Гастон Леру - Призрак оперы
– Кристина, – сказал Рауль, вставая, – вы говорите, что любите меня, и все же ушли обратно к Эрику через несколько часов после того, как он освободил вас! Вспомните маскарад!
– Таково было наше соглашение. Но вы, Рауль, помните, что эти несколько часов я провела с вами – и подвергла нас обоих большой опасности.
– Все это время я сомневался, любите ли вы меня.
– А сейчас вы по-прежнему сомневаетесь в этом? Если так, то позвольте сказать вам, что каждый мой визит к Эрику усиливал ужас, каждый визит вместо того, чтобы успокоить его, как я надеялась, еще больше усиливал его любовь ко мне. И я боюсь! Боюсь!
– Вы боитесь, но любите ли вы меня? Если бы Эрик был красив, любили бы вы меня?
– Зачем искушать судьбу, Рауль? Зачем спрашивать о вещах, которые я скрываю в глубине моего разума, как грех? – Кристина тоже встала и обвила своими красивыми дрожащими руками его шею. – О мой жених, если бы я не любила вас, я не позволила бы вам поцеловать меня в первый и последний раз. Я разрешаю вам это.
Рауль прильнул к ее губам, но окружавшая их ночь вдруг была разорвана на части так страшно, что он и Кристина бросились бежать, как от приближающейся грозы, и, прежде чем они исчезли в лесу бревенчатых балок на крыше, их глаза, полные страха, увидели высоко над собой огромную ночную птицу, пристально смотревшую на них светящимися глазами и которая, казалось, трогала струны лиры Аполлона.
Глава 14. Ловкий ход любителя люков
Рауль и Кристина бежали прочь от крыши, от этих светящихся глаз, которые видны были в темноте, бежали не останавливаясь, пока не достигли наконец восьмого этажа. В тот вечер спектакля не было, и коридоры были пустынны. Неожиданно перед ними появилась странная фигура, загораживая проход.
– Нет, не сюда! – И она указала на коридор, который вел к боковому крылу здания.
Рауль хотел остановиться и потребовать объяснения.
– Идите! Торопитесь! – услышали они голос из-под остроконечной шляпы.
Кристина тянула Рауля за собой, заставляя его бежать.
– Кто это? – спросил Рауль. – Кто этот человек? – Перс.
– Что он здесь делает?
– Никто не знает. Он всегда в Опере.
– Вы заставляете меня быть трусом, Кристина, – сказал Рауль с дрожью в голосе. – Заставляете меня убегать, впервые в моей жизни.
– Я думаю, мы убегали от тени, созданной нашим воображением, – ответила Кристина, немного успокаиваясь.
– Если мы действительно видели Эрика, я должен был пригвоздить его к лире Аполлона, как прибивают сов к стенам ферм в Бретани, и тогда мы покончили бы с ним.
– Сначала вам нужно было взобраться на лиру Аполлона, а это нелегко.
– Но я видел светящиеся глаза.
– Вы становитесь похожим на меня: готовы видеть его повсюду! Позже, вспоминая это, вы, может быть, скажете самому себе: «То, что я посчитал светящимися глазами, было, вероятно, золотыми точками двух звезд, смотревших вниз на город через струны лиры».
Кристина спустилась вниз еще на один этаж, Рауль следовал за ней.
– Раз уж вы приняли решение бежать, – сказал он, – лучше сделать это сейчас, поверьте мне. Зачем ждать до завтра? Эрик, возможно, слышал наш разговор.
– Нет, не слышал. Я уже сказала вам, что сейчас он работает над «Торжествующим Дон Жуаном». Он не-инте-ресуется нами.
– Если бы вы были так уверены в этом, то не оглядывались бы постоянно назад.
– Пойдемте в мою артистическую комнату.
– Давайте встретимся где-нибудь вне здания Оперы.
– Нет, до тех пор, пока мы действительно не уедем. Если я не сдержу своего слова, это не принесет нам счастья. Ведь я обещала, что буду видеться с вами только здесь.
– Я рад, что он разрешил вам хотя бы это. Теперь я понимаю, – с горечью сказал Рауль, – что с вашей стороны было опрометчивостью позволить нам играть в помолвку.
– Но Эрик знает об этом, Рауль. Он сказал мне: «Я доверяю вам. Виконт Рауль де Шаньи влюблен в вас, и он скоро покинет страну. Но, прежде чем он уедет, я хочу, чтобы он стал таким же несчастным, как я».
– Объясните мне, пожалуйста, что это означает?
– Это вы должны объяснить мне. Разве люди несчастны, когда любят?
– Да, когда они любят и не уверены в том, что любимы.
– Вы имеете в виду Эрика?
– И Эрика, и самого себя, – ответил Рауль грустно. Они пришли наконец в артистическую комнату Кристины.
– Почему вы думаете, что здесь вы в большей безопасности, чем где-либо в этом здании? – спросил Рауль. – Если вы слышите голос Эрика через стены, он тоже может слышать нас.
– Нет, он дал мне слово, что не появится здесь больше, и я верю ему. Моя артистическая и моя спальня в доме у озера принадлежат исключительно мне, и он уважает мое уединение, когда я нахожусь там.
– Как вы покинули эту комнату и оказались в темном коридоре? Давайте восстановим, как это могло произойти.
– Это опасно, зеркало может опять захватить меня. И тогда, вместо того чтобы бежать с вами, я должна буду идти в конец потайного хода, ведущего к озеру, и позвать Эрика.
– И он услышит вас?
– Он услышит меня отовсюду. Он сам сказал мне это. Он гений. Не думайте, что он просто человек, находящий удовольствие в том, чтобы жить под землей. Он делает то, чего не может сделать другой, и знает вещи, которые неизвестны миру живущих.
– Будьте осторожны, или превратите его опять в призрак.
– Нет, он не призрак. Он человек неба и земли.
– Человек неба и земли! Как вы говорите о нем! Вы все еще не изменили своего решения уехать со мной?
– Нет, мы уедем завтра.
– Сказать вам, почему я хотел бы, чтобы мы уехали сегодня ночью?
– Скажите, Рауль.
– Потому что завтра вы не решитесь на этот шаг!
– Тогда вы должны будете заставить меня, вопреки моему желанию! Согласны?
– Да! Я буду здесь, в вашей артистической, завтра ночью, в полночь, – сказал Рауль, и его лицо помрачнело. – Что бы ни случилось, я сдержу свое обещание. Вы говорили, что после спектакля он должен уйти и ждать вас в своем доме?
– Да, он сказал, что мы встретимся там.
– И как же вы предполагаете попасть туда, если не знаете, как покинуть вашу артистическую комнату через зеркало?
– Я пойду прямо к озеру.
– Через все подвалы? Вниз по лестницам и по коридорам, где ходят рабочие? Как вы попадете туда незаметно? Каждый сможет проследить за Кристиной Доэ, и она придет к озеру с толпой людей.
Кристина достала из ящика большой ключ и показала его Раулю.
– Это ключ к подземному ходу на улицу Скриба.
– Понимаю. Ход ведет прямо к озеру. Дайте мне этот ключ.
– Никогда, – ответила она твердо. – Это будет предательством!
И вдруг Рауль увидел, как она изменилась. Смертельная бледность разлилась по ее лицу.
