Морис Леблан - Восемь ударов стенных часов
Но Ренин весело отшучивался и как будто избегал касаться этого вопроса.
— Но надо же решить этот вопрос! — наконец с нетерпением воскликнула она.
— Конечно, надо решить. Надо, чтобы вы в отношении Росиньи пришли к определенному решению.
Она пожала плечами.
— Речь не о нем… Во всяком случае, сегодня.
— Сегодня?
— Надо узнать, что такое эти два трупа.
— Но Росиньи?..
— Росиньи может ждать, но я ждать не могу.
— Ладно! Вероятно, он еще не починил свои шины. Но что вы ему скажете? Это главное.
— Главное то, что мы видели. Вы поставили меня лицом к лицу с загадкой, которая меня глубоко заинтересовала. Каковы ваши намерения?
— Мои намерения?
— Да, ведь мы видели два трупа. Вы, вероятно, об этом поспешите предупредить власти?
— О, боги! — ответил он, смеясь. — Зачем?
— Но эту загадку надо же непременно раскрыть… произошла потрясающая драма.
— Нам для этого никто не нужен.
— Как? Что вы говорите? Вы сами можете распутать?
— Господи, все же совершенно ясно! Мне кажется, что я читаю книгу, снабженную богатыми иллюстрациями. Это же так просто!
Она взглянула на него с удивлением, думая, что он подшучивает над ней. Но вид у него был совершенно серьезный.
— Как же это так? — прошептала она, вздрагивая.
День приближался к закату.
Когда они вернулись в Ла Марэз, охотники уже возвратились.
— А теперь, — заметил он, — мы пополним свои сведения, порасспросив местных аборигенов-старожилов… Знаете ли вы кого-либо, кто мог бы помочь нам?..
— Мой дядя. Он никогда не покидал этой местности.
— Отлично. Мы к нему и обратимся. Вы увидите, как все логически вытекает одно из другого. Очень любопытно распутывать подобные истории, когда знаешь их начало.
В замке они расстались. Гортензия нашла у себя свои дорожные вещи и негодующее письмо Росиньи. Он прощался с ней и сообщал, что уезжает.
«Бог с ним, — подумала Гортензия, — этот чудак нашел отличный выход».
Она позабыла и свой флирт с ним, и их планы. Ей казалось, что Росиньи более чужд ей, нежели этот Ренин, который на первых порах возбуждал в ней так мало симпатии.
Вдруг к ней постучался Ренин.
— Ваш дядя в своей библиотеке. Пойдемте к нему; я предупредил его о своем визите.
Она последовала за ним. Он добавил:
— Еще одно слово. Сегодня утром, помешав вам выполнить свое намерение, я принял в отношении вас известное обязательство. Сейчас вы увидите тому доказательства.
— Вы обязаны лишь удовлетворить мое любопытство, — возразила она со смехом.
— Ваше любопытство будет вполне удовлетворено, — ответил он серьезно, — если только господин д'Эглерош подтвердит мои предположения.
Господин д'Эглерош действительно находился один.
Он курил трубку и пил вино. Он предложил стакан вина Ренину, который от него отказался.
— А у тебя, Гортензия, все благополучно? — проговорил он слегка заплетающимся языком. — В эти серые осенние дни скучно. Ты совершила с месье Рениным приятную прогулку?
— Именно по этому поводу я и хотел с вами поговорить, — прервал его князь.
— Вы меня извините, но через десять минут я должен отправиться на станцию, чтобы встретить подругу моей жены.
— О, десять минут для меня вполне достаточно. Значит, можно выкурить сигаретку?
— Конечно.
Он взял сигаретку, которую предложил ему д'Эглерош, зажег ее и сказал:
— Вообразите себе, что случай заставил нас посетить эту старую развалину, которая называется Галингра. Вы, вероятно, знаете это имение?
— Конечно. Но ведь там все уже в течение четверти столетия заколочено. Вы не могли войти.
— О нет, мы вошли.
— И интересно там?
— Очень. Мы открыли необыкновенные вещи.
— Что же именно? — спросил граф, поглядывая на часы.
Ренин рассказал:
— Мы нашли заколоченные комнаты, гостиную, оставленную ее обитателями в полном порядке, стенные часы, которые каким-то чудом принялись бить во время нашего посещения.
— Пустячные подробности, — прервал граф.
— Видели мы и другое. Мы взобрались на бельведер крыши и оттуда увидели на башне, отстоящей довольно далеко от замка… мы увидели два трупа, вернее два скелета: мужчину и женщину. Они имели на себе ту одежду, в которой их убили.
— Уж и убили?! Пустое предположение…
— Я в этом уверен, и поэтому именно я хочу с вами поговорить. Эта трагедия, произошедшая лет двадцать тому назад, разве вам не известна?
— Признаться, нет. Я никогда не слыхал о каком-либо преступлении или исчезновении людей в этой местности.
— Жаль, — проговорил Ренин с некоторым разочарованием… — Я надеялся получить от вас кое-какие сведения. В таком случае извините меня.
Он посмотрел на Гортензию и направился к дверям. Но тотчас вернулся и проговорил:
— Не могли бы вы познакомить меня с кем-либо из ваших родных?
— Моих родных? Зачем?..
— Потому что владение Галингра принадлежало, вероятно, и теперь принадлежит д'Эглерошам. Это видно по гербам, на которых изображен орел на скале.
Графа, казалось, слова Ренина удивили. Он оставил вино и проговорил:
— Это для меня новость.
Ренин покачал головой и заметил с улыбкой:
— Я полагаю, что вы просто не хотите сознаться в родстве с этим неизвестным владельцем.
— Значит, это сомнительный человек?
— Это просто человек, который убил.
— Что вы говорите?
Граф встал. Взволнованная словами князя, Гортензия спросила:
— Вы твердо уверены, что совершено преступление кем-либо из обитателей замка?
— Вполне.
— Откуда эта уверенность?
— Потому что я знаю, кто были жертвами этого преступления, и причину его.
Казалось, что Ренин, судя по его тону, имел неоспоримые данные в своем распоряжении.
Граф ходил по комнате и в конце концов проговорил:
— Мне всегда казалось, что что-то такое произошло, но я не старался углубляться в эту историю… Действительно, лет двадцать тому назад один из моих отдаленных родственников жил в Галингре. Я надеялся, что все это происшествие останется неизвестным, хотя подробностей его я не знаю… Я только предполагал…
— Итак, этот ваш кузен убил?..
— Да. Он принужден был убить.
Ренин недоверчиво пожал плечами.
— Я с вами не согласен. Ваш кузен убил спокойно, хладнокровно, обдуманно, предательски. Это отвратительнейшее преступление.
— Откуда вы знаете?
Прошла минута, когда Ренин должен был высказаться. Гортензия понимала всю серьезность этого момента и, хотя она еще точно ничего не знала, но сердце ее сжималось от какого-то тягостного предчувствия.
Вся история очень проста, — проговорил Ренин. — Все свидетельствует о том, что этот д'Эглерош был женат и в окрестностях Галингра жила другая супружеская чета. Обе семьи были знакомы. Что же случилось в один прекрасный день? Трудно ответить на этот вопрос. Но я предполагаю, что жена вашего кузена назначала свидания мужу другой четы в башне, обвитой плющом и имевшей выход в поле. Ваш кузен решил отомстить, так как узнал об этой любовной связи. Он хотел, однако, сделать это так, чтобы не вышло скандала и никто ничего не узнал бы об убийстве. С бельведера при помощи зрительной трубы он мог следить за свиданиями возлюбленных. И с этого именно места, приняв все меры предосторожности, все обдумав и взвесив, он в одно из воскресений, пятого сентября, когда в замке никого не было, двумя выстрелами из ружья убил обоих любовников.
