.
Улыбка эта ускользнула от Найджела, ибо он мысленно пытался связать остальные доказательства с тем фактом, что Кавендиш стремился попасть к бараку раньше его. Теперь обязательно надо было разузнать все о личности О'Брайена. Вспомнил он и о Джимми Хоупе, который, по словам Киотт-Сломана, служил в подразделении О'Брайена. Где же он живет сейчас?.. А-а, в Стейтауне, что под Бриджвестом!
— Я хотел бы воспользоваться машиной О'Брайена, — сказал Найджел Блаунту. — Как вы думаете, это возможно?
— Конечно! А что вы собираетесь предпринять?
— Надеюсь, что, когда вернусь, смогу рассказать вам удивительную историю. И прошу вас: не предпринимайте до моего возвращения никаких решительных мер. И ради Бога, не следует арестовывать Джорджию Кавендиш. Будет выглядеть смешно, если потом вам придется выпустить ее на свободу.
Час спустя Стрэйнджуэйз уже сидел в неприбранной комнате одноэтажного дома. Джимми Хоуп поставил на бензиновую плитку воду, гостеприимно объяснив, что в четыре часа он всегда ставит воду для чая, если кто-нибудь ненароком заглянет к нему. К чаю он поставил на стол несколько кексов и налил себе рюмку виски.
— Плохая привычка, — усмехнулся он. — Во время войны мы принимали эту штуку для успокоения нервов, и теперь я никак не могу отвыкнуть от этого. Как ни странно, но старине Слип-Слопу, казалось, это было не нужно… Итак, что вы хотели бы узнать? Того, кто это сделал, надо вздернуть на виселице. Просто не могу представить, что О'Брайена больше нет в живых, хотя он и выглядел очень неважно, когда я видел его в последний раз.
— Ах, значит, вы с ним недавно виделись?
— Да, в августе месяце, когда он как раз поселился в Чаткомбе, он пригласил меня к себе. Выглядел он как живой труп, но был в превосходном настроении. Он сказал мне, что как раз составляет завещание и хотел бы половину своего состояния завещать организации, которая займется безболезненным устранением с этого света штабных офицеров. Позднее он попросил меня подписать завещание в качестве свидетеля.
— Что? В самом деле? А нам пришлось поломать головы, чтобы выяснить хоть что-нибудь об этом завещании. Вторым свидетелем был Беллами?
— Нет, не Беллами… Какая-то странная старуха. Думаю, его повариха…
Это для Найджела было уж слишком: в один миг рухнула версия покушения на Беллами. Правда, он и полицейские и раньше должны были догадаться, что О'Брайен наверняка упомянул Беллами в своем завещании и поэтому тот как свидетель исключался. Значит, судя по всему, убийство О'Брайена не имело ничего общего с завещанием. Был примечателен и еще один факт: миссис Грант ни разу не упомянула, что она подписала завещание в качестве свидетельницы, хотя Блекли наверняка ее об этом спрашивал.
— А полковник говорил вам, как он собирался поступить с завещанием? Передать своим адвокатам или спрятать куда-нибудь?
— Нет, об этом он ничего не говорил… А как у вас продвигается дело? Вы уже что-нибудь нашли? Или об этом и спрашивать нельзя?
— Какой-то прогресс намечается. В настоящее время главные трудности состоят в том, что мы ничего не знаем о довоенном прошлом полковника.
